– Что с ними со всеми не так? – сердито сказала Келли. – Они морочат нам голову. Почему так темно?
– Не знаю, – тихо произнес Джек. – Но мне кажется, Ванда на нашей стороне.
– Думаешь? Но если она на нашей стороне, почему мы сейчас в пустой темной комнате? Почему она не помогает нам вернуться домой?
– Довольно ветрено, да? – заметил Джек.
Келли хлопнула в ладоши, но снова ничего не произошло.
– Пойду поищу выключатель, – сказала она.
– Нет! Ванда сказала не двигаться, пока не загорится свет!
– Но он не загорается.
Келли хлопнула в ладоши еще раз. Безрезультатно.
– Ты прав, здесь довольно ветрено. Думаешь, кто-то не закрыл окно?
– Я мог бы вернуться и спросить ее насчет света, – предложил Джек, пытаясь нащупать сзади дверную ручку. Но ее там не было. – Дверь исчезла.
Они оба в сердцах хлопнули в ладоши. Свет не загорался.
– Постой, – сказала Келли. – Они хотят, чтобы мы работали вместе, так? Мы прошли последнюю комнату, действуя сообща.
– Хорошая идея, – отозвался Джек, поднимая ладонь вверх. – Дай пять.
– Я тебя не вижу.
– Я прямо перед тобой. Ой!
– Ой, прости, это была не рука?
– Это было лицо.
– Но тут правда очень темно!
– Попробуй еще раз.
Келли размахнулась и на этот раз попала-таки по руке Джека.
Свет загорелся.
Они находились в очередной комнате. Над ними был потолок, практически такой же, как и во всех других комнатах.
Слева от них белела стена. Справа – тоже.
А прямо перед ними был обрыв.
Они стояли на вершине утеса. Утеса настолько высокого, что с него трудно было разглядеть, что находится внизу, да и, честно говоря, смотреть вниз было очень страшно.
Инстинктивно дети взялись за руки и, так держась, осторожно шагнули назад.
Они по-прежнему находились в комнате, подумал Джек, в комнате с огромным утесом, травой под ногами и, судя по всему, морем где-то там внизу.
– За Бога, королеву и страну! – крикнул кто-то позади них.
Келли и Джек быстро, но осторожно обернулись.
Напротив них стояла группа из тридцати зверей.
Несколько лошадей, одна зебра, овца, два страуса, несколько небольших грызунов, полдюжины собак, слониха, два белых тигра, белый медведь и фламинго.
Все звери носили одежду. Более того, одеты они были очень элегантно. На зебре были надеты синий пиджак и шейный платок, выглядывавший из-под накрахмаленной рубашки в клетку. Слониха щеголяла в огромном платье в цветочек, гривы лошадей были ухоженными, аккуратно расчесанными или уложенными, парочка из них носили фетровые шляпы. «Такое ощущение, – подумал Джек, – будто животные из зоопарка нарядились для пикника». Все они улыбались. Но, несмотря на их улыбки и наряды, Джек чувствовал себя неуютно. Он прекрасно осознавал, насколько эти звери огромны и сильны, какую бы одежду они ни носили. Волосы у него встали дыбом.
Звери стояли неприятно близко, и ему хотелось отойти подальше, но он не мог. Он прекрасно помнил о крутом обрыве позади.
– За Бога, королеву и страну! – крикнули звери снова.
Небольшое кругленькое зеленое создание с лягушачьим лицом проталкивалось к переднему ряду группы.
– Но не обязательно в таком порядке! – проревело существо в сторону Джека и Келли. Закинув голову, оно разразилось диким хохотом и было так довольно собственной шуткой, что все в нем заходило ходуном. Остальные звери тоже развеселились и загоготали вместе с ним, широко разевая рты, держась лапами за животы и сотрясаясь всем телом от удовольствия.
Джек вежливо улыбнулся, по большей части из страха. Келли – нет.
– Мое имя – Маверик[7], – проревело создание с лягушачьим лицом. – Так меня прозвали. Видимо, есть во мне что-то от проклятого бунтовщика!
Джек подумал, что одет он в точности так, как, по его представлению, должен был одеваться мистер Тоуд из Тоуд-Холла, – в твидовый костюм, жилетку и коричневые туфли. Джек даже задумался, а не мистер ли это Тоуд собственной персоной.
– Бунтовщик и проквятая вегенда! – сказала пони в платье.
– Запомни, Марта, не я это сказал!
Они снова от души рассмеялись.
– А ты, случайно, не Тоуд? – вырвалось у Джека. – Ну, знаешь, из Тоуд-Холла?
При этих словах звери заметно напряглись. У фламинго округлились глаза. Снизу доносился плеск волн, разбивающихся о скалы.
Маверик прищурился.
– Я что, похож на жабу[8]? – тихо спросил он.
– Э-э-э…
– У меня что, короткие и толстые ноги? А моя кожа толстая и шершавая?
– Ну…
– Нет и еще раз нет. Моя кожа – восхитительно мягкая и покрыта приятной слизью, не так ли? А ноги – тонкие и стройные, верно? Верно. Жаба?! Да как ты посмел! Я – чистокровная лягушка. Я происхожу из старинного и славного рода лягушек. Ты что, на полном серьезе хочешь сказать, что не видишь разницы между лягушкой и жабой?
– Вообще-то, нет, – пробормотал Джек. – Прошу прощения. Виноват.
