Келли покачала головой:
– С меня хватит, я устала ждать.
Она потянулась к веревке.
– Постой! – вдруг вскрикнул Джек. – Смотри!
Он указал на веревку, которая внезапно стала исчезать с невероятной быстротой. Около четверти ее длины сгорело буквально за пару секунд.
Веревка исчезла.
– Вау! – произнесла Келли. – Как подло с ее стороны. Заставила меня поволноваться!
Джек скорее выхватил орех из держателя железными щипцами, лежавшими у камина. Он положил его на стол перед Дюсом и Брюсом.
– Сорок пять минут. Ровно.
Дюс вытащил из кармана перочинный ножик и раскрыл его.
– Надеюсь, что так, – сказал Брюс, не отрывая глаз от ореха.
Дюс осторожно разрезал орех на четыре части и пододвинул два кусочка Джеку и Келли.
– Ну, приступим, – сказала Келли. – Давайте уже покончим с этим.
Они нагнулись, взяли каждый по кусочку ореха и сунули в рот.
Орех и правда оказался необычным – ничего подобного Джек еще не пробовал. Поначалу на вкус он был, в принципе, как обычный орех. Но потом началось необъяснимое. Сначала по пальцам ног разлилось тепло, которое, однако, быстро сменилось почти неприятным жаром. Будто Джек встал ногами в слишком горячую ванну.
Неужели они ошиблись? Они умирают? Джек открыл было рот, чтобы что-то сказать, но слова не шли.
Все его тело словно начало плавиться и распадаться, как тающий снеговик. Будто все его кости превращались в жидкость, и казалось, что он вот-вот осядет на пол.
Но тут в него ударил леденящий разряд электричества, тонкий ручеек стали и льда пробежал по теплому пудингу, в который он превратился, ударил в голову и там взорвался, словно маленькая звездочка, рассыпав повсюду искры, яркие бриллиантовые блестки и кристаллики огня. Каждый его нерв встрепенулся, Джек почувствовал, что весь дрожит, по рукам и ногам прошли судороги, глаза широко распахнулись, и в него хлынул свет: золотистый, медовый, согревающий. Его скрутило от сильнейшей радости, пальцы на руках вытянулись – а потом все закончилось.
Он отрыгнул.
– Хорошо? – спросил Брюс.
– Вкусно? – вторил ему Дюс.
Джек не мог говорить.
– Бывало и вкуснее, – ответила Келли. – А теперь как насчет ключа?
Ключ повернулся в замке, и дверь отворилась. По другую сторону за столом сидел Гари и открывал пачку печенья к чаю.
– Гари, почти рада тебя видеть, – сказала Келли.
– Как все прошло? – спросил Гари.
– Ну, мы живы, – ответил Джек, – но по-прежнему не приблизились к возвращению домой. В чем смысл всего этого?
– Вы делаете успехи, – произнес Гари, отсчитывая печенье. – Иначе вы бы не смогли пройти эти комнаты.
– Честно говоря, Джек там произвел на меня большое впечатление, – сказала Келли.
– О! – вырвалось у Джека.
Гари с огромным трудом втискивал в рот груду печенья из пятнадцати штук, собираясь жевать его все сразу.
– Не зазнавайся, – предостерегла Келли Джека.
– И не думал.
Гари начал издавать звуки, словно задыхается.
– Я рад, что мне не приходится делать это в одиночку, – сказал Джек.
– Ой, только не надо сантиментов!
Тут они заметили, что голова Гари с глухим стуком ударилась о стол.
– Гари, ты чего? – спросила Келли.
Они обежали вокруг стола и попытались усадить его вертикально, но он был тяжелый. Это было не так-то просто.
Гари издавал странные скрежещущие звуки.
– Что нам делать?! – мгновенно запаниковав, закричала Келли. – Гари! ГАРИ!!! Прекрати!
– Он не может прекратить это, – мягко сказал Джек. – Успокойся.
– Я НЕ МОГУ УСПОКОИТЬСЯ! ОН МОЖЕТ УМЕРЕТЬ! ГАРИ, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ УМИРАЙ! – вопила Келли.
Девочка схватила Гари за шиворот и стала трясти его туда-сюда. Глаза Гари закатились, так что видны были только белки.
– О НЕТ! О НЕТ! О НЕТ!!! – визжала Келли.
– Пожалуйста, успокойся, – сказал Джек, – и хватит его трясти.
Келли отпустила воротник Гари и принялась изо всех сил колотить его по спине.
– ГАРИ!
Шлеп.
– ДЫШИ!
Джек схватил Келли за запястья и заглянул ей в глаза:
– Келли, ты должна остановиться – постой вот здесь, у стены, и приди в себя.
Безумно вращая глазами и тяжело дыша, Келли все-таки сделала, как он сказал.
Джек встал позади Гари, обхватил его руками и уперся большим пальцем ему в живот. Положив сверху другую руку, он принялся постукивать ладонями по животу Гари по направлению вверх, чуть выше пупка.
Келли закричала:
– Ты видел, сколько он съел печенья! Его же стошнит!
– Этого… – сказал Джек.
Нажим.
– я…
Нажим.
– и хочу.
Нажим.
Гари поднял глаза, весь побагровел, широко открыл рот и выплюнул огромный сырой комок полупережеванного печенья.
В тот же миг дверь напротив его стола распахнулась, и со словами: «ДОРОГИ-И-И-И-ИЕ МОИ!»
