А я заметила, что ее руки побелели от холода. Предложила ускориться с возложением цветов и пойти еще выпить где-нибудь горячего чаю или кофе.
Мы доехали на машине до метро, втиснулись в ближайшую «Шоколадницу». Когда юная официантка наконец ушла, озвучив все спецпредложения и уточнив, что кофе приносить сразу, а не в марте, тетя Света наклонилась ко мне, прищурившись:
– Ребенок, давай про любовь поговорим. Не все же о смерти и нацистах. У тебя кто-нибудь есть? Выглядишь хорошо.
– Спасибо, но нет, – ответила я с некоторым сожалением. – А у вас?
– Ты что! – Тетя Света махнула рукой, будто отгоняя демона. – Я старая. И слишком люблю Славку.
Она не сказала «любила».
– Никакая вы не старая. А прическа и вовсе новая, очень вам идет. И дядя Слава был бы рад, если бы кого-то встретили.
– Ничего подобного! – засмеялась тетя Света. – Дядя Слава был чертов ревнивец. Сидит там на облаке и следит за мной. Зырит. Если что, поразит молнией. Нет, я всегда знала, что замуж один раз выхожу. Если сейчас кого и жду, то внуков. Но твоя подруга Майка и ее муж Марко вместо этого пока присылают мне деньги. Откупиться от бабушки хотят!
– Ой, кстати! – вспомнила я. – Я же пыталась вам сегодня деньги за квартиру перевести, а платеж не проходит. Что-то с картой.
– Срок действия истек, может быть. Мне эту карту еще Славка заводил…
И она, кажется, опять собралась плакать. Да что ж такое.
– Тетя Света! – решительно заявила я. – А давайте так. Будем с вами встречаться каждый месяц первого числа и пить кофе. В любой «Шоколаднице». И я вам буду передавать деньги лично, торжественно и без посредников, пока у меня не истечет срок действия. Идет?
И тетя Света передумала плакать. Ура! Умею же, если постараюсь.
– Отлично! – сказала она, заулыбалась. – Давай! Только я сразу нарушу нашу традицию. Первого января буду во Флоренции. Майка и Марко меня приглашают вместе встречать Новый год.
Обожаю слово «приглашают»! Есть в нем свет, надежда и праздник. Особенно если его произносит тетя Света, которой наконец-то не так грустно в день рождения мужа.
Когда я вернулась с кладбища и выпила вторую таблетку от головной боли, мне позвонила Марина Игоревна, директор «Бурато».
– Антонина Геннадьевна, я недавно курила на улице и видела вас, извините, – сказала она странным глухим голосом. – Вы не могли бы сейчас прийти в «Бурато»?
– Что-то с Кузей?! – испугалась я и села на калошницу.
– Нет-нет. У Кузи барабаны. А у нас тут все сломалось. В общем, вы мне нужны, если не очень заняты.
Обычно Марина Игоревна более многословна и обходительна. Наверное, и правда все сломалось. Я снова натянула только что снятые уличные штаны и побежала в «Бурато».
– Вот, – кивнула она, встретив меня у входа. – Полюбуйтесь.
Дверь в зал, где недавно проходил концерт африканских барабанов, не висела на петлях, как полагается, а стояла прислоненная к стене.
– Старшая группа, это стадо бизонов, сегодня ее снесло, когда бежало на репетицию по вокалу. Хорошо, что никто не пострадал. А также Петя Русаков оторвал дверцу у своего шкафчика, потому что разозлился на маму. А в комнате, где хранятся инструменты, дверь теперь грохает как пушка, похлеще барабана. А в мужском туалете сломался замок, и Евгений Альбертович был там заточен целую перемену. Все в один день! И именно сегодня Гуля не вышла на работу.
Марина Игоревна говорила уставшим, обреченным голосом. Из-за дверей или из-за администратора Бодомгул, не знаю.
– В общем, я вызвала слесаря. Он обещал прийти час назад и все еще идет. Мне пора на репетицию к бизонам, а встретить его некому. Сможете?
Конечно, я смогла. Я же сегодня специалист по утешению печальных женщин.
Слесарь, невысокий жилистый мужичок, явился, как только Марина Игоревна ушла к старшей группе, оставив меня на администраторском посту.
– Привет! – махнул он мне. – Я Виталий. Чего делать-то надо?
Я указала ему на дверь – точнее, на все двери, пострадавшие от дверной лихорадки первого зимнего дня. Он слушал внимательно и все время переступал с ноги на ногу или вертелся. Витальный такой Виталий. После каждой моей фразы он удивленно вскидывал брови и повторял:
– Оттакота! Ага!
«Вот так вот», – переводила я про себя его околояпонские комментарии.
Потом слесарь пошел работать, а я собиралась почитать найденную на столе администратора книгу (Дарья Донцова. Название – «Вечный двигатель маразма»). Но оказалось, что витальный Виталий не может быть один, он постоянно меня подзывал, что-то спрашивал, кивал головой, рассказывал истории из жизни и заканчивал их неизменным «оттакота!».
Впрочем, мастером он оказался хорошим, и работал быстро. Починил замок в туалете и шкафчик темпераментного Русакова, утихомирил дверь в барабанную комнату.
– А вот с этим я один не справлюсь, оттакота, – причмокнул Виталий, махнув рукой в сторону зала. – Завтра еще раз приду, с сыном. Он у меня рукастый и здоровый. Посадим вашу дверь обратно, не боитесь.
