– Ты боишься больше никогда не проснуться? – упорствовал Денис. Он говорил тихо, заторможено, постепенно уплывая в сон.
– Да, Денис. Очень. Но верю, что Бог нам поможет, – терпеливо, как маленькому ребенку, ответила ему Кира.
– А я просто боюсь, – со вздохом прошелестел он. – Хотел бы верить и молиться, но не могу. Не умею.
– Ты выберешься отсюда и научишься. И я научусь. Может, это наш путь к вере. У каждого он свой.
Денис ничего не ответил, и Кира подумала, что он заснул. Но через мгновение тот снова заговорил:
– Я уверен – ты спасешься. Элка… не знаю, а вот меня Безликий точно не пощадит.
– Неужели ты…
– Погоди, не перебивай. Ты обязательно выживешь, и все у тебя будет хорошо. Ребенка своему Сашке родишь… Твой Бог тебя простит – раз ты так в него веришь. Просто проснешься утром в своей кровати – и как не было этого кошмара. Вот увидишь, так и случится. Ты сильная, Кира. Сильная и добрая – вот и меня сейчас не бросила там, возле палатки. Только таким и выживать. Знаешь, про что на самом деле твой сон? Я теперь понял. Ты не сдаешься, не боишься оглянуться и посмотреть в глаза своему страху. Всегда была такой… Засыпай спокойно, маленькая храбрая Кира. Ты откроешь ту дверь и выскочишь наружу: Безликий не догонит тебя.
– Хватит разговоров, Денечка. Пожалуйста… Перестань… Мы все выживем. Ты, главное, спи. Спокойной ночи, – прошептала Кира, но Денис ее уже не услышал.
Волшебные таблетки сделали свое дело. Кира осталась одна.
Глава 20
Кира согнула ноги в коленях, обхватила себя руками, сжавшись в комочек. Плотнее сомкнула веки и снова попыталась уснуть. Это почти удалось, как вдруг до нее долетел какой-то звук. Против воли она сосредоточилась и прислушалась.
Шум доносился со стороны озера. Тихий, почти неразличимый. Кира поняла – это голоса. Она определенно слышала крики – вроде бы радостные, даже торжествующие возгласы. А еще смех. И, возможно, разговоры, хотя слов было не разобрать. Казалось, вновь наступило лето и где-то далеко в лесу, за озером, люди перекликаются, зовут друг друга, хохочут.
Кира понимала, чьи голоса призрачно витают над темной озерной гладью. Белесые фигуры теперь не только двигались, но и звучали. Гиблое место Кара-Чокыр набирало силу с каждой минутой.
Кира почувствовала, как ее омыло волной белого, слепящего ужаса. Паника грозила вот-вот накрыть с головой. Хотелось выскочить наружу – и бежать, бежать, зажмурившись, подальше отсюда. Но она не могла пошевелиться, даже глаза закрыть не могла, а руки и ноги были словно тяжелые ледяные колоды.
Снова, как после последнего разговора с Гелькой, к горлу подступила тошнота. Нет, нет, только не сейчас! Ей же нужно спать – иначе она просто сойдет с ума. Ее друзья были уже на пути к освобождению, а Кира все еще дрожала в своем спальнике, и сна не было ни в одном глазу, да вдобавок еще эта тошнота…
«Успокойся! Дыши глубже!» – приказала она себе, с тоской понимая, что не получается. Измученный организм не подчинялся, и она не могла заставить себя прекратить паниковать.
Позывы к рвоте становились нестерпимыми, и она затрепыхалась, лихорадочно выбираясь из спальника. Руки были непослушные, словно чужие, и она нечаянно дернула себя за волосы. Боль была настолько сильной, что на мгновение Кира даже забыла про страх и тошноту, и этого хватило, чтобы выпутаться наконец из спального мешка и встать на ноги.
Ориентироваться в кромешной тьме было сложно, и она никак не могла вспомнить, куда бросила свою куртку. Ничего, она скоро вернется обратно, не успеет замерзнуть. Нащупав ботинки, Кира рывком натянула их на ноги и выползла наружу.
Девушке удалось отбежать всего на несколько шагов от входа в палатку, и ее вырвало. Она стояла, почти ничего не соображая, согнувшись пополам, цепляясь одной рукой за скользкую материю, и впервые за весь этот бесконечный вечер ни капельки не думала о том, что с ней может случиться. «Выворачивает наизнанку» – это банальное выражение оказалось не таким уж сильным преувеличением. Непривычная походная еда, алкоголь, таблетки сделали свое дело, и сейчас эта адская смесь выходила из нее, вызывая дикие спазмы.
Через некоторое время ее несчастный желудок успокоился, и Кира почувствовала себя почти сносно – настолько, насколько это вообще было возможно в данной ситуации. Было холодно, и от этого она окончательно пришла в себя.
Кира стояла позади палатки, отсюда ей было хорошо видно разлившееся по берегу мертвенное свечение. Белые фигуры оставались вне поля зрения – слышались лишь их призрачные далекие голоса. Нужно было забраться обратно в палатку, отыскать таблетки – кажется, она сунула упаковку под подушку – и снова попытаться уснуть.
Девушку шатало от слабости. Кира упала на колени, зачерпнула горсть снега и растерла им лицо. Сейчас, сейчас… Она встанет и окажется в спасительной тьме палатки, рядом со спящими Денисом и Элкой. Нужно только успеть добраться туда, спрятаться.
