– Отойди от него!!!
Ада подбежала к кровати. Взмахнула рукой, и Охотник отлетел к окну. Тряхнул головой и поднял на Адель невидящие глаза.
– Не смей. Больше. Трогать. Мою. Семью, – задыхаясь, сказала Адель. Она вскинула руку вверх, и Охотника швырнуло об потолок. Он крутил головой и дергался, пытаясь высвободиться, но Ада держала его сильно.
– Ты никогда больше не сделаешь нам ничего плохого, – с ненавистью сказала она. Посмотрела в окно. Четвертый этаж. Что будет, если он упадет отсюда?
– Адель, – послышался голос позади.
Ада обернулась и увидела, что Марк очнулся. Она бросилась к нему.
– Что с тобой? Все хорошо? – Она схватила его за руки, прижала ладони к себе. – Марк, скажи что-нибудь!
– Не… надо.
Ада сжала зубы. Ярость клокотала в ней.
– Он убил нашего отца, – с трудом выговорила она. – И хотел убить тебя.
– Не… надо. – Марк повел головой из стороны в сторону.
Позади что-то рухнуло.
Ада развернулась и увидела, что Охотник стоит у окна. Черт, она слишком отвлеклась.
Адель выставила вперед руку, намереваясь снова швырнуть старика к потолку.
– Ты хочешь знать, как все это было? – вдруг спросил он.
– Что? – опешила Адель.
– Ты хочешь знать, – издевательским тоном сказал он, – как все это было? Как все это… на самом деле… было?
– Говори, – зло улыбнулась Адель. – Если хочешь жить – говори.
– Твой отец променял Мирград на дом с клушей-женой и двумя орущими спиногрызами, – прохрипел Охотник. – Он больше не хотел чудес, не хотел даже выдумывать. Он оставил нас умирать, оставил созданный им город.
Аду трясло. Она смотрела в красные глаза Охотника, и ее трясло от дикой ненависти к нему.
– Он ушел, хотя я умолял его не делать этого, не бросать Мирград. Но он не слушал, не слушал… Я пытался его убедить, даже угрожал ему, но Первому было все равно. Он слишком долго жил обычной жизнью, так что стал забывать, каково это – быть частью Мирграда, создавать что-то для него. Мы не виделись очень долго, много лет. А потом… Потом я встретил его уже в нашем городе…
– И убил его, – прошептала Адель.
– Слушай… Ты же хочешь знать, как все это было? Как он умер.
Дверь с грохотом распахнулась.
– Замолчи!
Охотник изменился в лице. Улыбка пропала с его потрескавшихся губ. Он пошарил в кармане и вытащил нож.
– Здравствуй, Лаура.
Наставница тяжело дышала, будто долго бежала. Она откинула волосы со лба и дьявольски улыбнулась, обнажив острые клычки.
– Ну, здравствуй, Охотник.
– Все рассказываешь байки, Лаура?
– Как и ты?
– О нет. – Охотник затрясся. Сальные пряди упали ему на лицо. – О нет, я давно уже хочу рассказать одну историю, страшную историю.
– Не смей говорить это девочке! – Лаура вся напряглась. Охотник осклабился и вдруг понесся вперед и кинул нож.
Лаура вскинула руки, и мужчина отлетел назад. Зазвенело, разбиваясь, стекло, и темное тело, больше похожее на груду тряпья, сорвалось вниз.
Брошенный нож завис в воздухе и со звоном упал на пол. Из дыры в окне дул холодный, пронизывающий ветер. И тишина, какой не бывает в больнице.
Глава 20
Несколько секунд Адель смотрела на разбитое окно, пытаясь осознать, что произошло. Ее колотило, как в лихорадке, но наконец она пришла в себя.
– Марк! – Адель бросилась к брату. – Марк, все закончилось, все позади, Марк.
Ада тормошила брата, но он никак не реагировал. Лишь слегка повернул голову в ее сторону, словно пытаясь понять, кто это перед ним.
– Адель, ну я же… – начала Лаура.
– Молчи! – крикнула Адель, не дав ей договорить. Она боялась, что наставница все испортит, сделает так, чтобы все свершилось. Она боялась, что после ее слов уже ничего не исправить.
– Марк, – позвала она брата. – Все же закончилось, Марк. Все закончилось.
Она посмотрела на Лауру.
– Ведь заклятья спадают, когда тот, кто их наложил… когда он умирает?
Наставница кивнула:
– Если Охотник их наложил, они исчезнут. Если, конечно, выдумывал не Настоящий.
– Но он не?..
– Нет.
Марк по-прежнему лежал, не обращая ни на кого внимания.
– Но почему же тогда он не оживает? – спросила Адель. Но тут же крикнула: – Ничего не говори!
– Я молчу.
Лаура села на соседнюю кровать и вынула трубочку. Принялась медленно ее раскуривать. Ей некуда было спешить, потому что Ада не знала, что теперь делать.
Она встала на колени перед Марком и звала его, кричала, умоляла и ругалась, пока не поняла, что это бессмысленно.
– Мы все равно заберем его в Мирград! – сказала она Лауре.
– Зачем?
– Там его дом.
Адель обняла брата, прошептала:
– Скоро мы будем дома, Марк.
В этот раз перенестись получилось не сразу, а когда они очутились в Мирграде, Ада еле держалась на ногах. Они уложили Марка в постель в его доме. Адель надеялась, что, попав сюда, брат все вспомнит, но ничего не изменилось. Он просто лежал и смотрел в потолок.
