«Они чокнутые! Они не собираются останавливаться. И я-то вчера ногами топал, а они вон как в этой тьме гонят!».
Машины остановилась только тогда, когда вокруг них начался настоящий ураган и стало абсолютно темно. Ветер рвал тент с машины и одежду с Горохова. А уполномоченный, подняв воротник и уткнув респиратор под пыльник, прятался от ветра и песка и ждал, придерживая фуражку, когда это закончится.
Он стал замечать, что заряд слабеет, но тут же удивился, что, не дожидаясь его окончания, машины двинулись. Уполномоченный поднял голову: «Они, что, не будут ждать окончания заряда?». Нет, не стали ждать, пыль ещё висела почти непроницаемым облаком, а караван набирал ход. «Вот чокнутые!».
Горохов стал стряхивать с себя песок, потом снял респиратор и услышал сзади:
– Эй, инженер, ну вы там как? Живы?
Уполномоченный обернулся и увидал широкое и небритое лицо Михаила, тот был без очков и маски.
– Нормально, – отвечал Горохов, снимая респиратор.
– Вас там потрясло в кузове маленько, так вы уж извиняйте. Тут дело такое… За нами людоеды увязались, большая группа, их там штук семь было, вот и приходилось уходить.
«Увязались? Семь штук?».
Семь штук опытных пустынных бойцов – это немало. Дарги, конечно, быстро передвигались по степи, они не обходили барханы, как люди; благодаря удивительной выносливости они легко взбирались и спускались с них, даже не замедляя бега. И если нужно, могли бежать со скоростью пятнадцать километров в час несколько часов кряду. Но вот чтобы они преследовали караваны с вооруженными людьми, это для уполномоченного было новостью.
– Всё, теперь, после заряда, они от нас отстанут, и ночью нам не нужно будет гнать машины. Поедем с нормальной скоростью, – объяснял ситуацию Миша.
– Ну… будем надеяться, – Горохов был уверен, что после такого заряда, что бушевал три минуты назад, следов от грузовиков ни на песке, ни в пыли остаться не могло. – А часто у вас вот такие гонки с даргами случаются?
– Всё чаще, – Миша даже вздохнул, – погань эта с каждым годом всё злее и злее становится.
– Я убил парочку по пути в Красноуфимск, у них носов не было. Они все здесь такие?
– Как носов не было? – торговец удивился.
– Ну, у обычных даргов носы большие такие, мясистые, а у этих чуть-чуть кости, а потом ноздри как срезаны, дырки видны, – объяснял Андрей Николаевич.
– Да иди ты?! – удивился его собеседник. – Первый раз о таких слышу. Пока что мне попадались с носами.
– Ну, имейте в виду, что теперь и безносые тут есть.
– Значит, новые выродки появились… Ладно, будем глядеть, – Михаил тут же указал на бак за кабиной. – Вы, если хотите воды, пейте, а через пару часов остановимся на привал.
Уполномоченный кивнул: хорошо.
– Теперь дорога получше пойдёт, тут уже камня поменьше, барханы помельче, а значит, и трясти вас не так будет. А до рассвета доберёмся до стоянки.
Горохов снова кивнул.
Ночь пришла быстро, наверное, ему казалось, что теперь грузовики поднимали меньше пыли. Или это просто упала температура и дышать стало легче от этого. Полетела саранча, выплыла луна, небо засыпало звёздами. Он поглядывал на них, легко угадывая знакомые созвездия, а заодно и направление движения каравана.
Трясло его теперь и вправду значительно меньше. Может, поэтому он легко проваливался в полусон, в дрёму.
Выстрелы. Несколько очередей. Всё по правую сторону от движения колонны. Горохов приходит в себя, щёлкает предохранителем на винтовке, смотрит через борт, но, кроме барханов, в сером свете луны ничего не видит.
А за спиной снова открывается окошко в кабину, и уже напарник Михаила говорит:
– Инженер, вы там поглядывайте, увидите стригуна – стреляйте. Мы идём последними, так что смотрите там…
– Понял, – отвечает уполномоченный.
Оказывается, стреляли по прыгуну. Горохов поудобнее устраивается на ящике, смотрит на часы: о! Уже половина третьего. Неплохо поспал, ну а раз выспался, теперь придётся поглядывать по сторонам. Но пострелять с борта грузовика ему так и не довелось, дальше весь путь протекал спокойно. А через три часа караван свернул к заметному издали скоплению камней и, не доезжая до них, остановился.
«Ерохины камни, – догадался уполномоченный. – Наверное, проверяют, нет ли там кого».
Скорее всего, так и было, потому что через пару минут машины двинулись дальше. И заехали в эти камни, как в укрытие.
Камни удобно разлеглись дугою с севера на запад, но и на юге из земли выходило несколько штук, на которые было нетрудно взобраться. Горохов, как только машины остановились, сразу стал осматриваться. И вправду неплохое место. Под камнями постройки, там сто процентов удобно пережидать жару, а если ещё и не жалеть горючее на кондиционер, так и вообще можно провести день в комфорте. Ещё тут и колодец имеется. Если глубокий, то сто процентов вода в нём прохладная.
Он пошёл вдоль камней, а торговцы вылезали из машин, сразу доставали из кузовов лопаты, шли отгребать песок от дверей укрытий. Было видно, что они тут далеко не в первый раз.
– Эй, уважаемый, – окликнул Андрея Николаевича один из торговцев. Судя по голосу, пожилой уже человек.
