Выборы Принцессы — страница 33 из 44

Брови Алекса взлетели вверх. Возможно, он не ожидал, что я назову имена, но я ничего не была должна этим ублюдкам.

— Они сделали это с тобой? На территории академии? Их могли приговорить к смертной казни. — Его голос был холодным, лишенным эмоций. Это был тон, которого я никогда не слышала от очаровательного австралазийского принца, но это было своего рода возбуждающе. В каком-то болезненном смысле.

Я встретилась с ним взглядом в зеркале, смачивая мочалку под краном.

— За то, что избили бедную маленькую победительницу голосования? Благотворительный фонд, который здесь все равно никому не нужен, но вы все терпите ради позитивных связей с общественностью?

Теперь я была в ударе, все раздраженные мысли с тех пор, как я приехала сюда, выплескивались из меня. Брэндон сделал больше, чем просто причинил мне физическую боль сегодня вечером; он высвободил какую-то долго подавляемой тьмы, мое прошлое вернулось, чтобы чертовски преследовать меня.

Руки нежно обвились вокруг меня, а затем меня подняли и понесли, как невесту, в душ. Я хотела бороться с ним. Я чертовски ненавидела, когда меня вот так несли, но я едва могла стоять, поэтому позволила Алексу нянчиться со мной.

Всего несколько минут.

Я пообещала себе, что просто воспользуюсь этим моментом, чтобы опереться на кого-нибудь, и тогда я вернусь. Душ был включен, но я ничего не могла видеть, потому что мое лицо уткнулось в его грудь. Когда стало тепло, он зашел в него, не снимая обуви и всего остального, и подержал меня под теплыми струями. Напор воды был легким, как будто он отрегулировал давление, чтобы не повредить мои раны. Я имею в виду, мои порезы жгло, как сучки, но в остальном это было почти успокаивающе.

Вырвался всхлип, но я втянула его обратно внутрь, чертовски надеясь, что Алекс меня не услышал. Дело было не в боли, я хорошо разбиралась в этом; это было унижение. Это было подчинение этому ублюдку. Это беспокоило меня на таком уровне, что я сомневалась, что смогу кому-нибудь объяснить.

Не было ничего, что я ненавидела бы больше, чем быть слабой.

Черт возьми, я все еще была в своей окровавленной, насквозь промокшей форме, что было полной потерей. Откуда я возьму деньги на новую форму, я понятия не имела. Однако прямо сейчас я просто хотела снять это.

— Дальше я справлюсь сама, — тихо сказала я и была удивлена, когда в груди Алекса заурчало.

— Я не хочу оставлять тебя одну.

Что-то немного прояснилось в моей груди, ледяная хватка, которая держала мои эмоции, растаяла.

— Со мной все будет в порядке, — сказала я ему, сделав несколько медленных вдохов, когда я взяла себя в руки. — Мне не привыкать к боли. Мне просто нужно немного отмокнуть.

Урчание в груди Алекса, казалось, усилилось, и я не была уверена, какая часть моего заявления расстроила его больше, пока он не зарычал.

— Почему тебе не привыкать к боли? Кто причинил тебе боль до сегодняшнего дня?

Мой смешок был мрачным.

— Сколько у тебя времени?

Алекс поставил меня на ноги, и я прислонилась к стене, морщась от боли, которая пронзила почти каждую частичку меня.

— У тебя есть обезболивающие? — Спросил Алекс, и я была удивлена, что он пропустил мимо ушей фразу — кто причинил тебе боль. — Аптечка?

— Да, в том верхнем ящике.

Я указала на это, а затем опустилась на пол, баюкая свое тело, пока горячая вода текла по мне. С такого близкого расстояния я не могла не заметить, что вода, которая еще не успела стечь, была ярко-красной. Кровь капала повсюду, по всем стенам и стекала на пол.

Срань господня. Это было много крови, и я была почти уверена, что Клодетт не пролила на меня столько животной крови.

Брэндон был мертвецом.

Медленно, испытывая боль, я стянула мокрую ткань со своего тела. Меня уже не волновало, увидит ли Алекс меня обнаженной. В конце концов, рано или поздно он увидел бы, что я прячу под униформой. Хотя при других обстоятельствах это было бы приятнее.

Алекс просунул голову обратно, вытираясь полотенцем, обернутым вокруг него, прежде чем вручить мне стакан воды и две маленькие таблетки.

— Я вернусь, — коротко сказал он. — Кто-то стучится в твою дверь.

Моя голова раскалывалась так сильно, что все, что я могла сделать, это кивнуть, прежде чем проглотить обезболивающее и молиться, чтобы оно поскорее подействовало. Это был бы первый раз, когда мне причинили бы такую боль, и мне не пришлось бы страдать от боли и бессонницы в течение нескольких дней. Я бы действительно почувствовала некоторое облегчение.

Должно быть, я потеряла сознание на секунду или две, прежде чем крик вернул меня в сознание.

— Ты вот так оставил ее в гребаном душе? — Требовательно спросил Раф. — Она могла утонуть.

— Я был с ней, пока ты не постучал, как тот придурок, которым ты и являешься, — крикнул Алекс в ответ. — А теперь отвали, чувак, тебе здесь не рады. Я могу позаботиться о Вайолет. Она моя девушка.

Голос Рафа понизился, но я могла бы поклясться, что он сказал:

— Нет, я могу это изменить.

