– На чем? – неприязненно резанул Игнатьев. – Бензина-то нет.
– Как это нет? – поразился Танков. – Куда ж он делся? Разве вам не давали?
– Давали, – огрызнулся водитель. – Двадцать литров на сутки не хошь? А у меня один пробег до Калугина и обратно – сто двадцать километров. Да по городу покрутился. У нас ведь все баре, пешком никто ходить не хочет, всем машину – вскочил да погнал, вот и все твои двадцать литров. В сортир бы, наверное, ездили, только вот УАЗ в коридор не пролазит.
Слушавший все это Филиппов мягко осадил разошедшегося ворчуна:
– Бензин найдешь.
– Где ж это?
– Да найдешь. – Филиппов равнодушно отмахнулся, и Игнатьев, хоть и недовольный, возражать не стал. Видно, и впрямь знал тот что-то существенное о тайных его возможностях.
– Тут другой вопрос: куда ехать? – засомневался помдеж.
– То есть как? – не понял Танков.
– Да не проехать туда. Дороги нету. Летом еще по болоту автолавка проезжает, а теперь, в распутицу, только на дрезине. Она туда с Центрального поселка два раза в день ходит.
– Точно, – обрадовался Игнатьев. – А у меня не трактор и не вертолет. Это ж машина все-таки. Думаете, если Игнатьев, так на нем пахать можно?
– Да помолчите вы, сержант! – неожиданно для себя резанул Танков. – Решать же надо. – Он провел пальцем по оперативной карте района: – Может, по шоссе до узкоколейки? А оттуда Велин с Игнатьевым по шпалам до поселка? Я бы сам, да не имею права отдел надолго оставить.
– Что ты, милый? – охладил его Филиппов. – Там же километров с десять. Это ночью-то, в дождь. Да когда ж они там будут? Еще и до узкоколейки час езды. Не, ты не горячись, потому как туда и впрямь сейчас если только на вертолете.
– Я в управление позвоню, – решился Танков. – Может, помогут?
Многомудрый Филиппов вздохнул, но мешать не стал.
… – Да вы что, лейтенант?! – рассердился дежурный по областному управлению. – Не можете самостоятельно такой вопрос решить? Рядовая гражданская склока вокруг избушки, а вы готовы общую тревогу объявить. Учитесь думать.
– Значит, вы приказываете не ехать? – уточнил Танков.
– А ты, брат, как я погляжу, того… По обстановке решайте, – дежурный по управлению отключился.
Пристыженный Танков положил трубку. Слышавший весь этот разговор Игнатьев смотрел на него вполне безжалостно.
– А если до Центрального поселка, а оттуда на дрезине?
– Дрезину еще найти надо, – потянул с ответом Филиппов. – Да потом, – он вдруг решился, – куда в самом деле? Ну, приехали. Дальше что? Что мы им, дом поделим? Мы даже забрать никого не сможем.
– То есть? – Танков удивился этому неожиданному обороту. – Они ж там грозят друг другу.
– Да мало ли что!? – на высоких тонах вмешался Игнатьев. – А забирать-то не за что.
– Ты пойми, – Филиппов мягко придавил плечо дежурного, – таких звонков у нас во! – Он провел рукой поверх головы. – А машина одна. Наша заповедь – ее при себе беречь. Вот ты щас ее погонишь – а ну что серьезное или, скажем, не дай Бог убийство? Куда машина делась? Ах, дом делить поехала? В лучшем случае выговор.
– А чего ехать? Позвонить Карелову, и дело с концом! – Всякая возможность избавиться от поездки делала Игнатьева находчивым и инициативным.
– Правильно! – обрадовался Филиппов. Он ткнул рукой в недоумевающего дежурного. – Это командир дружины в Центральном поселке. Вот такой мужик! В любое время суток. Безотказный. Звони!
Звонок из райотдела Карелова не порадовал.
– Жаль, застали, мужики, – засмеялся он, – а то уж уходил. У племянника сын родился. Но раз надо, так надо. Чем могу?
Сообщение Танкова его почему-то развеселило.
– А я уж перетрусил, – отсмеявшись, объяснил он. – Этих двоих знаю. Он-то хоть и отсидел, да тихий, а она точно его не пустит. Знаешь, из таких – что ухватила, то мое. Весь поселок в страхе держит. Ты, видно, недавно служишь, лейтенант?
– Да.
– Понятно. В диковинку всё. Привыкнешь. А насчет этих не волнуйся. Сейчас дозвонюсь. Если что, пошлю пару человек на дрезине. В самом крайнем случае, – тут он, не скрывая насмешки, сделал жуткий голос, – сам поеду. Так что, считай, принято. И живи спокойно. Разберусь – доложу. В моей дружине проколов не бывает. Гордеева там случаем нет?.. Оно и видно. Привет ему.
Танков, не дожидаясь окончания разговора, скомкал листок с записью и бросил в урну.
– Дежурят тут психопаты всякие, – схамил Игнатьев.
Пристыженный Танков не ответил. Вбежал Велин.
– Чего дергаетесь, мужики? – с порога закричал он. – Давайте Воробья, я его в ИВС отвезу. Оттуда домой.
И хотя дежурство в отделе членам опергруппы полагалось нести до 24 часов, Танков возражать не решился.
– Мой пламенный привет гражданину подполковнику! – Приветственно поднял руку выпущенный из клетки Воробей. – Крестный мой Юрий Алексеевич не звонил? Любопытно бы узнать, как у него дела. Теперь таких энтузиастов немного найдешь.
