Исследователи обнаружили, что те, кто смог преуспеть в переходный период, руководствовались, как они выразились, «установкой трех принципов». Во-первых, преданность делу: решимость присоединиться и принять участие в поиске решения проблемы. Во-вторых – контроль: борьба за сохранение твердости, а не покорность. И наконец – возможность проявить себя: поиск способов использовать кризис для укрепления своей личности, стать более выносливым и развиваться.
По мнению автора книги «Остаться в живых: психология поведения в экстремальных ситуациях» Лоуренса Гонсалеса, в опасных для жизни ситуациях 10 процентов из нас останутся спокойными, сосредоточенными и энергичными. Остальные 90 процентов впадут в панику. В чем разница? Те, кто с большей вероятностью выживут, утверждает он, – это те, кто умеет максимально использовать возможности ситуации. Например, они скорее обратят внимание на окружающую их красоту. «Оставшиеся в живых настроены на восприятие чуда мира, – говорит он, – глубокое понимание красоты и чувство благоговения обостряют восприятие».
Он ссылается на опыт Антуана де Сент-Экзюпери, профессионального летчика и автора сказки «Маленький принц». После крушения своего самолета в Ливийской пустыне Сент-Экзюпери сохранял спокойствие и искал, на чем можно сосредоточить свою положительную энергию. «Мы здесь приговорены к смерти, и тем не менее уверенность в наступлении смерти не может сравниться с испытываемым мной удовольствием, – написал он, – и радость, которую я испытываю, держа в руке половину этого апельсина, является одним из самых чудесных ощущений, которые я когда-либо испытывал».
Важно найти нечто – и это может быть все что угодно, что поддерживает надежду и позитивный настрой, и тогда мы сможем справиться с потерями, страданиями и трагедиями, постепенно, шаг за шагом. «Оставшиеся в живых умеют радоваться даже маленьким успехам, – пишет Гонсалес, – считай, что тебе повезло. Благодари судьбу, ты жив».
Да, действительно, быть здоровым – это подарок судьбы. Большая удача жить рядом с парком или на природе. Но в какой бы ситуации вы ни оказались, рано или поздно жизнь все равно бросит вызов. Важно лишь быть уверенным, что есть еще внутренние ресурсы справиться с этими трудностями.
Существует большая разница между стоическим принятием и смирением. Воспитывать в себе способность не позволять жизненным препятствиям, разочарованиям или неудачам нарушать ритм жизни не означает не пытаться изменить то, что можно изменить. Молитва о душевном покое была создана в 1942 году богословом Рейнхольдом Нибуром и подводит итог мудрости стоиков: «Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого».
А мудрость для понимания этого отличия приходит благодаря способности выйти за пределы своего узкого эгоцентричного мирка и увидеть мир в более широкой перспективе. Все начинается с ежедневных крошечных позитивных перемен, благодаря которым мы начинаем двигаться в желаемом направлении. Позвольте мне предложить вашему вниманию три шага, существенным образом изменивших мою жизнь к лучшему.
1. Прислушайтесь к внутреннему голосу своей мудрости и расстаньтесь сегодня с тем, что вам больше не нужно, – с чем-то, что опустошает, не принося никакой пользы ни вам, ни тем, кого вы любите. Это могут быть обиды, самобичевание или какой-то проект, который вы на самом деле не собираетесь завершить и прекрасно сами это знаете.
2. Начните составлять список благодарностей и поделитесь им со своими друзьям – двумя или более, теми, кто в свою очередь посылает вам свои.
3. Выделите определенное время по вечерам, когда вы регулярно выключаете свои электронные устройства – не оставляйте их в своей спальне, а мягко «выпроводите» их за дверь. Отключение от цифрового мира поможет подключиться к своей мудрости, интуиции и творческому потенциалу. А когда проснетесь утром, не начинайте свой день со взгляда на смартфон. Потратьте одну минуту – поверьте мне, у вас есть эта минута, – чтобы глубоко вздохнуть, или выразить благодарность, или составить план действий на грядущий день.
Способность удивляться
И люди идут дивиться горным высотам [морским валам, речным просторам], океану, объемлющему землю, круговращению звезд – а себя самих оставляют в стороне!
На следующее утро после запуска немецкоязычной версии HuffPost в Германии в октябре 2013 года я ехала в машине из центра Мюнхена, направляясь в аэропорт. Шел дождь, и все вокруг мерцало, как в сказке. Все здания и деревья выглядели словно окутанные чудесной вуалью. А когда я приехала на место – все, с кем бы я ни разговаривала, как один жаловались на дождь. Погода вокруг нас была одна и та же, но ощущали мы ее по-разному.