в комнату вошла Ванда. Тут же прямо ей в рот влетела размякшая масса печенья, выплюнутая Гари.
Гари пару раз сильно прокашлялся и, снова положив голову на стол, сделал несколько глубоких вдохов.
Джек после приложенных усилий тоже тяжело дышал.
Вытянувшись в струнку, Ванда с выражением крайнего изумления на лице переводила взгляд с одного на другого.
– Дорогие мои, – сказала она через некоторое время, – что это было?
Келли, еще не вполне оправившаяся от пережитого потрясения, молча указала на Гари. Гари поднял глаза:
– А это, Ванда, было недожеванное печенье к чаю, пятнадцать штук.
– Понятно, – осторожно произнесла Ванда. – Понятно.
– Добро пожаловать!
– Гари, ты в порядке? – спросил Джек.
– Я в порядке, – ответил Гари, – и хочу есть.
– Простите, от меня не было никакой пользы, – сказала Келли, – я впала в панику.
– Чистая правда, – усмехнулся Джек. – У тебя совершенно сдали нервы! – Джек был доволен собой. – Думаю, иногда быть роботом очень полезно.
– Ничего смешного, – сказала Келли. – А если бы тебя здесь не было? Гари бы умер, и все по моей вине.
– Ну, Гари отчасти был бы и сам виноват. Он одним махом хотел съесть полпачки печенья.
– Верно, – согласился Гари, – но я очень проголодался.
– Может, и так, – сказала Келли, – но вот всегда думаешь, как бы ты поступил в критической ситуации. Подстроился бы под обстоятельства и стал героем или растерялся бы и был абсолютно бесполезным? Я бесполезна!
– Хватит себя жалеть, – оборвал ее Джек. – Я был рад твоему присутствию.
– Правда?
– Да. И то, что ты так запаниковала, наводит на мысль, что тебе все не так безразлично, как ты говоришь.
– Проехали.
– Кому уж стоит посочувствовать, так это Ванде. Проглотить полпачки полупережеванного печенья. Фу!
– Что меня не убивает, делает меня сильнее, – мужественно произнесла Ванда.
Она разгладила свою одежду, похрустела костяшками пальцев и слегка прокашлялась. Затем улыбнулась своей широченной улыбкой.
– Хочите отправляться в путешествие? – хрипло крикнула она.
– На каком это диалекте ты говоришь? – спросила Келли.
– Уф, э-э-э… нинаю, – сказала Ванда. – Пользую то-се для рагхнообгхразия. Нравит-т-тца?
– Да, – кивнул Джек.
– Нет, – сказала Келли. – Звучит, словно сонного американца смешали с бестолковым австралийцем и корнуэльским матросом.
– А мне такие люди как раз нравятся! – произнесла Ванда, изящно скользя ногами в разные стороны, пока не села на шпагат.
– Нам нужно куда-то идти? – спросила Келли.
– Нет, можете остаться здесь. Хотите остаться здесь?
Келли и Джек посмотрели на Гари, который медленно потянулся к верхнему ящику стола и достал оттуда подарочную упаковку имбирного печенья.
– Нет, – сказала Келли. – Но мы больше не хотим ходить из комнаты в комнату и снова возвращаться сюда. Мы хотим домой. Можешь нам помочь, Ванда? Дать нам подсказку?
– Послушайте, мои милые крошки, вы должны додуматься сами. Я здесь, чтобы вам помочь, но я не могу сделать это за вас. Вы должны сделать это сами.
– Сделать что? – взвыла Келли.
– Вы должны быть внимательны. Работать с тем, что дано. Переходить из комнаты в комнату. На одно вы можете повлиять, на другое – нет. И вам нужно разобраться, что к чему.
– Как же понять, что делать, если не знаем, куда нам нужно попасть? – наконец сказала Келли.
– Именно так, – ответила Ванда.
«И что с того?» – подумал Джек.
Некоторое время они стояли молча.
– Могу сказать вам одно, – промолвила Ванда. – Кстати, Гари, возможно, тебе тоже будет интересно послушать.
Гари в это время рылся в картонной коробке с надписью сбоку «Разное печенье».
– Есть разница, – продолжала Ванда, – между тем, что ты хочешь, и тем, что тебе нужно.
– Верно, – сказала Келли. – Хорошо, я хочу домой, и мне нужно домой. То есть… я должна идти домой.
– Оставляю это на твое усмотрение, – продолжила Ванда.
Гари засунул в рот четырнадцать имбирных печений.
– Нам идти дальше? – спросила Келли.
– О, никогда не останавливайтесь. Только так можно что-то понять. И слушайте внимательно: коротких путей не существует. Понятно? Не ищите коротких путей, если не хотите столкнуться с еще бо́льшими проблемами в будущем.
Джек вздохнул:
– Я хочу увидеть папу. Хоть на минутку. Он будет очень беспокоиться обо мне.
Ванда, сидевшая на полу на шпагате, осталась безучастна.
– Смотрите, – сказала Ванда, – я сижу на шпагате! – Она поморщилась. – Правда, не уверена, что смогу теперь встать. Гари, положи уже эти печенья и подай мне руку, – приказала она. – А вы двое, марш отсюда! Войдите в дверь, хлопните в ладоши, чтобы зажегся свет. И не двигайтесь, пока этого не произойдет.
Дети прошли через дверь. По ту сторону была полная темнота. Дверь за ними захлопнулась. Джек хлопнул в ладоши, но ничего не произошло.