— А для нас? — Мери подошла ближе, осторожно коснувшись руки Кларка. — Что теперь?
Кларк посмотрел на нее — человеческую женщину, которая помогла ему защитить ее мир. Которая, несмотря на все откровения о его истинной природе и первоначальных намерениях, все равно доверяла ему. Которая заставила его почувствовать то, что он считал давно утраченным.
— Для нас, Мери, — тихо сказал он, — это только начало.
Защитное поле, созданное сетью узлов, должно было продержаться несколько лет — достаточно долго, чтобы Земля могла подготовиться к встрече с остальной галактикой. За это время Кларк планировал использовать свои знания и сохранившиеся технологии, чтобы помочь человечеству сделать следующий шаг в своей эволюции.
И, возможно, в процессе он найдет то, что искал все эти годы — не новый дом для своего народа, а новый смысл для себя самого. Новую причину продолжать путешествие по бескрайним просторам космоса, уже не как торговец планетами, а как исследователь и защитник.
Ведь, в конце концов, истинная формула цены планеты измеряется не ресурсами или потенциальной прибылью. Она измеряется сердцами тех, кто готов за нее сражаться.
Глава 9: Истина и прощение
Рассвет над руинами древнего храма окрасил небо в нежно-розовые тона. Лучи восходящего солнца проникали сквозь проломы в каменном своде, создавая на полу причудливые узоры света и тени. Активированный кристаллический узел в центре зала пульсировал ровным синим светом, распространяя вокруг себя едва заметное энергетическое поле. Уцелевшие фрески на стенах, изображающие звездное небо и странные символы давно исчезнувшей цивилизации, словно ожили в этом мистическом освещении.
Кларк и Мери сидели на ступенях, ведущих к центральному постаменту. Последние часы они провели здесь, приходя в себя после столкновения с Сирусом и его наемниками. Кристаллические останки межзвездного торговца были аккуратно собраны и запечатаны в специальный контейнер — даже в таком состоянии они могли представлять опасность, если попадут в неподготовленные руки. Контейнер стоял рядом с Кларком, покрытый сеткой нейтрализующего поля.
— Что ты будешь делать с… этим? — Мери кивнула на контейнер.
— Когда-нибудь, когда барьер вокруг Земли ослабнет, я отправлю его в Федерацию как доказательство преступлений Сируса, — ответил Кларк. — Даже в кристаллической форме его память и сознание частично сохранились. Эксперты смогут извлечь информацию о его заказчиках и сообщниках.
На Альтаире существовала технология, позволяющая считывать остаточные квантовые следы сознания даже из неактивной кристаллической матрицы. Для кристаллоидных существ, подобных Сирусу, такая процедура была особенно эффективна — их разум буквально отпечатывался в структуре собственного тела.
— А его корабль? И наемники? — обеспокоенно спросила Мери. — Они все еще представляют угрозу?
— Корабль сейчас дрейфует на орбите, его системы деактивированы защитным полем, — пояснил Кларк. — Когда-нибудь земные ученые смогут изучить его, но это безопасно — все оружейные системы нейтрализованы. Что касается наемников… — он активировал голографический дисплей на запястье, — Омега отслеживает их передвижения. Большинство рассеялись по джунглям, дезориентированные и безоружные.
— Они смертельно опасны даже без оружия, — заметила Мери.
— Верно, но защитное поле настроено так, что любые их попытки причинить серьезный вред будут блокироваться, — успокоил ее Кларк. — К тому же, большинство из них просто наемники, следовавшие приказам за деньги. Без Сируса, без корабля и без шансов получить оплату, они скорее всего попытаются найти способ покинуть планету, а не затевать новый конфликт.
Хотя Кларк говорил уверенно, внутренне он понимал, что проблема наемников не решена полностью. Некоторые из них были представителями особо агрессивных рас, для которых насилие было естественным способом существования. Он сделал мысленную пометку поручить Омеге особенно тщательно следить за несколькими конкретными индивидами.
Мери устало потерла глаза. Последние дни были настоящим испытанием для нее — обычной земной женщины, внезапно оказавшейся в центре межгалактического конфликта. Ее одежда была порвана и испачкана, на руках виднелись царапины и ссадины от бегства через джунгли, а в глазах читалась усталость. И все же, ее взгляд оставался ясным и решительным.
— Мы победили, правда? — тихо спросила она. — Земля в безопасности?
Кларк мягко улыбнулся: — Да, Мери. По крайней мере, на некоторое время. Защитное поле будет действовать несколько лет, изолируя Землю от остальной галактики. За это время мы сможем лучше подготовить человечество к тому, что за пределами их атмосферы существует целая вселенная, полная как чудес, так и опасностей.
«Мы», — отметил Кларк свою невольную оговорку. Всего неделю назад он планировал покинуть Землю навсегда. Теперь же, после активации протокола «Последнее слово» и уничтожения своего корабля, он не только не мог улететь, но и начал думать о себе и землянах как о едином сообществе.
— Но что будет потом? — настойчиво спросила Мери. — Когда поле исчезнет? Прилетят другие, подобные Сирусу?
