Но тут жернова судьбы закрутились со скоростью, не дающей оценить ситуацию должным образом.
— Браво, какая церемония, какой пафос! — такой знакомый голос заставил всколыхнуться волне переживаний, которые так хорошо спали последнее время.
И вот уже платиновая блондинка, Анна стояла… возле Деи, положив ладонь на плечо застывшей молодой женщины.
Риан побелел, меч выпал из ослабевших пальцев, глаза сделались дикими, он рванулся к жене и сыну, но был перехвачен Эллохаром. Отшвырнув принца Хаоса, Темный Лорд обезумел, он почти хрипел, рухнув на колени.
— Не смей!
Маги, которых тут было прилично, шагнули к женщине, но в следующий момент за спиной Леди возникли темные силуэты, их появление вызвало хрип уже в толпе готовых атаковать магов — силуэтов было не меньше дюжины и у большинства были дети, все без сознания, безвольными куклами повиснув на руках похитителей.
— Да-да, ты опоздал, мой лорд. Вы все опоздали, — Анна крутанула девушку, сильно дернув за плечо, и Дея отлетела в руки двух темных фигур.
— Новый император Дарг, наслаждайся, — пропела женщина. — Ты же так боялся не получить свою игрушечную корону и куколку-человечку, — Леди кивнула на дрожавшую, как осиновый лист, Дею.
— Ты, — захрипел один из магов из свиты. — Как ты мог, ты же…
Темный Лорд, столь непочтительно отнесшийся к персоне нового Императора без единого звука, осел на пол.
— Кто еще желает отбыть в Бездну? — иронично приподнял бровь наследничек.
Желающих не нашлось.
Глаза Леди впились в меня и голос, с ленцой, растягивая слова, промяукал.
— Здравствуй, радость моя.
И с чего это я решила, что все будет идти по плану Темных? Что у них есть время, что все будет хорошо? Разве в моей жизни все было когда-нибудь хорошо?!
Глава о детстве
— Здравствуй, радость моя. Искренне рада тебя видеть. Как тебе мой новый цвет? Решила попробовать твой.
Леди абсолютно безбоязненно, плавно покачивая бедрами, направилась к нам. Иллар потянул меня за локоть, становясь между зеленоглазой Пожирательницей жизней, а она, как никто другой, была этого звания достойнаи мной.
— Милый вампирчик, неужели ты думаешь, что даже если бы Верочке требовалась защита, ты бы осилил такую ношу?
Иллар молчал.
— Время игр закончилось, — голос демона Эллохара наполнил зал.
— Да, Рэн, ты как всегда прав. А хотя, что это я, ты не всегда прав. И не всегда честен. — Анна улыбнулась монстру, в которого обратился Принц Хаоса. — Да, кстати, твоя милая женушка передала привет из Бездны.
Вмиг посеревший Эллохар в облике демона метнулся к женщине, его рев, полный обжигающей, как адово пламя, боли оглушил всех. Я же пребывала в каком — то заторможенном состоянии, пытаясь поверить, что все это не порождение ночного кошмара. Что я вот-вот проснусь.
Иллар откинул меня в сторону и шагнул навстречу ужасу, тонувшему в сполохах синего пламени, обращаясь в нечто подобное ему.
— Стой, отец, она убьет остальных, она убьет всех! — кричал вампир, пока демон рвал его плечо клыками под заливистый смех Леди.
И всё…
Рухнувшиеся на колени представители рода Тьер, распластанный Риан, который выл от бессилия, прижатый невидимой силой к полу и скребущий ногтями по мрамору, ломая их, оставляя кровавые дорожки. Подошедший к Дее Дарг, выхвативший из рук женщины, плачущего Руда, ее крик, ее протянутые руки. Отвратительные руки убийцы собственного отца, сжимающие крохотную ручку ребенка и с полным отвращения взглядом, взирающего на малыша. Ринувшиеся к похищенным детям обезумевшие отцы, оседавшие на пол, успевая сделать лишь пару шагов. Лица малышей, на руках похитителей стремительно бледнеющие от того, что их «выпивали».
Воспоминания хлынули словно цунами: родители лишенных магии деток с алчной надеждой следящие за моим прикосновением, голова Красса, покатившаяся по льду, серая комната, полная холода и безнадежности, прожженная грудь Иллара, сын, приносящий мне машинку, чтобы поиграть, и машина, перевернутая, смятая крыша, сгоревшая, тело на снегу, все в крови, так много крови. Кровь Андрея! Демон, кромсающий собственного сына, ради убийства. И кровь Иллара на мне. На мне так много крови…
Я заорала, запрокинув голова и вонзив ногти в ладони. Чтобы только не видеть, не чувствовать, не слышать!
Треск камня заглушил все эту какофонию. Огромные трещины побежали по стенам и полу, по потолку, по трону, по лицам присутствующих и их эпицентром, их истоком была я.
— Я помогу, — успокаивающий ласковый голос Анны. — Ты же хочешь, чтобы все это закончилось? Пойдем со мной, дорогая.
Я — хорошая девочка, послушно протянула ей свою руку, как маме в детстве, и мы с Анной шагнули в черный огонь. Больше я ничего не слышала и не видела.
