– А этот мальчик ей кем… доводился…? – Горохов едва успел договорить, как тяжёлая дверь открылась, и в лабораторию протиснулась Марта с подносом, на котором стояли чашки и только что сваренный, отлично пахнущий, запах ни с чем не спутать, чай из побегов белой колючки. Редкий чай. Дорогой. Насыщенный кофеином. Рядом на блюдцах кислые кактусы. Такие с чаем ест Наташа вместо того, чтобы постоянно принимать препараты от степной проказы. В степи-то их немало, но здесь, в Городе, куда их нужно доставлять неувядшими, они стоят денег. Не всем по карману.
«Поднос, чашки! Побеги, кактусы… Богато живёт бедный Генетик! Ну, я-то ладно, мне отлично платят, ещё кое-что время от времени привожу из пустыни, я могу себе позволить, а он откуда берёт? Неужели врачебная практика столько приносит? Бандиты платят?».
Из специального чайного ковшика она разлила им крепкий чай по чашкам. При этом искоса бросила нехороший взгляд на Горохова. Изучала его. И, разлив чай, спросила:
– А вы, Андрей… Мне Валера говорил, что вы инженер, воду ищете.
– Больше занимаюсь буровыми работами, чем поисками, – отвечал уполномоченный, беря свою чашку.
– Я тут у Валерия месяц живу, вас до сих пор не видела, наверное, бурили где-нибудь?
– Угу, бурил. – Горохов отпивает чай, терпкий, но не горький, отличный цвет, отличный вкус.
– А где? – не отстаёт Марта. Подала Валере чашку с чаем и не ушла, встала рядом с ним и смотрит на уполномоченного. Ждёт ответа.
«Нет, она, скорее всего, сама по себе, если бы её кто к Генетику приставил, она была бы умной. Сразу постаралась бы его друзьям понравиться, была бы милашкой, а эта закогтилась в богатого инвалида и теперь свою «добычу» охраняет даже от его друзей, – Горохов поглядел на Валерика, тот, кажется, был доволен своей белокурой и бойкой женщиной. Шортики, маечка, полные сильные ноги, личико приятное. Аппетитная. – Ну, конечно, бабёнка-то огонь, для него просто несбыточная мечта, которая вдруг осуществилась».
– Бурил у Ярино, – отвечает он. – Месяц там в жаре парился. Только сегодня приехал.
– Ну и как, нашли воду? – не отстаёт Марта.
– Мало, – говорит Горохов, – не промышленное количество. Так – местным попить.
– Понятно, – произносит Марта многозначительно.
Что ей там понятно, Горохову остаётся только догадываться. Но женщина продолжает:
– Пойду делами займусь.
Она трогает Валеру за плечо, он тоже прикасается к ней. С нежностью гладит ей руку. Горохову от такой милоты аж сердце защемило. Он чуть поморщился и подумал:
«Да, бабёнка прожжённая, здесь надолго. Надо же, всего на месяц отлучился, а он уже обзавёлся женщиной».
Когда она закрыла дверь, он сразу говорит:
– Кажется, Институт тебе что-то ещё платит?
– Д-да, – кивнул Валера. – Немного платят, как внештатному сотруднику. А вот за т-т-технологию протоплазмы нэ… нэ… ничего не дали.
Горохов несколько секунд думает, машинально тянется к подносу, берёт с тарелки кислый кактус. Кусает его, а потом опять спрашивает, спрашивает тихо, хотя тут они были одни, а дверь была закрыта. Но чем чёрт не шутит…
– Слушай, а тебе ещё не предлагали перебраться на Север?
– На Север? – Валера удивлён, и по этому удивлению уполномоченный понимает, что он не врёт. – Да, как туда пэ… перебраться? Туда же не попасть. Гэ… гэ… говорят б-болота не пройти.
– Я имею в виду – перебраться официально, получить визу, переехать как положено. Никто тебе такого не предлагал? – уточняет Горохов.
– Нет. – Валера качает своей лысой головой.
Это кажется Горохову странным. Север, при всей своей закрытости и недоступности, скрупулёзно и тщательно отбирает самых толковых и самых талантливых людей к себе, оставляя на границе и в Оазисах бесполезных, больных и заурядных. Там, на севере, перенаселение, обрабатываемая земля уже заселена, говорят, что и еды, добываемой в море, тоже не хватает, но уполномоченному казалось, что такому самородку, как Валера Генетик, там, за болотами, на далёком прохладном Севере, место должно найтись.
Глава 10
– Так кем эта твоя Марта доводилась тому парню с простреленной рукой? – снова спросил Горохов, допивая отличный чай из красивой чашки.
– Д-да не помню я, но, если нэ… нужно, я могу уточнить, – Валера, кажется, был удивлён этим интересом уполномоченного.
– Нет, ни в коем случае, – произнёс тот и поставил пустую чашку на поднос. – А твоей работой она интересуется?
– Она мне помогает, к-конечно…
– Наверное, она умная, всё схватывает на лету, – догадался Горохов.
– К че… к че… к чему ты к-клонишь? – спросил Генетик.
– Валера, ты, что, совсем тупой? – вопросом на вопрос ответил Горохов, глядя на него пристально.
– А что?
– Ты выяснил, откуда она, кто её семья? Где жила до этого?
Генетик молчал, он начинал понимать уполномоченного.
– Ну, ты хоть фамилию её знаешь? – не отставал от него Горохов.
– Ре… Рябых.