Там была потасовка, и обычно я бы вытащила себя из душа и прикрылась полотенцем или чем-то еще. Но я все еще была вся в крови, мне было больно, и я не была уверена, что действительно могу двигаться. Раф внезапно появился в дверях душа, и, клянусь богом, его лицо было искажено громом и яростью.

— Привет, — тихо сказал он, когда я открыла глаза. Алекс стоял позади него, свирепо глядя, но не подходил ближе. — Мне нужно, чтобы ты рассказала мне все, что произошло.

Был какой-то подтекст, и я могла видеть Падшего Ангела как в его голосе, так и в лице. Падший Ангел, который одновременно был несущий смерть. Его взгляд не отрывался от моего лица. Даже для того, чтобы украдкой взглянуть на мои сиськи, как я только что видела, как это делал Алекс краем глаза.

Возможно, я была слишком цинична; он мог бы просто смотреть на мои травмы.

— Что случилось, так это то, что твоя гребаная подружка пыталась убить мою, — прорычал Алекс.

Раф не двигался, его взгляд все еще был прикован ко мне… Или, точнее, к крови, стекающей в душ вокруг меня. Когда это закружилось, темные, полуночные глубины его радужек тоже закружились. — Клодетт была вовлечена? — сказал он, покрывая льдом каждое слово.

Я кивнула.

— Да. Она пролила на меня кровь, поэтому я… — Меня сотряс кашель, и я обхватила себя рукой, когда мои ноющие ребра запротестовали. — Я шла в свою комнату и попала в засаду Брэндона.

— Как ему удалось напасть на тебя? — Требовательно спросил Раф. Я моргнула от свирепости его тона; я никогда не видела его таким. — Это никак не возможно.

Мне стало немного легче от того, что он так сильно уважал мои бои.

— Он знал о прошлой пятнице, — тихо сказала я, надеясь, что Алекс не мог услышать. — Я думаю, у него была камера, чтобы попытаться поймать меня.

Осознание обрушилось на Рафа тяжелым ударом, судя по тому, как сжалась его челюсть и напряглись широкие плечи.

— Он уедет из Академии. Из Швейцарии, — прорычал он, и я знала без всяких сомнений, что он доведет дело до конца. — Его время здесь закончилось, и ему повезет, если он сможет найти переулок для жилья. Я уничтожу его.

Поискав поглубже, я нашла силу, которую раньше не могла постичь.

— Нет, — сказала я с силой.

Алекс немедленно запротестовал.

— Что? Вайолет, у нас есть сила причинить ему боль. Позволь нам сделать это.

Голова Рафа повернулась так быстро, что я удивилась, как он не свернул себе шею.

— Мы ничто, Алекс. Я не участвую ни в чем, что ты делаешь. Это моя вина. Я уничтожу Брэндона.

— Нет! — Я сказала снова.

Ярость Рафа выплеснулась наружу, наполнив комнату энергией, которая почти утопила меня. Но это меня не испугало. Ни капельки.

— Брэндон мой, — сказала я со сталью в голосе, свирепо напоминая Рафу, кем именно я была. На что я была способна. — Он даже не понимает, что начал, но я обещаю тебе, что собираюсь покончить с этим.

Алекс усмехнулся.

— Ты крошечная. Как ты уничтожишь его в одиночку?

Я могла слышать другую невысказанную хрень в его голосе. Ты цыпочка. Ты бедная. У тебя нет власти. Бла-бла-бла.

Однако Раф ничего подобного не сказал. Он просто посмотрел на меня своим взглядом из-под темных век, кивнул мне, а затем в мгновение ока исчез.

Однако меня это не беспокоило. Мы с Рафом понимали друг друга, когда дело доходило до таких вещей. Алекс, я уже могла сказать, не понимал, но это было нормально. Он предоставил кое-что еще.

Комфорт. Забота.




Глава 19


Aлекс помог мне лечь в постель, залатал самые серьезные из моих порезов, а затем неохотно позвал Мэтти, чтобы она осталась со мной, потому что сегодня вечером у них была благотворительная игра против Оксфорда.

— Я могу пропустить это, — запротестовал он, когда я махнула ему в сторону двери.

— Ни за что, — тихо сказала я. — Со мной все будет в порядке в течение нескольких часов; Мэтти будет со мной.

В любом случае, я собиралась всего лишь отключиться во сне, вызванном обезболивающим.

Когда он, наконец, ушел, Мэтти опустилась рядом со мной, сохраняя дистанцию.

— Мне так жаль, девочка, — сказала она, выглядя заплаканной. — Я должна была знать. Я должна была пойти с тобой.

Я почувствовала себя еще хуже из-за своих резких слов раньше, когда подумала, что она, возможно, была в этом замешана. Потянувшись, я схватила ее за руку, крепко сжимая.

— Я благодарна за тебя. Спасибо тебе за то, что ты по-настоящему искренняя подруга.

Ее слезы перелились через край, стекая по щекам.

— И ни в чем из этого нет твоей вины, — заверила я ее, пытаясь звучать не как накачанная наркотиками идиотка, а скорее как рациональный человек. — Это все из-за Клодетт и Брэндона, и я собираюсь заставить их обоих заплатить. Не волнуйся.

С этими словами она придвинулась ближе, нежно прижимаясь ко мне, и я заснула, чувствуя себя любимой и утешенной.