Чудеса – это не только то, что мы видим. То прекрасное, таинственное или неповторимое и непостижимое нечто, которое предстает нашему взору. Это в такой же степени и продукт нашего душевного состояния, нашего существа и жизненной позиции, с которой мы созерцаем мир. В другое время, в другом городе (может быть, даже в большинстве случаев в большинстве городов) мне бы тоже опостылел этот дождь. Но именно в то время, в том конкретном городе мне вместо этого на ум пришло стихотворение Элберта Хаффстиклера (я знаю, его имя похоже на немецкое, но он родом из Техаса):
Мы забываем, что состоим
в основном из воды,
покуда не начинается дождь
и каждый атом
нашего тела
не начинает стремиться домой.
Бесчисленные вещи в повседневной жизни могут пробудить почти постоянное состояние удивления, хорошо знакомое нам в детстве. Но иногда, чтобы их увидеть, мы должны посмотреть на них другими глазами. Стимулы есть. Но в состоянии ли мы ощутить их?
Я вспоминаю один из ясных калифорнийских вечеров, когда мои дочки были еще совсем маленькими – когда казалось, что звезды так близко, что до них можно дотянуться рукой. Мы лежали на траве во дворе за домом, я обнимала прильнувших ко мне с двух сторон Кристину и Изабеллу, и мы следили за проплывающей мимо нас Вселенной. Изабелла протягивала ручки вверх, пыталась отколупнуть звездочку с краешка неба, а Кристина, как обычно, задавала вопросы: «Мама, что заставляет это двигаться?»
Ее вопрос стар как мир. Когда люди начали задумываться о скрытых причинах вещей, они встали на путь открытия науки. Движущей силой нашего великолепного научного века была любознательность. «К изучению философии человека впервые привело – впрочем, так это происходит и сегодня – любопытство», – пишет Аристотель. Первое воспоминание физика Джеймса Кларка Максвелла – это как лежа на траве, он «смотрит на солнце и дивится».
Нередко это чувство удивления становится еще сильнее, когда его вызывают вещи весьма обыкновенные и непритязательные – лица наших детей, дождь, цветы, ракушки. Как сказал однажды Уолт Уитмен: «В конце концов, главный урок состоит в том, что никакие грандиозные творения природы – будь то Альпы, Ниагара, Йосемитский национальный парк или что-то другое – не превосходят по красоте или величию обыкновенного восхода и заката солнца, земли и неба, обычных деревьев и травы».
Цветущее поле весной, осенняя луна
И летний ветерок, снежинки в декабре.
Если не отвлекаться на ненужные мысли,
Нет лучшего времени года.
В основе нашего светского века лежит роковая ошибка, приведшая к тому, что мы стали рассматривать организованную религию и духовную истину, которые воплощает человек, как одно и то же. Это привело к тому, что миллионы людей отвергают реальность последней, потому что отрицают первую. Потребность познать себя, являющаяся, по существу, ключевым компонентом духовного поиска, глубоко в нас укоренилась, так же как и основные инстинкты – инстинкт самосохранения, сексуальный инстинкт и стремление к власти.
Как писал Гете: «Эта жизнь, милостивые господа, слишком коротка для нашей души». Ежедневные старания никогда не смогут удовлетворить глубочайшие потребности человека. «Хотя я и атеист, – пишет профессор философии Джесси Принц, – через некоторое время я все же понял, что я духовный человек». И все большее число людей, называющих себя атеистами потому, что они не приемлют организованную религию и то, как в ней изображается Бог (особенно в образе бородача на небесах), признают, что им доводится испытывать благоговение и удивление в жизни. То есть ощущения, заставляющие застывать посередине пути, переносящие в скрытые миры и дающие возможность заглянуть в бездонные тайны жизни.
Эйнштейн определял чудо как предварительное условие для жизни. Он писал, что тот, кто не умеет удивляться, «кто остается равнодушным, кому не дано созерцать или испытывать глубокое душевное волнение очарованной души, – тот с таким же успехом может и вовсе не жить, ибо он уже труп». На протяжении истории великим ученым, которых Артур Кестлер[26] называет «любопытными Варварами», подглядывающими в замочную скважину вечности», также была свойственна эта по-детски непосредственная способность удивляться.
Я прекрасно пониманию природу человеческой любознательности – свойства, на протяжении веков подталкивавшего людей к исследованию космического пространства. Но лично для меня идея изучения внутреннего мира всегда казалась куда более привлекательной. Между ними, безусловно, существует некая связь. Астронавты не раз сообщали о качественно новых ощущениях, которые они испытывали, глядя на Землю из космоса, – явлении, получившем название «эффект обзора». Вот как его описал шестой человек, побывавший на Луне, астронавт Эдгар Митчелл: «Было поразительное ощущение, что природа Вселенной вовсе не такая, как меня учили… Я не только видел эту связь, я ее ощущал… Я был потрясен физическим и психическим ощущением простирания в космос. Я понял, что это биологическая реакция моего мозга, пытающегося перестроить и придать смысл информации о прекрасных и удивительных процессах, которые удостоился чести созерцать».