– Замечательная песня, – сказал Джек с восторгом. – Просто фантастическая. Мне очень понравилось.
Лицо женщины просияло.
– Правда? – радостно улыбнулась она. – Тебе действительно понравилось, ты не обманываешь?
– Чистая правда, песня замечательная. Эффектное исполнение. Вы должны обязательно закончить ее. Как она называется?
– Пока не придумала, – ответила женщина.
Она подмигнула Джеку, и тот хихикнул в ответ.
– Ваше платье мне тоже очень нравится, – сказал он. – Красивое.
– Благодарю, – промурлыкала женщина и, сделав несколько шагов назад, вскинула обе руки вверх, отставила одну ногу в сторону, встав на носок, и прикрыла глаза. Затем резко опустила руки.
– Хорошо. Тогда – вперед. Начинается. Давайте сделаем это.
Она развернулась, опустила голову, вытянула обе руки и щелкнула пальцами, указывая на что-то вдалеке. Пауза.
Женщина снова повернулась к ним и быстро прошептала:
– К вашему сведению, сейчас я начинаю все сначала. Именно так все и должно было происходить, но мне очень хотелось спеть вам свою песню. Не смогла удержаться. Однако предполагалось, что все начнется не так, а как сейчас, так что представьте, что видите меня впервые и все только начинается.
Она снова развернулась и заняла прежнее положение. Потом повернулась опять.
– Кстати, я так рада, что ты оценил мой стиль, – сказала она Джеку. – Это именно то, к чему я стремилась! Именно!
Певица подмигнула мальчику:
– Итак, начнем. На этот раз по-настоящему.
Она снова развернулась и замерла.
Джек рискнул посмотреть на Келли и заметил, что она, похоже, разозлилась. Небольшая беседа настолько воодушевила и Джека, и женщину, что они сияли от радости. Будто каждый из них подарил другому нечто ценное.
«Однако песня была отвратительной», – подумал Джек.
На самом деле, конечно, он солгал, сказав, что песня потрясающая. Он просто произнес то, что эта женщина, по его мнению, хотела от него услышать. Как всегда, он притворился, что все отлично. Может, это и разозлило Келли?
Обычно Джек чувствовал, что все люди будто бы под стеклянным куполом, а он лишь пытается заглянуть за стекло. Ему требовалось время, чтобы выбраться из своей скорлупы и сойтись с новыми людьми; отец называл его улиткой. А еще Джек часто сдерживал эмоции. Отчасти из-за того, что лучше промолчать, чем сказать что-то заведомо ложное. Он был уверен, что его тут же раскусят. Он не умел врать.
Поэтому Джек был в восторге оттого, что сейчас сказал все правильно, но беспокоился, не чувствует ли Келли себя лишней.
Женщина сделала глубокий реверанс, наклонив голову. Затем выпрямилась в полный рост и со скорбным видом посмотрела прямо на детей.
– ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! – рявкнула она. – ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!– и затем с придыханием добавила: – В Комнаты.
Комната – если это, конечно, была комната, – начала вращаться. По крайней мере, так показалось Джеку. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.
– Джек, Келли, не бойтесь, – с улыбкой сказала женщина. – Расслабьтесь. Если вы будете сопротивляться, то не получите никакого удовольствия, уж поверьте мне.
Джек посмотрел на Келли: откуда она знает их имена?
– СМОТРИТЕ НА МЕНЯ! – закричала женщина, и дети повернулись к ней.
На мгновение ее лицо исказила ярость, но затем она вновь улыбнулась ослепительной улыбкой и продолжила уже более спокойно:
– Простите, что накричала на вас, но, знаете ли, я приложила столько усилий…
Женщина сделала глубокий вдох.
– Так, о чем это я? Ах да, Джек. И Келли. Позвольте представиться. Меня зовут Ванда. Ванда Фул. Но вы можете звать меня Берти. То есть зовите меня Берти, если хотите, но это не мое имя. Меня зовут Ванда. Как я уже говорила, будьте внимательны. Итак. Наверное, вам хочется знать, почему вы здесь. Наверное, вам хочется знать, что с вами случится. Возможно, вы даже голодны и спрашиваете себя, накормят ли вас здесь. И это хорошо. Все так и должно быть. Я готова ответить на первый вопрос.
Она прочистила горло:
– Вы здесь, потому что вы здесь. Если бы вас здесь не было, то где бы вы были? Вы были бы где-то еще. И это было бы неправильно.
Джек не осмелился взглянуть на Келли, но отчаянно хотел знать, что она обо всем этом думает.
Ванда тем временем продолжала:
– Комнаты предназначены для вас, а вы – для Комнат. Чтобы попасть туда, куда вам нужно, вы должны пройти через них. По очереди. По одной комнате за один раз. Как выйти из одной комнаты и попасть в другую? Хороший вопрос, Ванда! Конечно же, через дверь. Проще простого, не так ли? Но чтобы открыть дверь, нужен ключ. Где взять ключ? А это вам предстоит выяснить.
Джек украдкой взглянул на Келли. Она по-прежнему выглядела сердитой, но, похоже, очень внимательно слушала Ванду.
Ванда продолжала:
– В каждой из комнат нужно найти ключ и затем двигаться дальше. И так проходить комнату за комнатой, до конца. Понятно?
