– …пожары от вчерашнего падения метеорита распространились на триста пятьдесят квадратных миль…
Продавщица все же обратила на нас свое внимание. Даже улыбнулась, будто только что вспомнив, как это делается, и поинтересовалась:
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
Взгляд ее остановился на мне, и улыбка ее стала напряженной.
И было от чего: въевшуюся грязь на моем свитере стирка толком не взяла, и я, должно быть, выглядела давно не мывшейся бездомной.
Маме за меня, несомненно, было бы стыдно.
Я сглотнула. Хотела было вернуться к машине, но вовремя поняла, что поставлю таким своим поведением миссис Линдхольм в крайне неловкое положение, и поэтому просто застыла, словно парализованная, у двери.
Миссис Линдхольм меж тем указала на меня:
– Моя подруга еще вчера была на Востоке.
На Востоке. От этих слов глаза продавщицы расширились, а брови приподнялись. Должно быть, от жалости.
– Вы ж бедняжка! – с самым искренним чувством произнесла продавщица, а глаза ее немедленно засветились любопытством. – А где именно вы были?
– В горах Поконо.
Миссис Линдхольм сняла с вешалки темно-синее платье и сообщила:
– У нее нет ничего, кроме одежды, что на ней.
Из-за стеллажей появилась белая женщина средних лет.
– Вы действительно там были? И метеор видели?
– Не совсем. Метеорит распался в атмосфере перед ударом. И мы находились в трехстах милях оттуда.
Она уставилась на мое лицо, будто полагала, что порезы и синяки дадут ей карту моего конкретного местоположения тогда.
– У меня семья на востоке.
– У меня тоже. – Я схватила платье с вешалки и побежала в раздевалку.
Дверь с жалюзи захлопнулась за мной, скрыв от посторонних взглядов, но, к сожалению, не от звуков.
Я опустилась на крошечную скамейку и зажала рот обеими руками. Каждый вдох причинял мне боль, и, борясь с рвущимися из горла рыданиями, я принялась мысленно произносить число Пи:
– 3,14159265…
– Она и ее муж прилетели прошлой ночью. Она, как я понимаю, потеряла всех своих, кроме брата.
– Вот же ужас!
– …35897932384…
Почти каждый знал кого-то «на Востоке», и я, разумеется, была не единственным человеком, кто недавно потерял семью.
Продавщица поделилась:
– В новостях слышала, что в ближайшее время здесь объявится немерено метеоритных беженцев из Райт-Паттерсона.
«Метеоритный беженец». Вот кем я, оказывается, сейчас являюсь. Первым таким беженцем, которого здесь увидели. А еще, несомненно, будут прибывать и прибывать прочие.
– То же самое говорит и мой муж. – Миссис Линдхольм, казалось, была в моей гардеробной, а не за ее дверью. – Я чуть позже сегодня же отправлюсь в больницу базы и запишусь там добровольцем.
– Надеюсь, у вас там все сложится.
Доброволец. И я бы таким стала. Могла бы лететь с беженцами на борту с Востока или делать перевязки. Или оказывать любую помощь, какая там еще нужна. Я делала подобное во время войны, и причин не делать этого снова не имелось.
– По радио у вас сейчас канал Си-би-эс?
Я вытерла глаза и встала. Оглядела ненароком схваченное мною платье. Расцветкой оно было в горошек, а размером годилось скорее на карандаш, чем на меня.
– Гхм… Говорят, что нашли выжившего члена кабинета министров. Давайте сделаем погромче. Дамы, не возражаете?
Я взглянула на себя в зеркало: множественные порезы по всему лицу и рукам, а оба глаза припухли и были обведены черными кругами. Чуть ранее я полагала, что выгляжу бездомной, но оказалось, что из зеркала на меня глядит какой-то упырь.
Короче, я выглядела так, словно удара вовсе и не пережила.
– …и эти следующие один за другим цунами также затопили Карибский бассейн, оставив многие страны без воды и электричества. Предполагается, что число разрушенных зданий в этом регионе исчисляется сотнями тысяч, и…
Я открыла дверь гардеробной и созналась:
– Простите, так глупо вышло – это не мой размер.
Ко мне подошла продавщица, и мы с ней обсудили размеры и текущую моду, а меж тем до нас из радиоприемника явственно доносились сообщения программы новостей. Словно концерт во время пожара…
6
ЖИТЕЛИ ИНДИИ ПРЕДЛАГАЮТ МИССИС РУЗВЕЛЬТ СВОЮ ПОМОЩЬ
Вопросы, задаваемые представителями прессы, однозначно свидетельствуют о том, что во всем мире усиливается сочувственное, дружеское отношение к США.
Ответы на вопросы, заданные вдове бывшего президента США Франклина Д. Рузвельта, г-же Элеоноре Рузвельт, индийскими журналистами на сегодняшнем обеде ассоциации прессы Дели в ее честь, выявили, насколько значительными оказались разрушения в Соединенных Штатах после падения метеорита в начале этой недели, и обед, первоначально задуманный как встреча в знак гостеприимства, вылился в полномасштабные переговоры, наиболее обсуждаемыми вопросами на которых стали предложения помощи Соединенным Штатам.
