— О том и речь! — поднял я палец вверх. — Если обучить, одеть и обуть крестьянина, то разницы между нами никакой не останется. Да элементарно, вот пример. Вспомните школу магии для крестьян. Вы ведь не поверили, что в этой школе обучаются вчерашние крестьяне. А всё почему? Да потому что их обучением занимались. Их кормили, одевали и обучали. Всё то же самое, что делали с нами.
— Ладно, мы поняли, — ответил Анри. — Даже если бы было наоборот, мы бы поддержали тебя.
Я увидел, что Зес был согласен со словами графа.
— Спасибо.
Также следует остановиться на лечении Ка Фец. Её лечение прошло не как обычно. Анжелика родилась с таким глазом. По крайней мере она так сказала. Мне стало интересно как они это определили? Ведь у всех деток до года еще недостаточно скоординирована двигательная активность глазных яблок. Из-за слабости глазных мышц они не могут четко сфокусировать взор на определенном предмете. Но я не стал настаивать или опровергать их теорию.
Когда я начал процедуру и появился изумрудный свет, мне показалось, что зрачок медленно становится параллельно второму. Анжелика всё это время была в сознании, она внимательно наблюдала за мной. И когда я закончил, то был счастлив успешному завершению операции. Но ближе к вечеру меня подняли слуги, потому что её состояние изменилось.
Когда я пришёл к ней, то увидел прозрачные зрачки её глаз. При чём не одного, а сразу на обоих. И вот уже вторую неделю я старался исправить свою ошибку.
Михаил извивался ужом. Фец оказался не слабым магом воздуха и, когда ему сообщили плохие новости, он чуть не создал ураган посреди города. Только взаимодействие графа и Михаила позволило утихомирить разгневанного отца.
Потом люди из ГРУ получили какие-то инструкции и стали вызывать людей на допросы. Дошло до того, что один из них чуть было не предпринял силовой захват в отношении меня. Но его действия пресёк Зес. Он сильно избил разведчика, и на эмоциях бросил его остальным под ноги, предупредив остальных, что если они вновь забудут своё место, то он поступит также и с ними.
Тогда я понял, что ситуация выходит из-под контроля и отправил Зеса на корабле за родителями. Во-первых, я убирал его, чтобы он не мозолил глаза людям из ГРУ. Во-вторых, мне нужна была их поддержка. Законных оснований выгнать людей Орлова у меня не было. Ведь здесь фигурировали аристократы другой страны, а это подпадало под компетенцию разведки. Вред здоровью причинил не кто-то, а представитель княжеского рода. И мне оставалось решать вопрос только с помощью силы.
Это решение мне далось не легко. Я всё это время показывал, что я, будучи целителем, смогу преодолеть всё сам. А тут, как проблемы начались, побежал за помощью к родителям.
Одно помогало мне не опускать руки. Анжелика была очень светлой девушкой. Ей шёл пятнадцатый год, и в следующем году она собиралась поступать в Парижскую академию магии. Но у неё были страхи из-за того, что над ней будут смеяться. В общем, Анжела не устраивала мне истерик, и покорно ждала, когда её зрение вернется обратно.
Разумеется, я позвал на помощь Герека и Корфа. Вместе мы стали искать причину её состояния, но пока успехов у нас было не много. Не хватало теоретического материала. И тогда мы стали проводить эксперименты на покорных. Другого выхода никто из нас не видел.
— Ярар, а что, если это, как с котятами? — спросил Герек.
— Что ты имеешь ввиду? — не поняв о чём он говорит, ответил вопросом на вопрос.
— Насколько понял ты омолодил её глаза, и косоглазие исцелилось? — Я кивнул, внимательно слушая его. — Но ты действовал только на глазной нерв. А что, если твой импульс пошёл дальше, омолаживая нерв, который отвечает вообще за зрение?
— Допустим, — ответил я, — но почему она потеряла зрение только ближе к вечеру?
— Она перенапрягла свои глаза. Ей нельзя было смотреть на свет, нужно было дать глазам привыкнуть к изменениям.
— Но тогда моя магия должна была вернуть зрение при последующих процедурах.
— Нет, — отрезал он, — твой импульс мог привести к дисфункции этого нерва.
— То есть прошёл точку невозврата? — понимая о чём он, спросил я. Он кивнул. — Но тогда получается, что я её навсегда лишил зрения?
— Прости, Ярар, но скорее всего так и есть. Другого объяснения почему на неё не действует магия исцеления и омоложения у меня нет.
В моей лаборатории наступила тишина. Я ударил по столу. Быть виновным в том, что я лишил девушку будущего, меня не устраивало.
— Готовьте двух покорных. Будем искать решение. — сказал я.
Глава 15
По прошествии недели прибыла Эмери. Талий не смог прибыть, потому что до сих пор проводились допросы наёмников, работающих на морфов. С её прибытием разведчики словно исчезли с улиц. Но Анри мне сообщил, что он организовал встречу Эмери со страшим ГРУ на территории Балакино. Мне не было большого дела как и о чём шёл разговор. Главное, что проблема была решена. Всё моё время занимало состояние Ка Фец.