Это был важный вопрос, и Кларк не мог дать на него простой ответ. Галактика была полна различных сил и интересов. Федерация со своими строгими протоколами невмешательства. Торговые конгломераты, всегда ищущие новые ресурсы. Военные империи, постоянно расширяющие сферы влияния. Религиозные ордены, разыскивающие артефакты Предтеч.
— Возможно, — честно ответил он. — Но к тому времени Земля уже не будет такой беззащитной. Используя мои знания и те технологии, которые у меня остались, мы можем значительно ускорить технологическое развитие человечества. Не настолько, чтобы нарушить естественный ход эволюции, но достаточно, чтобы дать вам шанс на равных взаимодействовать с другими цивилизациями.
Мери задумчиво посмотрела на активированный узел: — Все это кажется таким… невероятным. Еще неделю назад я была обычной женщиной, расставшейся с ненадежным парнем. А теперь я сижу в древнем храме с пришельцем, обсуждая будущее всего человечества.
Кларк понимал ее чувства. Он вспомнил свои первые дни на Академии Исследователей Альтаира, когда внезапное осознание масштабов Вселенной и бесконечного разнообразия жизни в ней заставило его почувствовать себя крошечной песчинкой в космическом океане. Это было одновременно пугающее и вдохновляющее ощущение.
— Ты справляешься лучше, чем большинство, — с уважением сказал он. — Я видел, как представители гораздо более технологически развитых цивилизаций впадали в панику при первом контакте.
Мери слабо улыбнулась: — Возможно, шок еще не прошел. Я все еще пытаюсь осмыслить то, что за последние дни узнала о Вселенной, о тебе… обо всем.
Они сидели в комфортном молчании несколько минут, наблюдая, как солнечный свет медленно заполняет храм. Где-то в джунглях раздавались крики птиц, приветствующих новый день. Этот простой, земной звук странно контрастировал с инопланетными технологиями и космическими масштабами их недавнего разговора.
— Кларк, — наконец нарушила молчание Мери, — ты говорил, что прибыл на Землю, чтобы продать ее. Но потом построил защитную сеть. Когда именно изменилось твое отношение к нашей планете?
Это был глубокий вопрос, заставивший Кларка задуматься. Его трансформация не была мгновенной — скорее, постепенным процессом, растянувшимся на годы пребывания среди людей.
— Я не могу назвать конкретный момент, — задумчиво ответил он. — Это было скорее накопление опыта, маленьких наблюдений и впечатлений. Помню, как однажды наблюдал за детьми в парке — они строили замок из песка, зная, что через несколько часов прилив смоет их работу. И все равно вкладывали в нее все свое старание, всю свою радость. Это… тронуло меня.
Он вспомнил и другие моменты: концерт классической музыки под открытым небом, где тысячи людей сидели в благоговейной тишине, слушая мелодии, созданные столетия назад; старика, который каждое утро кормил голубей в парке, хотя знал, что вскоре умрет и никогда не увидит, как вырастут их птенцы; молодую женщину, рисующую граффити на стене заброшенного здания — яркий, полный жизни рисунок, который, возможно, никто никогда не увидит.
— Моя цивилизация была очень древней, — продолжил Кларк. — За тысячелетия технологического прогресса мы многое приобрели, но и многое потеряли. Мы жили слишком долго, планировали слишком далеко вперед. Мы утратили способность находить красоту в мимолетном, ценность в несовершенном, радость в простом. А вы, люди… вы всё еще помните об этом.
Кларк не сказал Мери, что после катастрофы на Альтаире-4 демографические прогнозы были неутешительными. Даже если бы уцелевшие нашли новую планету для колонизации, их вид был обречен на вымирание из-за генетического однообразия и крайне низкой рождаемости. Еще одна цена их «совершенства» — они практически утратили биологическое стремление к продолжению рода, заменив его интеллектуальными и технологическими амбициями.
— А потом я встретил тебя, — тихо добавил Кларк, глядя на Мери с теплотой, которую альтаирианцы считали давно изжитой эмоцией. — И окончательно понял, что не могу рассматривать людей просто как товар.
Мери смутилась под его взглядом, но не отвела глаз: — Что во мне такого особенного? Я обычная женщина, у меня нет особых талантов или достижений.
— Именно это и делает тебя особенной, — улыбнулся Кларк. — Ты не гений, не мировой лидер, не великий ученый. Ты просто человек. Но когда я рассказал тебе правду о себе, о своих первоначальных намерениях, ты не возненавидела меня. Ты увидела, что я изменился, и приняла это изменение. Ты помогла защитить свой мир, рискуя жизнью, хотя могла просто убежать и спрятаться. Это… впечатляет.
Мери не знала, что для альтаирианца подобные слова были равносильны страстному признанию в любви. Их раса давно перешла от эмоциональных привязанностей к чисто рациональным союзам, основанным на генетической совместимости и интеллектуальном резонансе. Признать, что простое человеческое сострадание и храбрость впечатлили его, было для Кларка революционным.