Не дожидаясь ответа, Ванда продолжала. Понизив голос до зловещего шепота, она произнесла:
– Но будьте осторожны. Вас ждут реальные опасности. Что-что? Да, вам не послышалось – опасности! Не стоит их недооценивать, и не разделяйтесь. Держитесь вместе. Сообща вы получите то, что нужно. Ресурсы. Средства. Интеллектуальное и эмоциональное оружие. Вместе. Понятно?
Ванда энергично закивала головой.
– Хорошо, – сказала она. – Есть вопросы?
И тут же замотала головой из стороны в сторону и проговорила одними губами: «Не задавайте вопросов».
У Джека, разумеется, была тысяча вопросов.
Он хотел знать, где оказался, что с ним стряслось, почему он сюда попал, почему он не умер после прыжка с тарзанки, кто такая Келли, почему она тоже здесь, что такое эти Комнаты, насколько там опасно и еще тысяча других «почему» крутились в его голове, включая вопросы, во сколько будет ужин и можно ли чем-нибудь перекусить, поскольку внезапно понял, что голоден как волк.
– НУ ЖЕ, ДАВАЙТЕ! – взвизгнула Ванда. – ДОЛЖЕН ЖЕ БЫТЬ ХОТЬ ОДИН ВОПРОС?!!
Джек открыл было рот, чтобы что-то сказать.
– ОТЛИЧНО! – закричала она. – ВОПРОСОВ НЕТ. Тогда ступайте познакомьтесь с Гари.
Ванда закрыла глаза, согнула ноги, выбросила руки над головой и прыгнула назад и через себя, выполнив красивый, идеальный, изящный переворот назад.
Ее пальцы коснулись поверхности пола и сразу же растворились там, словно Ванда рассеивалась в бескрайнем озере белой краски.
И она исчезла.
По поверхности разошлись круги. Джека и Келли подбрасывало вверх и вниз, словно они были лодками, качающимися в океане. Джек осторожно топнул ногой по земле. Она по-прежнему оставалась твердой.
Джек повернулся к Келли. Тяжело дыша, она сердито уставилась на него.
– Что? – рискнул спросить Джек. – Почему ты на меня так смотришь?
– Лучше бы тебе все рассказать, – прошипела она, – и молись, чтобы я поверила.
– Рассказать о чем?
– ОБО ВСЕМ! – закричала Келли. – Что происходит? Кто ты такой? Почему мы здесь? Я сыта по горло всей этой фигней и хочу домой – теперь, надеюсь, понятно?
Ее руки были сжаты в кулаки, в глазах стояли слезы.
– Я не знаю, – честно сказал Джек. – Мне известно не больше твоего. Я случайно спрыгнул с тарзанки и оказался здесь.
– Я тебе не верю, – ответила Келли. – По-моему, это какая-то несмешная злая шутка.
– Если это шутка, то и мне не до смеха, – сказал Джек.
В наступившей тишине Келли вглядывалась в его лицо в поисках разгадки.
– А как ты сюда попала? – спросил он как можно мягче.
– Я не собираюсь об этом рассказывать, – огрызнулась Келли. – Я не обязана ничего тебе рассказывать. Кто ты?
Одежда Келли была слегка ей велика, заметил Джек, как и куртка, которую он изначально принял за школьный пиджак, но теперь понял, что ошибся. На ней не было школьного значка, к тому же такие красивые вещи обычно в школу не носят. Шея девочки была туго обмотана чем-то вроде шарфа, а на тыльной стороне одной из рук было что-то изображено – какой-то рисунок или символ.
Интересно, может, это татуировка? На вид девочке было примерно столько же лет, как и ему. Он задумался, можно ли сделать татуировку, если тебе еще нет шестнадцати? Имеются ли для этого возрастные ограничения?
Однажды он прочитал в газете историю о том, как в Америке арестовали женщину за то, что она сделала татуировку на руке своему девятимесячному ребенку, и эта история вывела его из себя. И не потому, что он очень беспокоился за малыша – хотя, конечно, ему было не все равно, как и любому другому, – но рассердился он из-за того, что в газете ничего не говорилось о том, что это была за татуировка. Как можно писать заметку о ребенке с татуировкой, думал он, и не рассказать читателям, что это за татуировка?
Джек понимал, что, по сути, это не имело значения. Если кто-то делает татуировку ребенку, то это ужасно уже само по себе. Однако все-таки есть разница между татуировкой с изображением какого-нибудь цветочка или надписи «Я люблю свою мамочку» и татуировкой с изображением дьявола, или лица Эда Ширана[3], или списка победителей Кубка Англии по футболу с 1981 года.
Он поднял глаза и понял, что Келли по-прежнему пристально смотрит на него, ожидая ответа. Похоже, он снова витал в облаках. Из-за этой привычки у него были одни неприятности.
Эта черта бесила и его отца.
«Хватит витать в облаках, Джек!»
«Джек, возвращайся к нам!»
«Земля вызывает Планету Снов!»
Джек не хотел никого раздражать, просто он был так устроен. Учителей это тоже злило. Со временем Джек и сам стал раздражаться по этому поводу; всякий раз, когда он ловил себя на витании в облаках, ему казалось, что он себя подводит.
Дело в том, что, если бы ему было интересно, он бы слушал внимательно и не отвлекался. Получается, что учитель говорил недостаточно интересно. И его отец тоже. И сам Джек в этом не виноват.