Особый интерес у собравшихся, безусловно, вызвала уроженка России – принцесса Шаховская, которая исполнила на своем старинном биплане несколько искуснейших петель в воздухе.
От запахов чеснока и имбиря, разносящихся по кухне Хелен, у меня уже давно текли слюнки, но я, будучи ответственной за коктейли, занималась делом – смешивала очередную порцию мартини для нас всех. Женщины-пилоты сидели на всех свободных местах, а Бетти – так и вообще на стойке. Она держала в одной руке газетную вырезку, а в другой – стакан с еще недопитым мартини, и голос ее был слышен каждому:
– Я цитирую: «Леди-пилоты проявили себя замечательными мастерами своего дела, чем привели присутствующую публику в восторг. Пилоты совершили множество удивительных подвигов, не последним из которых была военная точность их полета в строю, возглавляемом мисс Идой Пикс из Канзас-Сити».
Ида сидела за столиком в углу, рядом с Имоджин. Напротив них – Перл, которая таки нашла в самую последнюю минуту няню для своих тройняшек и теперь в недоумении оглядывала нашу группу, будто была поражена тем, что вышла из дома после наступления темноты. Удалось даже уговорить Сабиху Гекчен присоединиться к нам, прежде чем та отправится обратно в Турцию, ну а принцесса «с сожалением отклонила наше любезное приглашение».
– «Самый захватывающий момент авиашоу наступил, когда миссис Йорк, жена Натаниэля Йорка…»
– Почему журналюги не используют твое имя? – поинтересовалась Хелен, помешивая ложкой в большой кастрюле, в которой тушились овощи.
– Так уж у них повелось. – Я налила порцию вермута в кувшин с джином. – Да мне и, признаюсь, нравится быть замужем за Натаниэлем.
– А станешь ли ты настаивать на том, чтобы в газетных статьях использовалось твое нынешнее имя после того, как Деннис попросит тебя выйти за него замуж? – Бетти помахала перед Хелен газетой. – Ведь ты станешь миссис Чиень.
– Не поняла, о чем речь. – Я, на время отставив приготовление мартини, обратилась к Хелен: – У тебя, оказывается, есть кавалер?
Та, зажав в одной руке ложку, уставилась на меня и беззвучно, одними губами произнесла слово.
– Кавалер? – немедленно подхватила произнесенное мною слово Перл. – Это по-французски вроде бы значит «парень». И почему мы о нем ничего еще не знаем?
Хелен сначала закатила глаза, а затем снова уставилась в кастрюлю с овощами. Нехотя произнесла:
– Только потому, что он – китаец, вовсе не значит, что мы с ним встречаемся.
Я моргнула.
– Подожди. Деннис Чиень? Тот, что из инженерного отдела? Да он же – рохля рохлей.
– Мы. Не. Встречаемся. – Хелен развернулась и указала мокрой ложкой на Бетти. – А ты, раз взялась, читай уж статью до конца.
– Да, да, мэм. – Бетти сделала приличный глоток из своего стакана с мартини и, снова поднеся к глазам газету, продолжила: – «Самый захватывающий момент авиашоу наступил, когда миссис Йорк, жена Натаниэля Йорка, врезалась в стаю диких гусей и двигатель ее самолета заглох».
Я вздрогнула и, взглянув на Имоджин, обронила:
– По-прежнему сожалею о случившемся.
– Да уж, уверена, что полет стаи гусей ты не контролировала. – Имоджин покачала головой. – К тому же ты сполна оплатила ущерб, так что… Так что просто расслабься.
Хелен фыркнула.
– Удачи тебе в том, чтобы заставить ее не чувствовать себя виноватой хотя бы в чем-нибудь.
Подняв руку, я заявила:
– Я – еврейка. – Именно потому, что я не хотела, чтобы кто-то думал, что мы, евреи, скупы, я и настояла на том, чтобы мы с Натаниэлем возместили ущерб, хотя такой поступок и полностью уничтожил все наши сбережения. – Кроме того, я еще и южанка. Получается, что платить долги сполна закодировано в моей ДНК.
– Попробуй хоть иногда быть католичкой, – предложила мне от плиты Хелен.
– Дельное предложение. – Перл кивнула. – А то я оказываюсь в чем-то виноватой лишь оттого, что сижу здесь рядом с тобой, Элма.
– Да не отвлекайтесь же вы на пустяки! – вмешалась Бетти и помахала газетной вырезкой над головой. – Главное сейчас то, что моя статья попала в Ассошиэйтед Пресс, из чего следует, что ее перепечатали все крупные газеты и уже прочитали миллионы. Так что нам теперь самое время планировать свой следующий шаг.
Сабиха Гекчен подняла руку.
– Еще одно авиашоу? Пользуясь популярностью. Да?
– Может быть, мы могли бы повторить свой успех в другом городе, – предположила Ида. – Допустим, в Чикаго или Атланте.
Кивнув, я добавила льда в кувшин с мартини.
– Или в Сиэтле. Натаниэль разговаривал с руководством «Боинга» об их заправщике KC-135. И нет, к сожалению, управлять таким мы не сможем, но все же… Даже если «Боинг» лишь одолжит нам одну из первых своих серийных моделей для статической демонстрации на поле, это привлечет к нам значительное внимание.
Бетти покачала головой:
– Лица, принимающие решения, находятся здесь, в столице. И нам следует что-то сделать именно здесь. Например, транслировать авиашоу по телевидению. В прямом эфире.