– Я знала, что ты не станешь терпеть до Середины Лета, – сказала Лаура. – Это было видно по твоим глазам. Но знаешь, ты все-таки была права.
– Охотник хотел сделать Мирград реальным с помощью Марка…
– Да, знаю. Как только я это поняла, отправилась туда, в больницу. Но, Адель. – Лаура положила руку ей на плечо. – Уже слишком поздно. Ты видишь, ничего не изменилось, даже когда он снова попал в Мирград. Ты должна понять, что Марк скоро умрет, у него совсем не осталось сил, ты же видишь. Зачем его мучить?
Адель дернулась и хотела сказать Лауре что-нибудь резкое, но мысли слишком путались. Марк вдруг заметался по кровати.
– Тише, тише, – бросилась к нему Адель. – Все будет хорошо.
Он немного успокоился и задышал ровнее, но на лбу выступила испарина.
– Ты же понимаешь, что это не так? Самое ужасное, что Охотник был прав в одном. Без Марка город вернется к тому состоянию, в котором он был. И смерть твоего брата будет напрасной.
– О чем ты говоришь?
– Марк, как и твой отец, любил этот город, – прошептала Лаура. – Позволь ему отдать душу Мирграду. Тогда город станет вечным, а твой брат… умрет не просто так.
Внизу послышались шум и какой-то рокот. Они приближались. Скрипели ступеньки, звучали приглушенные голоса. Дверь отворилась, и вошли люди.
Их было много. В толпе Ада заметила Тину, Марту с Кириллом, Татьяну с детьми и мужем, но больше здесь было тех, кого Адель не знала даже в лицо. Будто в их дом решил прийти весь город. И город ждал.
Наконец кто-то сказал:
– Так, значит, это правда…
И разом заговорили все. Кто-то радовался, что Марк вернулся, кто-то ругался, кто-то плакал.
– Адель, ты можешь спасти Мирград. Сделать что-то достойное твоего отца, – говорила рядом с ней Лаура. – Ты должна поступить как Первый, ты должна спасти город.
Ада поднялась и посмотрела на наставницу и собравшихся, которые затаив дыхание ждали, что она скажет.
– Первого. Заставил. Охотник. Вы хотите, чтобы я поступила как он? Вы хотите, чтобы ради вас я отдала брата на смерть?
– Ты спасешь этим не только город, но и всех выдумщиков, – сказала Лаура умоляюще.
– А он все равно помрет! – крикнул кто-то в толпе.
И тогда поднялся ветер. Сначала легкий порыв пошевелил занавески, но затем ударил мощный поток. Упала со стола чашка и покатилась по полу, подгоняемая ветром, сорвалась и рухнула полочка, за ней – прикроватная тумба.
Ада видела, что людям все тяжелее стоять в комнате. Их сносит к проходу. Даже Лаура закрывалась рукой от ветра.
– Вон! – закричала Адель, и тогда людей начало сносить. – Вон!
Они пытались остаться на месте, но ветер все крепчал, все сильнее бил им в лица, пока не стал таким, что они начали катиться к лестнице, как шарики, падали и кубарем летели вниз. Кто-то успел увернуться и спустился сам, кто-то из последних сил держался. Хлопнула дверь, и Ада перестала слышать их крики. Она обернулась, но Лаура исчезла. Ада осталась одна.
Нет, не одна, с Марком. Она легла рядом, обняв брата. Он был ужасно ледяной, так что Адель выдумала ему еще несколько одеял и грелок, растирала руки и приговаривала:
– Ну же, давай, согревайся. Я их всех выгнала, все будет хорошо. Все будет хорошо, Марк.
Она закрыла глаза и оградила дом, накрыв его голубой пленкой. Пусть стоят во дворе, если так хотят, но внутрь она их больше не пустит. Ада легла на кровать и, прижавшись к брату, гладила его по голове.
– Все будет хорошо, Марк. Все будет хорошо. Мы поедем к маме, вот она обрадуется, правда, Марк?
Мир почему-то расплывался. Ада часто-часто заморгала, прогоняя слезы.
– Я сохранила твою фенечку, Марк. Смотри. Она же исполняет желания, ты сам говорил. А значит, все будет хорошо, правда?
Ада закрыла глаза и свернулась клубочком, прислушиваясь к дыханию брата. Она не видела, как фенечка сама собой расплелась и упала на кровать.
Утром, когда Ада выглянула в окно, на улице никого не было. Она вышла на улицу и оперлась об ограду, глядя на то, как просыпается город.
– Привет, – помахала ей Татьяна. – Как спалось?
Будто ничего не произошло. В Мирграде люди дают возможность переживать горе самому, не качая сочувственно головой и не лепеча бессмысленные слова сожаления.
– Хорошо, спасибо.
Ада даже не соврала, она впервые за этот месяц спокойно уснула. Если не считать той ночи, когда с ней был Рыжий. Ада мотнула головой. Вот уж о нем она вспоминать не будет.
Все было как прежде, и от этого до боли сжималось горло. Все было как прежде, но не так.
Когда Адель выходила из комнаты, Марк мирно спал и казался таким спокойным, но, как Ада его ни будила, он не просыпался.
– С Серединой Лета тебя! – крикнула на прощанье Татьяна и ушла в сторону площади.
Действительно, как Ада могла забыть. Тот самый день, когда якобы нужно принести жертву Мирграду. Она сжала кулаки. Она никому не позволит забрать у нее брата! Пусть лучше город провалится ко всем чертям! Но от этой мысли становилось ужасно тоскливо. Куда пойдут все эти люди? Как они будут доживать свой век, зная, что скоро выдумщики совсем исчезнут?