Приложив палец к последнему ряду цифр, которые перепроверяла, я уставилась на Хелен и произнесла:
– Стильная у тебя сумочка.
– Там – прохладительные напитки. – Хелен ухмыльнулась и с гордостью похлопала по своей сумке. – Ты ведь остаешься? Ведь верно?
Я кивнула и нанесла черту на полях напротив того места, где свою битву с цифрами начну завтра.
– Разумеется, остаюсь. Хотя бы по той причине, что остаться здесь сегодня для меня – единственный способ наконец-то повидаться с Натаниэлем.
– Он при желании мог бы взять на нынешнюю ночь и выходной.
– Ха. Ты ведь знакома с моим мужем. Так чего предполагаешь невозможное?
– Досадно будет, если он перегорит. – Она забарабанила пальцами по столу. – Как думаешь, что мы увидим?
Вокруг нас сотрудницы моей смены, закончив свою дневную работу, принялись с шелестом засовывать свои расчеты в ящики столов. Я тоже сложила свои бумаги и, пожав плечами, предположила:
– Поверхность окажется серой? Я имею в виду… На фотографиях, считай, со всех телескопов никогда не присутствовало и намека на цвет. Как-то будет сегодня? Хотя чего с самого начала ждать, ведь четкие снимки мы получим только после того, как аппарат обогнет Луну.
– Пусть и так, но даже мутные снимки окажутся первыми снимками обратной стороны Луны.
Ухмыляясь, я отодвинулась от своего стола и встала.
– Признаю, что, вероятно, осталась бы сегодня, даже если бы и не надеялась повидаться с Натаниэлем.
Мы совершили удивительное – нам удалось запрограммировать полет аппарата так, что он без пилота совершит облет Луны. Во всяком случае, мы отчаянно надеялись на то, что наши расчеты в очередной раз окажутся безупречными.
Я последовала за Хелен из вычислительного зала и присоединилась к потоку сотрудников, направляющихся в Центр управления запусками. Конечно, все мы в Центре не поместились бы, но был еще и павильон для приглашенных, а для тех, кто обладал соответствующим доступом, имелась и вторая комната управления.
Когда-нибудь, несомненно, в космосе одновременно окажутся две миссии, и потому загодя и был создан дубликат Центра управления запусками, и тот, во всяком случае теоретически, пока пустовал. Или, по крайней мере, официально еще не использовался.
Мы с Хелен отделились от основной толпы и направились к лестнице, которая и вела во второй Центр управления.
– Эй! Подождите. – Позади нас в дверь проскользнули Юджин и Миртл Линдхольмы и оказались чуть ниже на гулкой лестнице из цементных блоков.
– Юджин! Миртл! – Я помахала им сверху рукой. – Я и не предполагала, что и вы заявитесь.
– Так Миртл о первом облете Луны твердит мне уже с неделю, и если я его теперь пропущу, то нам с ней потом и поговорить будет не о чем.
– Ее методы убеждения весьма эффективны, – заметила я. – Что ж, возьму их на заметку.
Юджин без проблем догнал нас с Хелен на лестнице. Совершенно не сбившись с дыхания, сообщил:
– Она не столько убеждает, сколько ультиматумы выдвигает.
– Не слушайте его, – заявила оказавшаяся рядом Миртл. – Он вечно все понимает превратно.
– Как думаете, что мы увидим? – Юджин со смехом повернулся и посмотрел на меня. – Миртл полагает, что поверхность Луны будет выглядеть совершенно серой.
– Возможно, она права. Изображение будет сканироваться с разрешением лишь в тысячу горизонтальных линий, а расстояние до объекта – весьма немалое, из чего следует, что… – Я на секунду запнулась. Затем спросила: – Перебарщиваю с научной терминологией?
– Хм. Может, слегка. Но в целом понятно. Изображение поступит не слишком четким. Правильно?
– Совершенно верно. Но надеюсь, мы получим более качественное, как только зонд повернет обратно к Земле.
Мы добрались до верхней площадки лестницы, и Юджин любезно распахнул передо мною дверь.
– Кстати, о… Натаниэль по-прежнему недоволен машинами IBM?
Кивком я поблагодарила Юджина, вошла через открытую дверь и лишь затем ему ответила:
– По его словам, они – гроша ломаного не стоят, и в процесс управления всеми без исключения пилотируемыми лунными миссиями непременно будут включены вычислительницы.
Что меня вполне устраивало. Не то чтобы мужчины не владели математикой; просто большинство из них увлекались инженерией, а не методиками вычислений, и мир цифр на бумаге не обладал, казалось, для них той же привлекательностью, какой обладало оборудование, взрывчатые вещества и ракетные двигатели, и в том, на мой взгляд, они сами себя обделили.
Юджин понимающе кивнул.
В зале было уже порядком людей, но все ж толпы не набралось. Большинство из собравшихся сейчас здесь были из Зеленой команды. Присутствовали также и несколько астронавтов. Я заметила Дерека Бенкоски и Халима «Хот-дог» Малуфа, и оба они, склонившись над консолью, общались сейчас с Паркером. Рядом с большим дисплеем, на котором, как мы все надеялись, будут по мере поступления информации возникать изображения с зонда, стояла миссис Роджерс в окружении группы людей.
