При взгляде на хозяев Веру слегка замутило. Приветствовал их костлявого вида хромой мужик, сутулый, со впалой грудью. Он кашлял как чахоточный, и, похоже, имел ещё целый ворох невидимых глазу болезней. Супруга же производила прямо противоположное впечатление — массивная, пышущая уверенностью. То и дело зыркая глазами в сторону мужа, она взорами прибивала его к земле. Он и слова вымолвить не смел. Сидел, как поникший колос, на кривобоком стуле, время от времени содрогаясь в кашле. Жена вместо него с напором вела разговор, вгрызаясь во все подробности поступившего от бизнесмена предложения. Всё выискивала подводные течения и подвохи. Вере казалось, что по квартире грузно ползет невидимый асфальтовый каток или гусеничный трактор.
По ходу выяснилось, что властная супруга в квартире не прописана и не наделена правом собственности. Собственник здесь — только её благоверный. Сама она цепко держится за долю в квартире предыдущего мужа. И чтобы тот не расслаблялся, еженедельно там маячит — как претендентка. Не соглашается свою долю продать и не выписывается. Надеется либо дожать мужчинку до размена, либо получить по смерти оного изрядное наследство. Не вечный же он.
Когда всё это выплыло, у Веры вдруг мелькнула шальная мысль потягаться с нахалкой. Напомнить заходящемуся в кашле страдальцу, что хозяин квартиры — именно он, и привлекательное для бизнесмена жилье — его, а не чьё-то. Но теперешний муж неуемной женщины уже явно был не жилец на белом свете. А та хоть в его квартире и не собственница, но как жена потом сможет претендовать на наследство. Стало быть, деятельная тетенька в своём воображении пришпилила булавкой сразу несколько насекомых. Вера содрогнулась.
Кит тем временем обхаживал самозваную хозяйку жилища. Расписывал ей красоты и выгоды предложения бизнесмена.
— Что за жизнь на первом этаже, окнами на улицу? — мягко внушал он, обволакивая упитанную женщину томным взглядом. — Квартирка-то тесновата. В другом районе у вас будет большая, новая, с просторной кухней.
— Знаю-знаю, — саркастически парировала тетка, — где-нибудь в Копытниках. Или на помойке в Хвостиково. В эту Тмутаракань мы и без вашего бизнесмена уже сто раз могли уехать! Нас тут риелторы на части рвут… Мы же в дорогом районе живём.
'Они живут в дорогом районе! — фыркнула про себя Вера. — Никакого чувства реальности. Лучше сдохнет тут, в этой грязной конуре, чем согласится ослабить свою бульдожью хватку. Да сдохнет-то как раз не она…'.
У неё даже горло заболело от ненависти, пока она глядела на тетку.
— Вы всё-таки подумайте, посоветуйтесь, — продолжал подмазываться Кит, наивно рассчитывая на своё мужское обаяние. — Время ещё терпит.
— В дальние районы не поедем! — отрезала тетка. — Только здесь же.
— Да Вы с ума сошли! — не выдержала Вера, заходясь от гнева. — В этом районе — с большой кухней? Хотите заполучить квартиру в три раза дороже, чем Ваша?
Кит побелел от ужаса и грозно осадил напарницу взглядом. Но та уже закусила удила.
— Ладно, сами не хотите переехать, подумали бы о муже! — всё больше распалялась Вера. — Он задыхается в этой пыли и грязи, с окнами на улицу! Ему зелень нужна, покой, воздух! А Вы… Угробить его хотите? Почему одна Вы всё решаете? Вы ему за целый час рта не дали раскрыть!
В глазах у тетки что-то щелкнуло. Зрачки ввинтились в пространство за их спинами, будто Вера с Китом были прозрачны как стёклышко. Настырно-въедливое выражение лица сменилось бесстрастной маской военачальника. Нос вытянулся в хищный клюв. Тетка приосанилась, подобралась всей своей массой, готовясь обрушиться на них, как остервенелая орлица. Долбить клювом и терзать когтями до разделения души с телом… Но Кит, быстро соображающий в боевой обстановке, поторопился отступить. С озлобленно-горьким выражением лица он двинул в коридор. В бешенстве взглянул оттуда на Веру.