– А не все ли равно? – вмешалась Келли.
– НЕ ВСЕ ЛИ РАВНО?! – завопил Маверик. – Разумеется, нет! Я бы не перешел дорогу, чтобы помочь жабе, но за собрата-лягушку готов умереть!
– Умереть! – выкрикнул в высшей степени ухоженный и до ужаса безобразный маленький бесшерстный грызун, сидевший на корточках слева от Маверика.
– Тихо, Яксли! – приказал Маверик.
– Да, сэр, простите, сэр, – проскулил Яксли тоненьким голоском.
– Позвольте нам представиться, – спокойно и снова улыбаясь, сказал Маверик. – Мы – Создания Хама: мы – разумные, справедливые, уравновешенные, цивилизованные. Мы – исконные жители этих земель.
– Этих земель? – спросил Джек. – Вы имеете в виду эту комнату?
– Кто вы такие? – спросил Маверик, игнорируя вопрос Джека.
– Нет, кто вы такие? – резко произнесла Келли.
– Кто я такой? – рявкнул Маверик.
– Кто он такой? – проскрипел Яксли.
– Отбой, Гроза болот, – прогудел Маверик.
– Гроза болот? – спросила Келли.
– Это мое секретное кодовое имя! – похвастался Яксли.
– Теперь уже не такое и секретное, – отметила Келли.
Бросив на нее хмурый взгляд, Маверик сказал:
– Яксли, читай свою книгу!
– Да, сэр, простите, сэр, – проскулил Яксли. Он выхватил серьезную на вид книгу в твердом переплете и начал читать. Джек заметил, что книга лежит вверх ногами, но предпочел не заострять на этом внимание.
– Я скажу вам, кто я такой. Мой полный титул, – продолжал Маверик, – звучит так: Повелитель всех зверей на земле и рыб в море. Я боюсь котов, я изобрел гамбургер, я пишу стихи о хлебе, в свободное время я одеваюсь как ковбой, я ношу шелковые трусы, я собираю браслеты, у меня две домашние коровы, я ем только картофельное пюре и бульон, потому что я знатный пердун, и если мне подают еду не в моей миске с жирафом, я швыряю ее об пол и отфутболиваю как можно дальше.
– Совершенно верно, – пропищал Яксли.
– В одиннадцать лет я был чемпионом по игре в чехарду в своей деревне, я полностью запретил скраббл, потому что это слишком интеллектуальная игра, я люблю диснеевские мультики, особенно «Белоснежку и семь гномов», я ем собственные козявки, потому что они очень питательные, я – Дух Смерти вуду, и я запретил бороды и усы.
– Дурацкие бороды, – добавил Яксли, ударяя себя в челюсть.
– Я очень, очень хочу дом с золотым лифтом, я прогнал отсюда всех панд – ну а, собственно, почему бы и нет? Думаю, на этом все.
– Моя очередь! Моя очередь! – стал просить Яксли, подпрыгивая вверх-вниз и задирая одну ногу так высоко, как только мог. – Можно я! Можно я!
– Хорошо, Яксли, – сказал Маверик тоном усталого родителя, разговаривающего с малышом. Расскажи о себе.
– Я голый землекоп, – гордо начал Яксли. – Я жертва, но я велик.
Воцарилась тишина. Похоже, Яксли силился придумать, что бы еще добавить к сказанному, но больше ничего не последовало. Он уставился в пол с открытым ртом.
– Итак, добро пожаловать в нашу страну, – немного погодя сказал Маверик, пошевелив своими лягушачьими бровями. – Но вы должны знать, что у нас здесь существуют определенные обычаи, действующие испокон веков. Если с вашим появлением начнутся неприятности, мы этого не потерпим, так и знайте. Нарушители спокойствия никому не нужны. У нас тут заведены цивилизованные, мирные, культурные, справедливые обычаи, и вам тут рады ровно до тех пор, пока вы их соблюдаете и знаете свое место.
– Как мило, – сказала Келли. – А что будет, если мы откажемся следовать вашему «кодексу поведения»?
– Рабство или смерть! – слегка пританцовывая, выкрикнул Яксли.
– Он шутит! – сказал Маверик.
– Нет, нисколечко! Ты сам так и сказал до этого: рабство или смерть! – ответил Яксли.
– Хендо… – произнес Маверик, бросив выразительный взгляд на крупного коня позади.
Хендо резко подскочил к Яксли, схватил его за шиворот, как котенка, и отнес подальше, в конец группы.
– О нет! Нет! – визжал Яксли, и его маленькие голые розовые ножки молотили по воздуху. – Я говорил, что я жертва! Но я по-прежнему велик!
Маверик собрался было что-то сказать, но внезапно остановился и оглядел всех зверей. Он наморщил нос.
– Так, – сказал он. – Кто-то из вас?.. В общем, кто это сделал?
Группа расступилась, оставив овцу смиренно стоять в одиночестве. Под ней была кучка темных шариков.
– Ради всего святого, Герти! – сказал Маверик. – Я тут пытаюсь произвести хорошее впечатление на…
– Келли и Джека, – подсказала Келли.
– …на эту Келли. Неужели нельзя было подождать? Так и хочется скормить тебя Гортензии, Герти.
Тигрица подняла голову.
– О-о-о да, пожалуйста, – протянула Гортензия, демонстративно потягиваясь.