«Ты уверена, что именно это сейчас нужно?» Вопрос прозвучал в ее голове так отчетливо и громко, что она в первый момент вздрогнула от неожиданности, будто кто-то произнес эти слова прямо над ее ухом. Девушка быстро оглянулась по сторонам и убедилась в том, что и без того было ясно: она здесь совершенно одна.
Спрятаться, убежать…
Мысли вдруг завертелись в ее голове, как в бешеном калейдоскопе, наскакивая друг на друга.
Суханов, посылая их в Кара-Чокыр, и сам не знал, что должно с ними здесь случиться. Не знал и не мог знать. Предполагал, что им нужно переночевать на берегу озера, но что, если это должна быть не просто ночевка? Что, если спать как раз не нужно?..
«Ты не боишься посмотреть в глаза своему страху», – сказал Денька про ее кошмар с Безликим. Но в том-то и беда, что на самом деле она боялась! Поворачивалась к нему спиной и старалась убежать – всю жизнь! Она постоянно следовала одному сценарию, выбирала одно и то же – и выбирала неправильно, и кошмары продолжались. Кира бежала, а Безликий продолжал преследовать ее раз за разом, год за годом. Быть может, нужно было остановиться и узнать, что ему нужно? И сейчас тоже…
Выбор… Ведь как раз об этом и говорил Суханов! «Любой человек ежедневно, ежечасно становится перед выбором, принимает решения…» «Принимая то или иное решение, вы создаете новую версию своей жизни и следуете ей…» Вот она – разгадка!
– Боже мой, – прошептала она, – ведь это же так очевидно! Почему мы раньше не додумались?
Кира резко вскочила на ноги, но голова внезапно закружилась, и она вновь повалилась на мерзлую землю. Больно ударилась коленкой о какой-то камень и почувствовала, что на нее накатывает дурнота. Наверное, все-таки лекарство, пусть не все полностью, всосалось в кровь. Девушка чувствовала неприятную слабость, в голове шумело. Только не это! Как глупо будет упасть в обморок – упасть сейчас, когда она обо всем догадалась и должна спасти ребят!
Она не стала тратить время на то, чтобы отдышаться и попытаться вновь подняться на ноги. Ползком, на четвереньках, двинулась вдоль палатки, отыскивая вход. Тяжело, шумно дыша, она по-собачьи ползла по холодной земле. Успеть, успеть бы! Кира специально не поднимала головы, чтобы не видеть призрачных фигур, целиком и полностью сосредоточившись на том, чтобы быстрее добраться. Господи, да ведь здесь всего-то пара шагов! Однако сейчас это крошечное расстояние казалось огромной, непреодолимой дистанцией.
Почти теряя сознание, она ввалилась вовнутрь палатки.
– Денька! – прохрипела Кира. – Вставай! Элка, просыпайся!
Ей никто не ответил.
– Ребята! Мы ошиблись… Пожалуйста!
И снова тишина. «А если тут никого нет?! Если оно уже забрало их?» – в смятении подумала Кира.
Глупости! Не может этого быть. Она принялась шарить руками вокруг себя и наткнулась на Дениса. В тот же миг он жалобно всхлипнул во сне.
– Денечка, – с облегчением выдохнула Кира и снова принялась звать его и Элку. Ничего не получалось – она не могла их разбудить.
Свет! Нужно срочно включить свет. Кира нащупала лампу и включила ее. Желтоватый свет полоснул по глазам, и девушка на секунду зажмурилась, но тут же распахнула глаза и осмотрелась. Картина была вполне обычная, даже немного странная в своей обыденности, учитывая происходящее. Ее друзья спокойно спали, повернувшись друг к другу спинами. Денис приоткрыл рот и по-детски подвернул ладонь под щеку. Ей вдруг захотелось тоже улечься и забыться, отключиться от всего…
Вместо этого она подползла к Элке, тронула ее за плечо, погладила по волосам, провела рукой по щеке. Подруга не пошевелилась. Кира еще не успела до конца осознать, что видит перед собой, как тот же бесстрастный голос, напугавший ее там, на улице, отстраненно произнес: «Бесполезно. Она мертва».
И тут Кира разглядела Элкину каменную, бездыханную неподвижность, почувствовала холод, идущий от мраморных щек. Она застонала, обеими руками перевернула подругу на спину и закричала. Вернее, кричать больше не могла: воспаленное, сорванное горло было способно издавать лишь скрипучий беспомощный вой. Кира зажимала руками рот и выла, не в силах оторвать взгляда от мертвого застывшего лица.
Почему так вышло? Элкино бедное, исстрадавшееся сердце не выдержало напряжения, страха и просто остановилось, отказалось биться?
– Эля! Эля! – бормотала она, но та уже не могла ей ответить. Красавица, хохотушка, безбашенная, шальная, непутевая, бесконечно добрая и столь же бесконечно несчастная Элка ушла вслед за Леней и Милей.
Кира не помнила, сколько просидела вот так, тупо глядя на тело подруги и повторяя ее имя. Потом, словно нехотя, пришло понимание: нужно действовать. Эля умерла, но они с Деней пока еще живы.
Механически, словно заводная кукла, Кира потянулась, чтобы прикрыть Эле лицо, потянула за конец одеяла и услышала, как что-то зашуршало у нее под рукой.
Блистер. Пустой.
Сколько же таблеток она выпила? Специально убила себя или просто не рассчитала дозу, побоялась, что не сумеет заснуть? Так или иначе, Элка свой выбор сделала. Эта мысль была неприятно жесткой, даже жестокой, и Кира постаралась отбросить ее, отогнать. Но, как ни крути, сейчас ей следовало подумать о себе и Денисе.