— Чего сидишь? — неприязненно окрикнул её.
Так грубо он никогда еще с ней не разговаривал. Запнувшись ногами в каком-то невзрачном половичке, изображающем ковер, Вера побрела к выходу. Кит демонстративно отвернулся, не подав ей куртку. Самостоятельно просовывая руки в рукава, она боялась даже подумать о жутком скандале, который разразится на улице. Работа не идёт. Зарплаты нет давно. Да ещё по её вине сорвалась интересная сделка. Кит очень рассчитывал на дальнейшее сотрудничество с бизнесменом, охотно открывавшим на бойких углах мелкие магазинчики с убогим ассортиментом. Лавчонки привлекали местных жителей доступностью и близостью к дому. Вдруг от коммерсанта пришли бы и другие заказы? А теперь по милости Веры всё угробилось. И она это с ужасом и ярко представила.
На крыльце Кит первым делом закурил. Отвернулся и выразительно молчал с мрачнейшим видом.
— Прости, прости меня! Но я думала, что придушу эту тетку! — заголосила Вера, настаивая на пощаде. — Я не смогла этого вынести!
Кит молчал, предоставляя ей возможность подольше помучаться.
— Никит, ну ты же видишь, какая это стерва! — жалостно оправдывалась Вера, пытаясь заглянуть ему в глаза. — С ней по-любому ничего бы не получилось.
Но он отводил глаза в сторону, изучая что-то на асфальте.
— Если уж она сгноила собственного мужа, то из нас и подавно все соки бы выпила! А потом всё равно никуда бы не переехала.
Кит мрачно, не говоря ни слова, выбросил недокуренную сигарету и двинулся в сторону машины. Он шёл быстро. Вере приходилось почти бежать, чтобы не слишком от него оторваться, и не остаться в одиночестве на дороге.
— Кит, ну, пожалуйста, прости! — тщетно взывала она, семеня где-то рядом, но чувствуя себя на другой планете. — Ведь не из-за меня всё развалилось. Она сама… Это же — настоящая вампирша! Ей постоянно требуется приток свежей крови. А такая квартира — лучшая приманка для неопытных доноров.
Кит приоткрыл машину, извлек оттуда щеточку на длинной ручке и принялся старательно стряхивать снег, налипший на крышу.
— Зато мы с тобой сравнялись, — вдруг нащупала Вера неожиданный ход. — Сам же помнишь, как нас с позором однажды уже выгнали. Хозяйку твой тон тогда возмутил! А потом я тебе припоминала и ты злился… Говорил в ответ, что сделка бы всё равно развалилась. Ну, сегодня нас по моей вине выгнали. Хочешь — можешь меня теперь этим шпынять? Или давай лучше друг другу простим и забудем, а?
Кит потеплевшим взглядом окинул Веру:
— Тебя куда подвезти?
Проплывшие на запад тучи вернулись и плотно закупорили небо. Снегопад усилился. Всё закружило, запорошило ворохом вздыбившегося снега. От порывов ветра снег встал столбом. Выглядело так, словно он летит вверх — от земли к небу. Машина пробивалась по проспекту с трудом. На пять метров вперёд ничего не было видно.
— Ох, и погодка! — осторожно прощупывала обстановку Вера. Пыталась определить, готов ли Кит с ней разговаривать. — Теперь-то уж точно зима пришла. Разве поверишь, что позавчера был 'плюс' и всё зеленело?
— У нас всегда так, — устало выдохнул Кит. — Страна контрастов.
От его утренней бодрости не осталось и следа. Он поник, съёжился. Но зато стал больше прислушиваться, словно ища в окружающем зацепку, способную поддержать его, как-то вдохновить.