Я чуть не уронила поднос со льдом.
Сталкиваться после авиашоу с многочисленными репортерами было для меня весьма тяжко, а уж предстать в прямом эфире, транслируемом на всю страну?..
Нет уж, спасибо! Только без меня!
– А как насчет шоу Дайны Шор? – Перл хлопнула в ладоши. – У нее частенько бывают самые разные гости.
– И она, замечу я, миссис Йорк, – тоже еврейка. – Бетти наклонилась ко мне через стойку. – Как тебе она? Хочешь, попытаюсь протащить тебя на ее шоу?
– Почти уверена, что для попадания туда мне придется петь. – Я, помешивая мартини, смотрела на кувшин. Джин охлаждался, и на стенках кувшина собирался конденсат. – Петь ни на каких телешоу я не намерена, а участие готова принять лишь в следующем авиашоу. Может, на шоу Дайны Шор меня заменишь ты, Ида?
– Почту за честь, а поскольку я – черная, то, разумеется, и петь умею.
– А у Дайны Шор разве был когда-нибудь чернокожий гость? – прозвучал чей-то голос.
Я вытащила ложку из кувшина.
– Поднимаю более насущный нынче вопрос… Кто еще хочет мартини?
Захотели, разумеется, все, а что до меня, так я сразу налила себе двойную порцию.
Перед нами стояла все та же сложнейшая цель – достижение Луны.
Я работала над серией расчетов для орбитального сближения. Теоретически все необходимые для коррекции курса данные могли бы постоянно и своевременно приходить на космический корабль с Земли, да только радиосвязь не обещала быть непрерывной, и оттого требовалось, чтобы астронавты в любой точке своего нахождения могли бы принимать решения самостоятельно. Если бы машины IBM были поменьше, полегче да понадежнее, то на них можно было бы возложить эту задачу, но только они были такими, какими были, и даже будь иначе, проведение предварительных расчетов все равно требовалось. Однозначно получалось, что все расчеты необходимо производить загодя.
Я была максимально сосредоточена на текущей своей задаче, и тут на мой стол упала тень. Это рядом остановилась руководительница отдела вычислений, миссис Роджерс. Выражение лица ее было хмурым, а собранные сзади в пучок серо-стальные волосы придавали ей совсем уж суровый вид, хотя назвать ее суровой руководительницей, разумеется, ни у кого из ее подчиненных язык бы не повернулся.
– Элма? Вам звонят в мой кабинет.
Звонят на работу?
Я мысленно пробежала по списку знакомых, прикидывая, кто бы из них мог позвонить мне на работу. Достойных кандидатов нашлось ровно два, а именно: мой муж, Натаниэль, который сидел от меня сейчас лишь чуть дальше по коридору, и мой брат, Гершель. Мое сердце упало. Сглотнув, я слегка откатила назад свое офисное кресло.
– Спасибо, миссис Роджерс.
Через наш общий стол на меня посмотрела Басира и озабоченно спросила:
– Что-то случилось, Элма?
Я пожала плечами, слишком уж, как надеялась, не выказывая своего беспокойства. Лишь пообещала:
– Вскоре сообщу тебе.
Неужели у меня в жизни опять выдалась черная полоса? Был ли ранен кто-то из детей моего брата? Или его жена? Или, боже… что, если звонила Дорис и что-то совсем уж худое случилось с Гершелем? Полиомиелит, может, повторился. Или он получил серьезную травму?
Я проследовала за миссис Роджерс в ее кабинет. Там она жестом указала на лежащую на столе телефонную трубку, а сама, оставшись у двери, сообщила:
– Дам тебе возможность уединиться, но постарайся надолго мой кабинет не занимать. Договорились?
– Разумеется, – согласилась я и с запозданием, но все же добавила: – Спасибо.
Начальница моя, выйдя в коридор, закрыла за собой дверь. Вздохнув, я вытерла ладони о юбку и лишь потом поднесла трубку к уху.
– Элма Йорк слушает.
Ответил мне мужской голос, владельца которого я не узнала:
– Извините, что беспокою вас на работе. Я – Дон Герберт.
Дон Герберт?
Имя показалось мне знакомым, но не более того. В отсутствие каких-либо подсказок я прибегла к методу, усвоенному от своей матери, – спросила неизвестного:
– Как поживаете?
Из трубки послышался смешок.
– Спасибо за вопрос. Я – так неплохо. А как вы?
– Тоже ничего. Спасибо.
Я принялась перебирать в руке телефонный шнур. А еще я ждала. Ждала того, что скажет мне неизвестный.
– Вот уж не ожидал, что и вы меня помните. Ведь мы встречались всего лишь дважды. Во время войны вы переправили мне два бомбардировщика в 767-й бомбардировочной эскадрилье в Италии.
– Капитан Герберт. Как же, как же, разумеется, помню вас. – Разумеется, я его немедля вспомнила. Чего он не соизволил упомянуть, заявляя «встречались», так это того, что, следуя его наставлениям, несколько пилотов-истребителей после нашей второй посадки освистали меня и моего второго пилота. Как бы то ни было, выяснилось, что звонок этот с моим братом никак не связан, и все промелькнувшие у меня в голове его беды – лишь мною надуманны. Я облегченно выдохнула. Да не только выдохнула, а даже и села в кресло перед столом. Не торопясь продолжила беседу: – Чем могу помочь?