Не видела, как сыпались с потолка куски камня и позолоты, как ворвалась охрана, потому что блок на дверях с исчезновением Леди спал, как исчезли темные силуэты, растворяясь, точно призраки, как соскальзывали с их рук на пол малыши, как откинувший каким-то неимоверным усилием отца, Иллар с почти оторванной рукой одним прыжком оказывается возле Дарга, ломая одним движением хребет предателя. Как подхватила падающего ребенка Дея, как поднялся на ноги освобожденный лорд Тьер. Как из всполохов адского огня выбежала Найрина, кидаясь к мужу, обхватившему голову руками.
Все это было уже не для меня. Я чувствовала, как меня обняли теплые руки и нежный, добрый голос рассказывал мне сказки. И лишь шепот глубоко внутри, заставлял чуть хмуриться: «Очнись, родная, очнись…»
Почему-то захотелось в ту сказочную таверну на берегу моря с необычно вкусным пирожными и улыбчивым Илларом с человеческими глазами.
Глава о выборе
— Мам, блинчиков! А знаешь, еще так вкусно получается, если ложечка какао, ложечка сухого молока, ложечка сахала и ложечка воды. Мням. И батончик с маслом и сахалом посыпанный.
— Веруся, сладкоежка ты моя. Давай только блинчики?
— Мамочка, можно еще батончик, пожалуйста…
— Карась хитрый, вот бы тебе жизнь такую сладкую! Вымогательница.
Держись, не слушай никого, я скоро…
— Мамочка, почему мне нельзя играть с Иркой?
— Верусь, она — нехорошая девочка, она же тебя камнем ударила, зачем с такой дружить?
— Она не хотела. Ну, мама, она больше не будет. Ну, правда же!
— Она не хотела, а у тебя кровь, да еще и по голове.
— Ну ммааммаа, она хорошаяяяя…
— Найри, милая, живая.
— Все хорошо, Рэн, все хорошо. Вот, видишь, я тут. Мы с Повелителем и Риш не могли достучаться!
— Девочка моя. Я не смогу. Не смогу отступить, не смогу.
— Что?
— Ты — дыхание мое, но я тот, кто я есть.
— Рэн, я… Я знаю про клятву. Повелитель отринул ее, Рэн. Теперь все будет хорошо!
— Нет, родная, не в клятве дело! Я стану тем, кем должен, и если ты не захочешь быть рядом, твое право уйти.
— Рэн? О чем ты?
— Я не предам Деда, я не откажусь от власти, потому что я был для этого рожден, я не буду искать уловки и отговорки, перебрасывать эту ношу на плечи того, чью жизнь и так испортил. Ты встанешь рядом, будешь плечом, на которое я обопрусь, станешь воздухом, которого мне будет так не хватать. Ты родишь мне детей. Если ты не готова, если хочешь прожить свою человеческую жизнь, я не буду держать. Решай сейчас, Найри, я слишком много ошибался, больше времени нет.
— Рэн…
— Мамочка, можно я тут посплю?
— Что такое, опять кошмар приснился?
— Нет, просто темно, я боюсь, когда темно.
— Риан, что же… Что же теперь будет? Она уйдет в их мир?! Как же Вера?!
— Не знаю! Бездна, я не знаю! Я бессилен, милая, прости меня. Есть вещи, который никто не может изменить.
— Главное — мы вместе.
— Да, главное — мы вместе
— Шестой диспетчеру. Новостройка по Скусова, дом 6. Молодая женщина, ранение в области сердца. Вызывайте бригаду.
— Диспетчер шестому, повторите адрес.
— Диспетчер, Скусова дом шесть, третья парадная, двадцатый этаж. Холл у лифта.
— Шестой понял вас, бригаду отправлю.
— Я думал, когда откажусь от клятвы, это пройдет. Ведь это демон говорил в тебе.
— Я слишком многое, Повелитель. Но на нее ответил не демон, а человек.
— Ты точно уверен, что хочешь этого? Пути назад уже не будет. А ее может… скорее всего…
— Уверен. Главное, чтобы цена для тебя не стала непомерно высокой.
— В таких случаях цена значения не имеет.
— Спасибо. Еще встретимся?
— Бездна одна на всех…
Глава о начале
Это сон был, только и всего,
Но с тех пор я в нём души не чаю,
Вдруг во сне вы встретите его,
Передайте- я о нём скучаю….
Полгода я приходила в себя после случившегося, почти три месяца пытаясь совместить реабилитацию собственной жизни с потугами забыть то, что произошло, пугаясь самой себя в отражении зеркал. А потом, потом начала понимать, что не могу жить в этой девятимесячной серости ради трех месяцев синего неба вперемежку с дождем.
Антошенька. Когда я обняла сына, мне показалось, что мой рухнувший мир наконец-то собрался по кусочкам: родной запах, нежные волосики, огромные, серые глаза. Они, конечно, объявили меня в розыск, и был близок первый суд о признании безвестно отсутствующей. Я успела. Спасибо Анне.
Я не запомнила боли, ударив кинжалом в собственную грудь, лишь бы избавиться от страшных воспоминаний и мучений, на которые обрекала Анна и я сама себя. Даже больше я, чем она. Леди действительно не принуждала, просто нашла, чем меня сломить. И победила. Только я оказалась тут, а Анна — нет. И я не понимала почему! Может быть, когда не принадлежащее тому миру тело умирает, его возвращают домой какие-то великие силы. А по словам врачей я пережила клиническую смерть. А может что-то ещё…