— Вы, должно быть… — голубые глаза Рославского больше не казались двумя сверкающими сапфирами. Словно бы стекла очков открыли глаза всем нам, а не тому, на чьем носу они находились.
— Варнаков, — с кривой улыбочкой, поспешил представиться мастерок. — Так что на счет денег? Разве они не приносят с собой власть?
— Деньги? Власть? — герр Неотразимость, судя по всему, вообще не мог понять вопрос. — Боги, кто вложил вам, молодой человек, в голову эти глупости? Разве я недостаточно ясно выразился? Разве в постулате что-то может быть непонятного? Прочтите вслух первую фразу социального аспекта?
— Сила — это власть, — ехидно, но не идеально точно, процитировала Баженова.
— Верно, — пожал плечами учитель. — В нашей Империи, начиная с голубой ступени потенциала, даруется ненаследуемое дворянство. С фиолетовой — наследуемое. Светлейшие маги, явочным порядком, становятся имперскими графами, и получают в дар от короны майорат. Сиятельные — титулуются князьями, с соответствующим титулу земельным пожалованием, доменом. Но даже красная ступень гарантирует обладателю безбедное существование на всю оставшуюся жизнь. Что из этого вы, сударь Варнаков, смогли бы купить на свои деньги?
— Землю — легко, — хмыкнул достойный сын своего отца. — На наши компании работает огромное количество народа. В ином княжестве столько жителей нет, сколькими людьми распоряжается моя семья. Что это, если не власть?
— Вы продолжаете упорствовать в собственной глупости, сударь, — сокрушенно развел руками Рославский. — В курс предмета, который я согласился преподавать в вашем Лицее, не входят знания об основах юридической системы Империи. И я в принципе не должен тратить свое время на попытки вас переубедить. Однако, для вашей же пользы, задумайтесь о том, кому именно все ваши компании платят налоги? И что станет с вашей семьей, если эти ежемесячные отчисления перестанут поступать куда следует?
— И что же? Отца вызовут к губернатору и пожурят?
— Ваши компании будут закрыты, все служащие лишаться мест, и вашему отцу больше некем станет распоряжаться. Поймите же, наконец! Ваша семья обменивает деньги на лояльность и труд многих людей, но власть принадлежит тем, в чьих жилах текут реки Силы. Ибо Сила — это и есть власть!
— Это что же получается? — вскричал Варнаков. — Какой-то зачуханный князек, ни разу в жизни не покидавший своего медвежьего угла, может одним движением мизинца лишить нас всего? И это будет законно? Да что же за законы такие в нашей империи, коли такое вообще, в принципе, возможно?
— Советую быть более аккуратным со словами, которые вы произносите ртом вслух, — угрожающе прорычал Ратимир Ратиборович. — Так можно и до призывов к бунту договориться…
Не собирался участвовать в этом диалоге глупца с философом. Забавлялся, разглядывая ошарашенную мордашку мастерка. Но «зачуханый князек» не оставлял мне выбора. Да, признаться, он и от контроля Силы ничего не оставлял. Эмоции — мой самый главный враг. Стоит чуточку занервничать, разозлиться или испытать страх, и волна, подобная цунами, смывает все тщательно воздвигнутые многолетними тренировками преграды. Если же душевное равновесие подкрепляется еще и жаждой справедливости — все становится еще хуже. Во много раз хуже. Катастрофа — вот подходящее слово.
Первым обычно пробуждается родовой дар. То, что отличает нашу семью от других повелителей магии. Особенность, лучше паспорта или верительных грамот, указывающая на Род. И ни о каком инкогнито тогда уже не может идти и речи.
Не успел вспыхнуть. Две сразу упавшие на тетрадь записки отвлекли. Отметил только, что где-то на самом краю сознания мудрый мозг завел речитатив «руны на роге режу»…
«Осторожнее. Это может быть провокацией».
— округлым женским почерком было начертано в первом послании. Тут не нужно иметь семь пядей во лбу, чтоб отгадать автора. Кто еще, кроме Баженовой, мог бы им быть? И, клянусь золотой бородой Хеймдаля, Ксения была права. Стало даже немного стыдно за себя. Едва все не испортил. Не вспыхнул, не затопил всю округу свинцово-серой хмарью наследия предков. И с чего?! С глупых слов возомнившего о себе невесть что мещанина!
Вторая оказалось еще интересней. И неожиданней.
«Ваша милость! Не нужен ли вам слуга? Готов им стать, лишь бы быть подле вас».
Вдох-выдох. Успокоиться, и внимательно еще раз прочесть записку. Подмечать детали.
Буквы ровные. Заглавные — с вычурными завитушками. Автор явно очень старался, выводил каждый символ. Конспекты пишут совершенно по-другому. Свой почерк всегда разберешь, здесь же явно была цель иная. Некто страстно желал, чтоб до меня дошел смысл послания без каких-либо вариантов.
