Вечером кормил дракона. И плевать хотел и на тихо шелестящее следящее устройство над рекой, и на соглядатаев, делающих вид будто прогуливаются по узкому пляжу холодной, все еще несущей одинокие льдины, реки. Мне можно. Это мой дракон, я на своей земле, и волен делать все, что считаю нужным.
А потом, когда стану князем, стану так же поступать везде на своих землях. Потому что право имею.
5. Руна Сол
Ваше Императорское Величество
Сим удостоверяю, что вверенный мне корпус сибирской жандармской стражи ИСБ приведен в полную готовность к выявлению и контролю Одаренных Богами молодых людей.
Операция традиционно назначена на Трибогов день (22 маюса).
Время — забавная штука. Вот кажется вроде только вчера ты сидел под вялым фикусом в атриуме жандармерии, скучал и развлекал адвоката сказками о морском змее. А сегодня, вдруг выясняешь, что пролетели дни и недели, и пришла пора сдать, наконец, имперские выпускные экзамены. Как еще, за делами и заботами, удалось узнать, когда, куда и во сколько по времени являться нужно — понятия не имею. Как-то само собой вышло.
Нет, разумеется, я знал, что дата назначается централизованно, и обычно привязана к славянскому празднику Трибогова дня. Поди только, догадайся: который из майских дней нужный?! Это ведь праздник славян, не русов. Мне бы свои праздники в памяти удержать, не то чтоб еще и чужие. Тем более что у славянских племен знаменательных дней в году множество. Причем, у каждого — разное количество. Слышал, на западе, у лужичан и ляхов, Трибогов день называют Трояновым, да и в триглав входят не Сварог, Перун и Велес, а какие-то другие Боги. Потому и дата экзамена привязывается все-таки к дате, а не к празднику.
У восточных племен — кривичей, словен, вятичей и северян — на Трибога мальчиков посвящали в воинов. А у дреговичей, полян, радимичей, волынян и уличан — поминали предков и обновляли обереги от бродячих душ неприкаянных покойников. Так что, как говорится: выбирайте на вкус.
Ах, да! Древляне еще в этот день опахивали веси защитным кругом. Хорваты и тиверцы возжигали солнечный огонь для очищения женщин и девушек перед свадьбой или деторождением. Поморяне и чехи с моравами — гадали на судьбу и предназначение…
Много славян. И племен у них много. А еще ведь многочисленные чудские племена за тысячелетия соседства кое-чего набрались, творчески переработали и в свои традиции включили. О сибирцах — вообще не говорю. У этих, чем дальше на север, тем чудеснее. Все-таки у выходцев из скандинавии с этим попроще. И праздников меньше, и смысл не так сильно разнится. Отличия, конечно, есть. По ним только и понять можно: кто именно и откуда родом его предки были. Свевы это, даны или вообще какие-нибудь готы с Острова. И язык практически один и тот же, и нравы, и обычаи. Потому, наверное, русы тысячу лет этими бескрайними землями правили, а не славяне, что за столько времени даже о такой ерунде сговориться не могут.
У нас в княжестве и вовсе — вавилонское многоязычие. Предки отовсюду народ тащили. В полон брали, рабов на рынках у кхазар скупали, добрым словом сманивали, беженцев принимали. И всех свободными арендаторами на землю садили. Это я еще о Утяте, от которой огромный род Утичичей пошел, не рассказывал. Вот где дружба народов! Утята — бойкая бабенка — всех сирот вокруг себя собирала, и детьми своими называла. Ей вообще, в принципе, все равно было какого рода-племени человечек. Видела, что пропадет без участия, и действовала. Свенельд из последнего западного похода большой караван привел. Матерый воин был. В некоторых землях его именем детей пугали. А и он Утяту опасался. Все, что баба с огромным сердцем ни попросит, исполнял.
А может и он сирот жалел. В Хольгарде старшего сына потерял. Переживал.
Потому, наверное, у нас на Трибога делают все сразу. И плугом черту пашут, и огни жгут, и пацанов в мужчины посвящают. Удивительное для славян единодушие…
Впрочем, лет уже, наверное, сто, как древние обычаи подменяются имперской традицией назначать на этот день выпускные экзамены. Четыре часа на подготовку. Три вопроса на каждый из семи предметов. Ну и тест на потенцию, как вишенка на торте.
Собственно экзамена совершенно не боялся. Секрет правильных ответов по истории раскрыт, а остальные дисциплины, в большинстве своей, относятся к точным наукам — там неоднозначные, зависящие от политической конъюнктуры, задачи не в чести. А вот определение мощности Силы невольно вызывает трепет. Умом-то понимаю, что зря волнуюсь, что ревущий постоянным штормом океан энергии в груди не дает сомневаться в результате. Но все равно волнуюсь.
Что интересно, когда судья в имперском суде неделю назад зачитывал свой вердикт, так не нервничал. Конечно, было бы досадно, если бы решение оказалось не таким, каким ждали. Но и только. Своего можно было добиться различными путями, уже говорил об этом. Ну, пришлось бы унять спесь, и поклониться императору. Так, поди, не переломился бы.