— Да уж, — медленно проговорил Кит, задумчиво глядя перед собой. — Сегодняшняя тётка — не из тех, кто клешни расцепляет. Думаю, она ещё хуже Амалии. Не согласилась бы ни на один вариант.
— Вот и я про то же! — обрадовано встрепенулась Вера. — За её деньги… За те, что стоит квартира её мужа, она может поехать только на окраину. А туда ей — самомнение не позволит.
Небо слегка успокоилось. Туча, взбаламутившая вокруг столько снега, отступила. Машины задвигались быстрее. По краям проспекта проступили дома. Вскоре в воздухе остались только редкие снежинки.
— Мне больше всего мужика её жалко, — повеселев, рассуждала Вера. — Уверена, что он чувствовал себя гораздо лучше, пока её не встретил. Жуть, как его сейчас поминутно от кашля скрючивает. Неизвестно ещё, что там у него с легкими… Наверняка все его болячки от того, что эта баба хочет контролировать каждый вздох. Задушила его просто!
— Да уж, влип мужик. Так и хотелось ему сказать: 'Беги, Вася, беги! Спасайся!', - печально ухмыльнулся Кит.
— От такой разве убежишь? Весь простор для маневра — внутри её акульей пасти.
Оба одновременно засмеялись. Вера ощутила прилив тепла в самой сердцевине. Она была так благодарна Никите за то, что тот понял, простил, перестал злиться. Последние дни он то и дело вызывал в ней смешанное чувство нежности и уважения, удивления и доверия. Ну, уважение-то, положим, всегда было… Но вот эти новые оттенки чувств её саму изумляли. Что-то внутри плавилось и текло ему навстречу. Втайне завороженная, Вера смотрела, как красиво Кит ведет машину — сколько самообладания, покоя, внутреннего равновесия. Она даже не успела задуматься о неожиданных эмоциях. Просто чувствовала нарастающее волнение и беспричинную радость.
Кит затормозил и припарковался к краю дороги. Мягко откинулся на спинку, прикрыл глаза.
— Нет, Вер, надо передохнуть. Посидим немного? Я что-то после этой тетки чувствую себя как выжатый лимон.
— Угу, — с готовностью поддержала Вера. — Я же говорила: она — вампирша. Меня саму словно пережевали и выплюнули.
Вера вдруг осознала, что Кит обладает такой же изысканной кошачьей пластикой как Марина. Только подруга была худенькой и невысокой, что подчеркивало её грациозность. А Кит — полноватым, крепко сколоченным. Но, приглядевшись, можно было заметить в его движениях струящуюся плавность. И в сочетании с уверенной мужественностью…
— Тэ-э-эк… Значит, Ванда и вчерашние покупатели у нас отпали. Амалия под вопросом. Витя с его трешкой — в работе. Диогеныч — в работе. Марь Ивана — на выходе. Через пару недель может быть сделка. Если, конечно, ничего не сорвется.
Кит достал из 'бардачка' ежедневник и деловито отчеркивал в нем строчки, расставляя пометки. Вера вжалась в кресло, теряясь — то ли обидеться на его отстраненность, то ли залюбоваться. Она и раньше видела перед собой те же привлекательные черты — устойчивость, спокойствие, силу. Но их затеняла ребячья обидчивость и амбициозность, в которые нередко впадал Кит. Теперь же его обидчивость казалась Вере душевной тонкостью, амбициозность — мужским достоинством, а покой и устойчивость — весомыми признаками мудрости. Общее впечатление: мужчина-ребенок. Точнее, сын… Что-то в Никите сейчас напомнило ей Петьку — его хрупкую шейку, тонкие запястья, полупрозрачную, ещё не загрубевшую кожу. Внешне-то Кит совсем на него не походил. Сходство рождалось, скорее, из щемящей противоречивости качеств, смешения уязвимости и силы. Из Вериных ощущений.