– Как думаешь, где нам лучше всего притулиться? – спросила меня Хелен. Она уже встала на цыпочки, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь поверх голов.
Я оглядела комнату и заметила несколько пустых стульев рядом со столом – штатным местом полетного врача. Туда я и направила нашу группу, не отрывая при этом взгляд от большого темного экрана.
Нынешние события приблизят нас на один шаг к Луне. Потом будет выбрано место посадки, а потом… Потом уж кто-нибудь, разумеется, отправится на Луну.
– Хелен, твои «прохладительные напитки» придутся нам уже как нельзя кстати.
– «Прохладительные напитки»… Звучит весьма многообещающе. – Юджин подмигнул Хелен. – Вообще наткнуться на вас, как я погляжу, оказалось для нас настоящей удачей!
– Разумеется. Быть с нами однозначно веселее, чем глазеть на бестолковый бейсбольный матч.
Хелен извлекла из сумки и поставила на стол отсутствующего сейчас костоправа несколько бумажных стаканчиков и здоровущую стеклянную банку, наполненную самодельным крепленым вином из ежевики. Напиток был маслянистым, а также сладким и весьма и весьма забористым. Как раз таким, какой нам сейчас и требовался. А еще Хелен водрузила на стол бутылку с содовой. Тут же похвасталась:
– Нашла рецепт чудесного коктейля. Сейчас зацените.
– Боже милостивый. – Юджин взглянул на ее сумку, которая вроде бы даже и не потеряла в размерах. – У вас там что, целый бар?
– К сожалению, ни кусочка льда там не найдется, – призналась Хелен.
– Да черт с ним, со льдом. Главное, крепости бы хватило. Надеюсь, хватит. – Миртл взяла в каждую руку по стаканчику, и Хелен влила в них сначала крепчайшее самодельное вино, а затем слегка разбавила его содовой.
Я рассмеялась и взяла стаканчик. В нос ударили пузырьки, и в аромате их, несомненно, содержалась память о летнем тепле. Хелен наполнила свой стаканчик, а я подняла свой.
– На Луну.
– На Луну – и дальше. – Юджин постучал своим стаканчиком по нашим.
Мы выпили. Газированная вода немного уменьшила приторность и крепость напитка.
К нам подошли два инженера.
Запах алкоголя их, что ли, к нам привлек?
Одним из них был Рейнард Кармуш. Я даже слегка забеспокоилась, а не прихватил ли он с собой и Паркера, но, к счастью, тот был заинтересован лишь в общении с другими астронавтами.
Кто-то еще принес джин, и нам, разумеется, пришлось поэкспериментировать с другими вариациями коктейлей.
Чего не сделаешь ради науки, а химия – важнейшая ее часть. Ее и ракетостроения.
Держа в руках стаканчик с джином и ежевичным вином, Хелен толкнула меня плечом.
– О тебе спрашивала Бетти.
– Весьма мило с ее стороны, – произнесла я, что с того английского, что в ходу среди южан, на обычный английский переводилось как «да и черт с ней». – Я тебе говорила, что мы едем в Калифорнию на бар-мицву моего племянника?
– Она хотела как лучше и теперь о содеянном сожалеет.
Никакие хотения «как лучше», что известно во всем мире, предательство не оправдывают.
– Надеюсь даже, что уговорю Натаниэля взять отпуск. Можешь себе представить его сидящим на пляже с отчетом о выводе на орбиту?
– Может быть, ты хотя бы в «Девяносто девятые» вернешься?
– Внимание! – прорвался сквозь гул разговоров чей-то голос. – Началось.
Я поднялась на цыпочки, стремясь заглянуть поверх голов. Одновременно с тем постаралась отойти от Хелен, которая вроде бы стремилась сделать как лучше.
Но Бетти…
Бетти! Та всегда была бесподобна! Использовала любой шанс, чтобы засветиться на страницах солидного журнала. Например, на страницах «Лайф».
Но сегодня ее амбиции не имели значения. Сегодня значение имела только Луна. Точнее, вид ее обратной стороны.
Я сделала очередной глоток шипучей ежевичной смеси и позволила волнению собравшихся вокруг охватить и меня. Против такого волнения в составе такой группы я вовсе не возражала. Возражала лишь… Да что там возражала! Категорически не желала вообще оказываться в центре внимания сколь-нибудь значительного скопления малознакомых людей.
В зале воцарилась тишина, и мы услышали приглушенные голоса из Главного центра управления запусками. Я на мгновение закрыла глаза и прислушалась к голосу Натаниэля, который присутствовал среди прочих.
Рядом со мной резко вдохнула Миртл.
Я открыла глаза.
– Что там?
Там, на экране, появилось первое крупнозернистое изображение. Признаюсь, я не сразу разобралась в серых и черных пятнах на экране.
По комнате разнесся голос Натаниэля из громкоговорителя:
– Изображение, которое вы видите, дамы и господа, изначально было снято камерой и переведено в единицы и нули. Затем единицы и нули были переданы сюда через бездну космоса, а тут уж преобразованы обратно в понятную нам картинку. В итоге мы с вами видим поверхность обратной стороны Луны.
И как по волшебству я в пятнах и всполохах на экране узрела изгиб горизонта.
У меня невольно вырвался радостный возглас, а люди вокруг меня принялись кричать и подпрыгивать.