Хотя, конечно, рад был, когда старенький добрый судья объявил, что по истечении по закону положенного срока в десять дней, государство признает меня полноправным князем и властелином Алтайского княжества и главой рода Летовых. Арон Давидович пояснил потом, что срок дается на обжалование решения. Но тут же успокоил. Сказал, что если уже претенденты себя не проявили, то уже вряд ли и проявят.
Только этого мало. Мне, как князю, требовалось еще и себя показать. Продемонстрировать недругам, что обладаю правом не только по писаному закону, но и по праву Сильного. Чтоб недруг думали, прежде чем открыто недовольство свое выказывать, когда непопулярные меры начну предпринимать.
Было опасение, что спать не смогу, мыслями и тревогами самого себя изводя. А — нет. Пролистал конспекты и учебники, освежил кое-что в памяти, да и уснул сном младенца. Дергаться и переживать только уже в Лицее начал, когда напутственное слово — поток высокопарных лозунгов и призывов чтить традиции — директора Малковица слушал. Да и то не долго. Потом пришлось отчаянно трусившую Баженову успокаивать. Невесть с чего девушка решила, что от волнения все поперезабыла, и на экзамене непременно опростоволосится. Это я с казарменно-наемнического сленга на славянский перевел. Так-то она куда красочней выразилась.
— Сдурела? — довольно грубо встряхнул я Ксению. — Включай мозг. Ты самая умная ученица в классе. Если ты не сдашь, то остальные и подавно провалятся.
— Правда? — закусила губу та.
— Истинная, — подтвердил я. — Да и не будет там ничего нового. Те же самые тесты, только другими словами. Рутина.
— А…
— Все будет хорошо, если того захотеть, — перефразировал я знаменитые слова знаменитого военачальника[7].
— У этих, которые станут работы проверять, — наморщила носик Ксения. — Тоже сердец нет.
— Собачья работа, — хмыкнул я. — Каракули наши разбирать. А их еще и обзывают всячески. Не бойся. Все будет хорошо. Мы с тобой сдадим. На Вышату нашего посмотри. Вот кому бы следовало беспокоиться, а он спокоен, как скала!
— Да, — легкомысленно отмахнулась Баженова. — Ему-то чего переживать? Натянут как-нибудь ему на удовлетворительную оценку. Традиционно высокое качество обучения же. Не станут же они из-за пустяков статистику портить.
— Логично, — признал я. — Тем более что между «сдал» и «не сдал» очень тонкая грань.
— Вот-вот, — хихикнула девушка. — Ромашевич на многое и не претендует.
— Ну, все. Пошли. Удачи, дева щита, — подмигнул я соратнице, когда учителя открыли проход в экзаменационную аудиторию.
— И тебе удачи, твоя милость.
Знакомый класс, одноклассники, вдруг ставшие непривычно серьезными и сосредоточенными. Преподаватели и еще несколько незнакомых господ в проходах между партами, как символ крушения надежд для тех, кто намерен был воспользоваться шпаргалками. Шелест листьев заглядывающих в открытые окна деревьев и щебет птиц, сливающийся в нескончаемый писк.
Странно устроена человеческая память. По истечении часа, после того, как сдал заполненные листы с тестами, не смог вспомнить ни вопросы, ни ответы, которые собственноручно писал. Словно бы мозг стер неприятные воспоминания. Хотя, повторюсь: совершенно не волновался.
Но все. Выпустил из рук тоненькую стопочку листов, вышло время, и ничего изменить уже нельзя. Дополнить, или хотя бы вычеркнуть заведомо неправильный ответ. Четыре часа, которые отделили лицейскую беззаботность юности, от взрослой жизни молодого человека. И ничего не изменить…
Результаты обещали вывесить на доску объявлений утром следующего дня. Проверкой занимается целая комиссия в присутствии чиновника министерства образования. Всех не подкупишь, не договоришься и не разжалобишь. Оценка будет максимально объективна.
Попросили не расходиться далеко, и ни в коем случае не покидать территорию кампуса. Давался час на то, чтоб перевести дух и покушать, а потом нас ждала еще и церемония определения потенции. Как по мне, так куда более волнующая процедура, чем банальные тесты по семи предметам сразу. В конце концов, хоть был и достаточно высокого мнения о качестве своих знаний, на оценки мне плевать.
Одна из привилегий старых дворянских родов — поступление в любое высшее учебное заведение без экзаменов и вне зависимости от результатов имперского испытания. Достаточно успеть до начала учебного года поставить в известность ректорат о своем желании. А в столичный Академиум так и вовсе — мог поступить явочным порядком. То есть явиться в любое удобное время, и обязаны были принять.
К слову сказать, Академиум был не совсем ВУЗом. Нет, он, как и все остальные, выдавал выпускникам документы, преподаватели ставили студентам оценки, и, вроде бы, даже изредка случались экзамены. И все-таки было одно существенное отличие: туда нельзя было попасть тем молодым людям, кого Боги не отметили своей милостью. Без Силы там нечего было делать.