Вернулась Марина Игоревна, после репетиции чуть более уравновешенная. Поблагодарила Виталия за работу, проводила его, заплатила, выслушала пару историй и вернулась. Взглянув на меня, снова расстроилась:
– Ох, что же делать без администратора! Третий человек уже увольняется. Без предупреждения причем. Сложно, понимаешь ли, им. Бодомгул хотя бы позвонила, сказала, что нашла работу няни ближе к дому. И там, говорит, ответственности меньше, чем у нас. Ребенок-то один… Главное, когда нанимаю их, все объясняю подробно, рассказываю, какие обязанности, повторяю как попугай, а толку!
Попугай – осенило меня. Точно!
– Марина Игоревна, ждите здесь! – приказала я. – Я сейчас.
Выбежала из «Бурато» и помчалась вверх по улице. У салона «Люкс Плюс» курили две знакомые мне девицы в розовом, а с ними еще одна, новенькая. Я молча раздвинула их кордон и прорвалась внутрь.
Администратор Лена, бывшая хозяйка попугая Исаича, робко со мной поздоровалась и сразу привстала со своего места, как перед строгой учительницей.
– Вы хотели бы записаться на процедуры? – спросила она. – У нас с сегодняшнего дня предновогодние скидки на перманентный макияж.
Девицы в розовом, благоухая сигаретами и царапая стены нарощенными ресницами, ввалились в салон.
– Лена, пойдемте со мной, – сказала я. – Там человеку плохо, нужна ваша помощь.
Девицы открыли рты с перманентным макияжем, Лена без возражений начала надевать куртку и даже почти сразу ее правильно застегнула.
– Что, помирает кто-то? – с надеждой спросила одна из девиц.
– Секрет! – разочаровала я ее. – Читайте о нас на первых полосах газет.
«Пф-ф», – сказала девица, обиженная словом «читайте».
А мы с Леной уже бежали в «Бурато». Она шумно вдыхала морозный воздух, а на выдохе пыталась задавать вопросы:
– Кому плохо? Что нужно сделать?
– Лена, а что же вы в гости к попугаю не заходите? – спросила и я. – Собирались же.
– Вы адреса не оставили. Я решила, что так и задумано, – о да, я богиня гостеприимства. – К тому же попугай наверняка считает меня пр-р-редателем. Он вам ничего такого не говорил?
У Лены есть чувство юмора, а не только робость и красивые глаза. Это хорошо.
Я пропустила ее перед собой в «Бурато», придержала тяжелую (и, слава богу, пока исправную) дверь. В холле носились дети – только что закончились какие-то занятия. Марина Игоревна стояла в углу и смотрела поверх их голов.
– Это Лена, – представила я ей Лену. – Она пришла к вам на собеседование. У нее есть опыт работы администратором.
– В основном негативный, – добавила Лена и улыбнулась, осторожно и нежно перенаправив в сторону маленького мальчика, который вбежал прямо в нее, испугался и забуксовал. Первый раз я видела, как она улыбается.
И Марина Игоревна заулыбалась тоже.
В общем, как я и думала, оказалось, что работой администратора в салоне «Люкс Плюс» Лена не слишком дорожит. Зато умеет все, что нужно, хорошо обращается с документами и платежками и не боится детей.
– В «Бурато» люди куда приятнее, чем у вас там. И маленькие, и большие, – сказала я, когда мы шли обратно в салон «Люкс Плюс», чтобы уволить оттуда Лену.
– Это не так уж сложно, – вздохнула она.
Девицы в розовом, подтверждая ее слова, выпустили дым нам в лицо.
Лена остановилась, подумала секунду и пошла внутрь – не стала объясняться с коллегами. А я задержалась. Сообщила девицам: «Уходит Елена. Нашла новую работу. От метро, правда, дальше, и клиенты неплатежеспособные, даже макияж не делают».
– А эпиляцию?! – ахнула новенькая сотрудница.
Но я загадочно улыбнулась и пошла в салон – в качестве Лениного телохранителя. Хозяйка «Люкс Плюса» была на месте, я с ней даже познакомилась. Близнец Пеленгас, даже брови такие же. На столе у нее лежал журнал «Жизнь прекрасна». Так вот кто наша целевая аудитория! Лену она в итоге прокляла, но отпустила. Сказала, что за декабрь ей платить не будет.
Вечером Лена пришла в гости – я все-таки сообщила ей наш адрес. Попугай Исаич заорал: «Пр-р-ривет, кор-р-рова!» – и сел ей на голову. Не держал, значит, зла.
Вечером, когда я выпила уже третью таблетку, позвонила тетя Ира, жена маминого брата.
– У Ильи двойка по английскому! – скорбно начала она. Илья – это их сын Илюха. – Ты должна ему помочь.
Последнее тетя Ира могла и не добавлять – она всегда разговаривала так, будто все ей что-то должны. Я уточнила, что все-таки случилось.
– Ну помнишь, мы оплатили твои каникулы на Мальте? – спросила она.
Это были языковые курсы с погружением. Мама отправила меня туда летом между десятым и одиннадцатым классами, взяв в долг у всех, кто мог участвовать. Тетя Ира с дядей Витей дали десять тысяч – и тринадцатый год мне об этом напоминали.
– Вот, пришла пора отрабатывать, – шутливо сказала тетя Ира, хотя не шутила. – У Ильи летом ОГЭ.
– Ого! – Я думала, Илюхе лет двенадцать, а получается, он уже взрослый.