Велин с Игнатьевым вывели Воробьева на улицу, слышен был скрежет открываемой задней дверцы, смешок Воробья, окрик грозного Велина.
ЗАЗВОНИЛ опять телефон. "Черт, я же сводку по краже забыл передать", – вспомнил Танков.
– С вами говорит из Субботина директор совхоза, – произнес взвинченный голос. – У нас вроде ЧП.
– Что значит "вроде"? – После позорной истории с Востоком Танков сделался подозрительным и настороженным.
– Заперся тут один в доме напротив сельсовета и палит из окон.
– Как палит?!
– Стреляет. Ранил агронома. Никого не подпускает… Алло! Вы меня слышите?
Танков вскочил с места и энергичными жестами показывал Филиппову, чтобы тот задержал машину. Помощник, слышавший разговор, поспешил на улицу.
– Сейчас соберем опергруппу! Обеспечьте, чтоб никто не подходил к дому!
– Понял вас. Улицу с двух сторон мы уже перекрыли. Только не выскакивайте на машине на площадь. Пусть шофер правление сзади объедет. Мы там ждать будем. Вы уж поторопитесь: детишки в доме.
– Выезжаем, выезжаем, – в уже повешенную на том конце провода трубку пробормотал Танков.
Филиппов, успевший вернуться, отдувался, восстанавливая дыхание. – За меня! – крикнул ему Танков. И, уже подбегая к дверям: – Сиренко позвоните!
УАЗ стоял боком к отделу, частично перекрыв мостовую. Рядом с водителем небрежно развалился Велин. Танков рывком впрыгнул на заднее сиденье:
– В Субботино! Быстро! Стрельба там. Один уже ранен.
– Бензина же нет, – привычным канючным голосом отозвался Игнатьев.
– Сольем по дороге! Остановим любую машину. Поехали! Игнатьев глянул на Велина.
– Надо же, – отвечая на его взгляд, процедил тот, – какой нам дежурный попался энергичный. Ишь как глазенки горят. Небось, уж и орден на груди ощущает.
Он повернулся к Танкову:
– Зря мельтешишь, парень. Не будет тебе ордена. И благодарности тоже. Ну, пальнул кто-то случайно. Да мы приедем, они уж все спать будут. Сколько на такие сигналы езживали, – Велин демонстративно зевнул. Игнатьев приоткрыл дверцу, собираясь выйти.
– Как дежурный по отделу приказываю ехать, – отводя глаза, приказал Танков.
Велин усмехнулся. Игнатьев, всем своим видом выказывая неудовольствие, повернул ключ. Машина медленно тронулась, то и дело притормаживая, чтобы объехать оставшиеся после дождя лужицы, – под презрительное бурчание шофера.
– Тормози! – резанул Танков. Игнатьев, вздрогнув, утопил педаль тормоза до пола, отчего Велин, несмотря на малую скорость, боднул стекло.
– Ты чего орешь?! – не обнаруживая опасности, Игнатьев закрутил головой.
– Если вы, товарищ сержант, сию же минуту, со всей возможной скоростью… – Танков захлебнулся от негодования. – Я отстраню вас от дежурства!
Игнатьев выругался, дернул на себя ручку коробки передач, и машина рванула с места. Теперь она, напротив, на всем ходу таранила любую яму, отчего сидящих в салоне бросало в разные стороны.
– Понабрали салажни всякой, – громко зашипел Игнатьев. – Машины гробить. Завтра же рапорт напишу.
– Товарищ генерал-майор! – закричал вытанцовывающий в своей клетке на запасном баллоне Воробей. – Я требую отвезти меня в ИВС. По моей статье смертная казнь не положена!
– Это еще откуда? – в передряге Танков о задержанном забыл начисто.
– А от верблюда. – Игнатьев сплюнул. – Хотел ведь назад в дежурку отвести, так нет, мы начальники, мы приказываем. Вот и указуй дальше.
– Поехали. – Танков безнадежно отвернулся к окну. – Чего уж теперь?
УАЗ рвался из города.
– Включите сирену, – приказал Танков, заметив, что водитель собрался притормозить перед светофором.
– Не работает, – с удовольствием отмел приказание Игнатьев.
– Тогда нарушайте. – Танков потянулся к рации. Рация оказалась выключена.
– Не включаете, конечно, из бережливости, чтоб не пережечь?
Игнатьев презрительно смолчал.
– "Урал-2", "Урал-2", я двести первый, прием!
– На приеме, – отозвался неспешный филипповский голос.
– Сиренко сообщили?
– Да занято всё.
– Немедленно звоните в управление. Поднимайте группу захвата. Я буду держать связь.
Он положил трубку рации на колени.
– Цирк, да и только, – сплюнул Игнатьев.
– А из Москвы спецгруппу не будешь вызывать? – Велин, дотоле отмалчивавшийся, уже не скрывал неудовольствия. – Между прочим, товарищ захватчик, на такие происшествия положено в бронежилетах выезжать.
– Чего ж раньше-то молчал? – спохватился Танков. – Неужто возвращаться?
Машина выезжала уже из города.
– Ты дежурный, сам поехал, сам и решай, – отвернулся Велин. – Хотя обычно положено наоборот: сначала думать, а потом уж…
– Во-во! – обрадованно поддержал Игнатьев. – Руковод-куровод. Только б машину гонять. А ты б сперва головой.
– "Урал-2", "Урал-2", я двести первый.
– Да звоню, звоню.
– Пал Евгеньич, приготовьте для группы захвата бронежилеты. Ключ от оружейки у вас на связке.
– Это знаю. Чего ж сам-то не взял?
– Да я… Не сообразил. В общем, едем на место.