Погода после полудня испортилась – стало совсем пасмурно, и миссис Линдхольм любезно высадила меня у самых дверей штабного блока. Напоследок она спросила:
– Уверена, дорогая, что все же не хочешь отправиться домой и отдохнуть там?
– Спасибо, но я в самом деле чувствую себя гораздо лучше, когда активна.
Она поджала губы, но, к чести своей, спорить со мной не стала и лишь сообщила:
– Если понадоблюсь, то ищите меня в больнице базы. Не забудьте поесть.
– Слушаюсь, мэм.
Она отъехала, а я помахала ей вслед рукой.
Все покупки были хороши, да и, признаюсь, в чистой одежде и с косметикой на лице, скрывшей худшие из моих синяков, я себя чувствовала намного лучше. Но пока мы гуляли по городу, меня не оставляло ощущение, что все происходящее – чей-то нелепый розыгрыш. Так как в каждом посещаемом нами магазине радио или телевизор были настроены на новости, из которых я и узнала, что штата Делавэр уже фактически не существует, а единственным членом кабинета министров, о котором доподлинно стало известно как о выжившем, оказался министр сельского хозяйства.
В голове у меня непрерывно крутилось:
«Беженцы… Их необходимо перевезти, а я способна пилотировать самолет».
Итак, я поправила ярко-красный пояс на своем новом темно-синем платье в горошек и направилась внутрь в надежде разыскать там полковника Паркера. Общаться с ним мне, сказать по правде, вовсе не хотелось, да только он здесь был тем единственным, кто знал мой послужной список.
Я постучала в его дверь. От несильных ударов костяшками моих пальцев дверь сама собой приоткрылась. Очевидно, она не была заперта. Я распахнула дверь. Полковник Паркер сидел за своим обширным письменным столом, склонив голову. Что-то читал, и, клянусь, губы его при этом потешно шевелились.
Он поднял на меня глаза, но из-за стола даже привстать не соизволил.
– Миссис Йорк?
– Я видела в новостях, что Военно-воздушные силы мобилизуются для помощи беженцам.
Не дожидаясь приглашения, я вошла и села. Сделала я это исключительно ради того, чтобы он не попал в неловкую ситуацию, сообразив чуть позже, что немедленно не предложил леди стул.
– Что верно, то верно. Но не волнуйтесь, вашего мужа в войска не забреют.
– Поскольку он не состоит на действительной воинской службе и отродясь в ВВС не служил, ваше заявление меня ничуть не удивляет. – Я неторопливо выдохнула, пытаясь избавиться от раздражения. – Я предлагаю свою помощь. Учитывая, что многие из наших людей все еще находятся в Корее, я подумала, что дополнительный пилот сейчас окажется вам как нельзя кстати.
– Ну, сейчас… Ваше предложение весьма любезно, но армия действительно неподходящее место для леди.
– Среди беженцев много женщин, и поскольку у меня есть личный опыт пилотирования…
Он, подняв руку, остановил меня. Затем не торопясь, с расстановкой заговорил:
– Я высоко ценю ваше рвение, но толку в нем не вижу. Довожу до вашего сведения, что генерал Эйзенхауэр отзывает все наши войска, а также уже имеет место значительный приток помощников из войск ООН. Таким образом, выходит, что армия в вас пока не нуждается, но если окажется иначе, то вас о том своевременно известят.
– А как же Корея?
– Получен приказ полностью прекратить там все боевые действия. – Он принялся многозначительно шелестеть бумагами на столе. – А теперь, уж извините, меня ждут неотложные дела.
– И все же, пока пилоты из Кореи не вернутся, у вас, несомненно, будет в таковых нехватка.
– Вы что же, всерьез полагаете, что я зачислю вас в регулярные войска Военно-воздушных сил США и позволю летать на наших самолетах? И думать о подобном позабудьте. Пилотировать ваш собственный самолетик я вам, конечно же, не запрещаю, да только он, насколько мне известно, при посадке был значительно поврежден и к полетам пока непригоден… – Полковник Паркер, презрительно хмыкнув, изобразил на лице подобие сожаления. – Боюсь, более помочь вам ничем уже не сумею.
– Что ж. – Я встала. – Спасибо, что уделили мне время.
– Всегда к вашим услугам. – Он вновь выразительно оглядел бумаги у себя на столе. Затем поднял голову и вновь заговорил: – Рекомендую вам направить свои непомерные силы на уход за больными. На мой взгляд, это – самое подходящее занятие для женщин.
– Спасибо за совет, полковник Паркер. Огромнейшее вам спасибо.
К сожалению, он был прав, и правота его меня действительно раздражала. Я от всего сердца хотела помочь, да только навыки, которыми я обладала, были в основном сейчас бесполезны. Что мне остается без самолета? Математическими методами решать проблему, что ли?
Прибыв в госпиталь, что располагался на территории базы, я поняла, что ситуация тут хуже и быть не может. Или лучше, в зависимости от того, как вы на эту ситуацию смотрите.
А дело обстояло так: только что приземлился самолет с беженцами, и больница оказалась ими затоплена. Мало того, в качестве зоны ожидания снаружи были установлены палатки, и все они были заполнены людьми, прибывшими предыдущими бортами, и в палатках этих многие недавно прибывшие находились уже в течение последних двух дней. Страдания их обременяли ожоги, обезвоживание, рваные раны, пе