– Да, – Горохов остановился.
– Ты туда не ходи, – человек махнул рукой за южные камни, – там мины. Кое-где их песком замело, но кое-где они стоят как надо.
– Это за камнями? – уточнил уполномоченный.
– Угу, на подходах, так что ты за камни не выходи. Нечего там делать. Сейчас «комнаты» откопаем, попьём, поедим, можно будет и поспать.
– Отлично, – ответил Андрей Николаевич, но тем не менее пошёл к южным камням и, найдя удобный подъём на одном из них, залез на него и стал осматривать местность. Смотрел то на небо, то на степь. Замирал на несколько секунд, запоминая всё, что можно запомнить в пустыне. Возвышенности, заросшие кактусами, поля колючки, термитники необычных форм, камни. А ещё смотрел на север, смотрел в сторону Перми, Полазны.
– Эй, Андрей, – окликнули его снизу. Это был напарник Михаила. – Идите есть, пить… Я вам место для сна приготовил.
– Иду, – Горохов спустился и пошёл за ним.
***
Внутри было прохладно. В песчанике выдолбили не только помещения, но и какие-то условные удобства. Типа кровати, на которой могло улечься пять человек. Один из торговцев ходил с паяльной ламой и выжигал по углам и стенам всякую живность, другие приносили из грузовиков еду, раскладывали её на сушёные листы кактуса-лопуха. Никакого хлеба, ни гороха, ни тыквы, короче, никаких, по здешним меркам, деликатесов. Паштет, кактусы всех форм и расцветок, вяленая дрофа, немного яиц термитов. Кстати, яйца термитов в Соликамске стоили кучу денег, поэтому Горохов из скромности к ним не прикоснулся. Зато воды выпил от души. Она тут была холодной. Даже сидеть рядом с колодцем было приятно, от него веяло прохладой, а ещё тут, в этом укрытии, циркулировал воздух. Уполномоченный, даже не взглянув на термометр, знал, что температура ниже тридцати градусов. Да, люди тут, на юге, готовы были даже в таком месте, месте, где они не проводят и половины суток, побороться с окружающим миром. И придумать для себя хоть какой-то комфорт.
Его не нужно было долго уговаривать поспать; едва один из торговцев предложил ему прилечь, как он сразу сел на край длинной кровати, снял сапоги, снял и положил рядом флягу и лёг на самый край, поставив винтовку рядом.
– Инженер, вы бы пыльник сняли, – сказал ему напарник Михаила, который, кстати, оказался тому сыном. И звали его Александр. Парень ухмыльнулся и добавил: – Тут не украдут.
Но уполномоченный не стал снимать верхнюю одежду. Украдут-не украдут… У него в рукаве, в тайном кармане, был пистолет с ядовитыми пулями, а во внутреннем была заветная коробочка из никелированной стали, так что рисковать он не хотел.
– Я без него не засну.
Торговцы подивились, но спорить не стали. Спи в пыльнике, странный ты человек. Ну а Горохов почти сразу заснул. Несмотря на то, что кровать была из камня-песчаника, без какого-либо намёка на матрасы или даже подстилки. Здесь, где навалом клещей и пауков, лучше спать на голых камнях.
Его никто не разбудил, он проснулся сам. Где-то совсем рядом шёл бой. Короткими очередями стрекотали винтовки.
Та-та-та… Та-таа… Та-та-та…
Он, ещё не открыв глаз, а только узнав звук, уже подумал о том, что зря не взял с собой мотоцикл. Пригодился бы… на всякий случай.
Звуки стрельбы пробивались сюда даже через плотно закрытую дверь. Андрей Николаевич сел на кровати и сразу проверил коробочку и пистолет. Всё было на месте. И вдруг…
Баа-ахх…
Такого звука он не знал, во всяком случае, не мог вспомнить. Это не миномёт. Он начинает быстро натягивать сапоги.
«Интересно, а почему меня не разбудили?».
Ещё не надев правый сапог, слышит новый звук:
Пум-бб…
Этот булькающий звук ему хорошо знаком. Вот это миномёт. Только звук высокий, видимо, миномёт малого калибра. Наверное, семьдесят пять миллиметров. А вот разрыва он не услыхал. Хотя должен был. Если начался стрелковый бой, значит, враг близко. Сапоги надеты, он хватает флягу, нахлобучивает фуражку, берёт винтовку в руку, машинально проверяя затвор, и быстро идёт к двери.
А на улице всё залито белым, до слепоты, солнцем. Он жмурится и сразу натягивает очки и респиратор. И только чуть попривыкнув, обнаруживает почти посреди «поляны», обнесённой камнями, миномётный расчёт. Так и есть, два мужичка присели возле «семьдесят пятого» миномёта.
– Нет разрыва! – орёт кто-то сверху, с камней. И тут же оттуда доносится новая короткая очередь из винтовки.
Та-та-таа…
– Давай ещё одну! – кричит другой. – Коля, только плюс четыре возьми. И плюс один право!
– Два право, плюс два! – рекомендует первый голос.
– Да, два право. Коля, слыхал?!
Один из миномётчиков орёт:
–Принял!
И уже через секунду Андрей Николаевич слышит знакомый звук:
Пум-бб
Мина улетает куда-то на восток. И Горохов пошёл к тем камням, на которых уже расселись несколько торговцев. На ходу заглянул в распахнутый ящик с минами, там оставалось ещё пять мин.