Поздно вечером в лабораторию пришёл Ля Фисто.
— Ярар, гномы заговорили.
— Анри, там что-то важное? — с раздражением в голосе спросил я. А всё потому что я, Герек и Корф топтались на месте. Наши эксперименты с покорными не заканчивались, но положительных результатов не было. Их плюс был в том, что у них не было не каких отклонений с глазами. Когда мы допускали ошибку или просчёт, я возвращал всё назад. И я всё больше склонялся к мысли о том, что у Анжелики было наследственное заболевание, которое из-за моего вмешательства усугубилось.
— В том то и дело, что да. И до утра это никак не подождёт! — твердо ответил он.
Он показал мне взглядом, что говорить при Гереке и Корфе не станет. И я, тяжело вздохнув, сообщил им, что они могут быть на сегодня свободными. Всё равно мы не знали, что делать дальше.
Когда они вышли, я спросил.
— Ну что там такого они рассказали, что ты так напрягся?
Он попытался ухмыльнуться, но напряжение на его лице никуда не исчезло.
— Ярар, гномы научились создавать искусственные накопители.
Вначале я обрадовался таким новостям. Это значило, что большой войны удастся избежать. Но что-то во взгляде графа, говорило, что не всё так просто.
— Только не говори мне… — произнёс я, когда сопоставил факты.
— Да, жертвы. — дополнил он, когда я понял, как именно связаны искусственные накопители и ритуал.
Разговор предстоял не из простых.
— Кто ещё знает? — спросил я.
— Только ты и я, — ответил он. — Как только гном заговорил, я пришёл сразу к тебе.
— Тогда собираемся у меня в кабинете через пол часа.
— Михаил, Зес, Ронак, Эмери? — называл имена, кого нужно позвать на собрание.
— Только Зес. Вначале послушаем, что тебе успел поведать гном, а потом решим, что делать дальше.
— Но почему не Михаил и Эмери?
— Потому что я не знаю, как мы поступим с этим знанием. Если эта информация просочится, то как думаешь, что последует дальше?
Я видел, как осознание появилось на лице графа.
— Люди станут ресурсом в новой войне. — ответил он. — Начнутся массовые жертвоприношения для того, чтобы создать накопители.
— Вот именно. И для меня остаётся вопрос, как поступят мои родители с этой информацией.
— Не думаешь же ты, что они станут приносить жертвы? — с удивлением спросил он.
— Они нет. По крайней мере сейчас, когда у нас есть метеоритное железо. Но я не берусь сказать, что будет, когда оно закончится! Сам же знаешь, что всё начинается с малого. Вначале они станут его закупать. Потом будут приговаривать бандитов к смертной казни через ритуал и так далее, — предложил я свой вариант падения.
— Ты описал очень темную историю, — ответил граф.
— Разве? — удивился я. — Анри, вспомни как ты рассказывал мне и Инессе о способах вербовки. Вначале ты даешь большие деньги и ставишь вполне нормальную задачу, которую даже нарушением закона назвать нельзя. Потом ты делаешь так ещё несколько раз, но задача каждый раз усложняется. Так и с падением. Вначале ты закупаешь, но не убиваешь. Как бы ты чистенький, но уже с пушком. А потом ты видишь, как поступают другие, менее принципиальные соседи, и начинаешь поступать также. Ведь это всё во благо твоих людей.
Дослушав меня, граф кивнул. Такой вариант развития событий был вполне возможен. И нам следует всё серьёзно взвесит прежде чем делиться этой информацией.
Через пол часа мы сидели у меня в кабинете.
— Значит у гномов закончилось метеоритное железо больше четырёх сот лет назад? — переспросил я удивленно.
— Да, Ярар. И чтобы не становится чьими-то вассалами или вообще быть уничтоженными, они сохранили всё в тайне. Поэтому они по минимуму принимали участие в прошедшей войне. Они экономили железо! Гномы лучше всех разумных на планете разбираются, как быстро и качественно выработать полезные ископаемые. Они наклепали уйму артефактного оружия, создали заградительные крепости на подходе к своей столице. И всё это соединено подземными туннелями. Но я сейчас не об этом, — сделал паузу граф, — информация по разумному, у которого не было рабского ошейника подтвердилась.
— То есть гномы были космическими работорговцами?
— Нет! — возразил Ля Фисто. — Тот разумный не принадлежал ни к одной расе разумных, живущих на Теллусе. Он называл себя урквай. Гном не видел в живую этого урквайца. Но, как гному описывали пришельца его предки, урквайец имел рост среднестатистического человека, что-то вроде метра восьмидесяти. Кожа у него была зеленого цвета. У него были длинные уши, которые росли выше макушки. А глаза у него были ярко оранжевого цвета. В остальном он ничем не отличался от человекоподобных. Две руки, две ноги. И очень умные. И, Ярар, твои догадки оказались верны. Гномы получили большинство знаний именно от пришельца. Делился он с ними неохотно, но что-то они смогли из него выпытать.
— Он ещё жив? — спросил я.
— Нет. Был убит во время очередной попытки к бегству.
— А ритуал? — спросил я. — Гномы узнали о нём от урквайца?