– Рябых? Марта Рябых? – уполномоченный подумал, что сочетание имени и фамилии нелепое, а значит… скорее всего, имя настоящее. Или взято у настоящего человека. – А как звали её родственника с простреленной рукой?
– В-Володя. Его звали…
– Володя… И всё, ты у него фамилию даже не спросил?
Кажется, первый раз за всё время, что Горохов знал его, доброжелательный, услужливый и скромный Валера Генетик смотрел на него насторожённо, нехорошо смотрел.
«Ну вот… Теперь я буду тем, кто пытается встать между ним и его счастьем». Горохов вздохнул, чуть наклонился к нему и начал говорить:
– Валера, подумай сам. Ты человек, который обладает уникальными знаниями. Я думаю, что даже парням из Института ты рассказал вовсе не всё, что знаешь. Правильно?
Но Валера не ответил ему. И тогда уполномоченный продолжал:
– Раз они всё равно держат тебя на содержании, не отпускают, значит, и они так думают. Они понимают, что ты знаешь больше. Уж поверь мне, в этом Институте не дураки сидят.
– Т-ты думаешь, за мной следят? – наконец спросил Генетик.
– Я не думаю, я знаю, – отвечал ему уполномоченный. Возможно, он немного превышал свои полномочия, но тем не менее продолжил. – В Трибунале мой руководитель меня спросил, какие такие биомодернизации я проходил в твоей лаборатории. Понимаешь? Они в курсе твоей деятельности.
Валера смотрел на него теперь растерянно, может даже, немного напуганно.
– Кстати, меня, наверное, спросят, что я в себе улучшил? А я толком и не знаю ничего, кроме того, что ни разу не упал от теплового удара при семидесяти градусах.
Тут Генетик оживился:
– Ну, в-видишь… Ра… работает же.
– Наверное, – согласился уполномоченный.
– А как т-ты себя чувствовал?
– Плохо, всё время ловил себя на ощущении, что меня вот-вот накроет тепловой удар. Солдаты, что были со мной, те из палатки не вылезали, я как-то что-то ещё мог делать…
– Вот, вот видишь… Технология пэ… пэ… пэ…
– Пришлых, – догадался Горохов.
И Валера согласно кивнул.
– Если заставят писать отчёт, в чём её суть?
– Д-долго рассказывать. Дело в защите бе… белка.
– В двух словах. Можешь?
Генетик опять кивнул:
– Толщина ме… мембраны клетки. Увеличиваем. При полном сохранении возможностей. Утолщаем мембрану, но только за счёт внутреннего объема, межклеточное пространство остаётся тем же, а в некоторых тканях даже увеличивается. В гладких мышцах, например. Вода, питательные вещества, всё сохраняет свой нормальный об… объём. Питание клеток, обмен веществ не нарушается. Ни-никак. А клетка лучше защищена от… от всего. У даргов так. У них в-выше общая плотность тканей.
– Их тяжелее убить, пуля попадает даргу в брюхо, а он потом ещё бегает час по песку, – заметил уполномоченный, – из-за этого?
– Д-да, ткани меньше подвергаются разрушениям в результате механических повреждений. Это очень к-крутая те… технология.
– А ты её точно сначала испробовал на себе? – уточнил уполномоченный. Когда Валера убеждал его пройти процедуру, он не рассказывал, что будет менять что-то в его клетках. Он просто сказал, что Горохов будет легче переносить жару. И жажду.
– Не… не волнуйся. Ещё два года назад я её опробовал на себе. Тебе не… нечего волноваться. В-видишь, со мной всё в порядке!
Это было излишне смелое замечание, но уполномоченный не стал улыбаться и сказал:
– А я не заметил в себе каких-то… выраженных перемен.
– А ты ещё и не… не… не… обновился до конца, я не могу с-сказать точно, на сколько процентов т-ты обновился. Я за д-д-д-два года… Почти на шестьдесят процентов.
– То есть в тебе за два года стало шестьдесят процентов новых клеток? – уточнил уполномоченный.
– Угу…. Я у-уже могу не пить с-сутки. М-м-могу не включать кондиционер ночью, мне-мне не жарко, я спокойно сплю. Это М-Марте он нужен.
– И никаких побочных… ну, никаких негативных фактов ты не заметил?
– Т-ты заметил… Я поправился. Стал м-много есть. Стал тяжелее. И это при том, что у м… мэ… меня п-почти не увеличилась доля жи… жи… жира в организме.
Это не успокоило Горохова, он был сейчас взволнован, сейчас он пытался понять, чувствует ли он хоть что-нибудь необычное внутри себя. Нет, он не чувствовал, может, поэтому и был немного зол на себя. За то, что перед тем, как дать согласие на обновление, не поговорил с Валерой как следует. Он хотел продолжить этот разговор, но Генетика сейчас волновала совсем другая тема. Белки, клетки, мембраны… Ерунда всё это, его волновала сейчас… Ну конечно, Марта.
– Слушай, А-Андрей, а ты вправду думаешь, что Марта может быть кем-то подослана?
Горохов оторвался от своих волнений, клеток и внутренних ощущений, посмотрел на Генетика и стал наливать себе ещё сильнее заварившийся чай из ковшика, и лишь потом ответил:
– Думаю, но никогда нельзя полагаться на одни мысли. Я вот согласился на твой эксперимент, подумав, что в этом нет ничего страшного. Согласился, ни хрена не узнав, не взвесив, а теперь сижу дрожу и мечтаю не превратиться в дарга.