Осторожно, стараясь не привлекать ненужного пока внимания учителя, и без того раздраженного откровенно тупящим Варнаковым. По логике вещей, автор записки должен был ждать от меня какой-нибудь реакции, и сразу натолкнувшись на внимательный взгляд того дылды, с кем уже успел близко познакомиться в коридоре у раздевалки, не удивился.
Единственное что, сразу напрашивался вывод: текст письма сочинялся давно. Скорее всего, дома, и, возможно даже — после консультаций с кем-то более опытным. И сообразительным. За самим бугаем из свиты мастерка я проявлений острого ума прежде не замечал. Успехи в учебе тоже не впечатляли. Тем не менее, содержание послания прямо-таки блещет грамотностью и похвальной лаконичностью.
Как вариант, кстати, и при условии, что это очередная провокация недоброжелателей, письмо мог сочинить и сам Варнаков. Вот у него и ума и образованности на этакий пустяк легко хватило бы. В пользу версии говорил еще и тот факт, что кому как не мастерку знать о моем дворянском сословии. А вот о том, что свита была проинформирована в причинах провала показательной экзекуции, сильно сомневался.
Боги! Ну почему все время забываю имя именно этого своего одноклассника?!
«Откуда знаешь?»
— пишу на той же четвертинке тетрадного листа, сворачиваю, и отправляю обратно. Через минуту получаю ответ:
«Отец служит в полиции».
Чтож, если это хитрый ход по вводу в мой ближний круг своего человека, легенда проработана вполне правдоподобно.
Вспомнил! Ромашевич!
На радостях хотел переправить записку Ксении. Чтоб покопалась в Сети, поискала информацию о «сыне полицейского», как она умеет. Но не вышло. Ратимир, закончив спор с Варнаковым, продолжил урок. Снова нужно было что-то записывать.
— Теологический аспект, — диктовал позабывший снять очки, и тем лишившийся некоего флера идеальности, Рославский. — Современными учеными выяснено, что везде, по всему миру, характер Силы один и тот же. Артефакты, созданные шаманами Северной Америки, тотемистами Африки или чародеями Рима, работают в любом месте планеты. Замеры потенциалов одаренных из разных мест так же показали единство Силы у все рас и народов Земли. Запишем этот факт, как основополагающий для последующих выводов.
Учитель, не прекращая разглагольствовать, принялся ходить между рядов парт. Не знаю — ком как, а мне его парфюм показался раздражающим. Густой и сильный, отлично скрывающий запах пота, какой обычно используют много и тяжело трудившиеся и обильно потеющие люди. Ну и, понятное дело — спортсмены. Ну уж никак не франтоватый учитель Основ Магияведения во второсортном лице на краю огромной Империи.
— Примем так же, как непреложный факт, то обстоятельство, что Силу человеку дают Боги, и никто кроме них. Да-да, потомки одаренных имеют шанс куда больше, чем прочие. Если же Силой обладали многочисленные предки, если дворянскому роду более трехсот лет, и в хранилищах запасено достаточно много серебра… Про таких детей в народе говорят, что они будто бы родились с серебряной ложкой во рту… И нужно признать: народ, как всегда, мудр. Потомки старых родов имеют почти стопроцентный шанс быть услышанными одним из Небожителей.
— Исследование одаренных, потомков семейств, имеющих долгую историю, осложняется некоторым противодействием высшей аристократии. И все-таки, сейчас доподлинно известно, что и у них случаются провалы в инициации молодежи. Снижение же потенциала, наблюдаемое повсеместно на Земле, конечно же, коснулось и дворянство. Ну да не об этом речь…
— Сейчас мы говорим об абсолютно и полностью доказанном обстоятельстве: для получения личного могущества, требуется личное участие Бога. Духа предков, Маниту, Кецалькатля, Сварога или Старца в синем плаще, — тут Ратимир Ратиборович остановился прямо рядом со мной. — Неважно которого. Требование дно — искренняя вера! Не зафиксировано ни единого прецедента, чтоб магом стал человек убежденный в отсутствии Высших Сил. Ни один агностик, как бы свято он не верил в свою правоту, магом так и не стал. Это, молодые люди, аксиома! Лишь взывающий к Богам обретает Силу! И никак иначе! Запишем это в тетради…
Строки ложились на бумагу практически без участия мозга. Я же пытался понять, зачем нам, стоящим уже на пороге взрослой жизни, все эти сведения? Силу обретают дети. Это такая же аксиома, как и та, каким именно образом эту самую Силу получают. Обычно в возрасте от десяти до четырнадцати. Раньше — бывает, но очень редко. Позже — никогда. С наступлением пубертатного периода, уровень критичности взгляда на жизнь резко повышается, искренность в вере падает… Номы-то, практически не дети. Нам, шестнадцатилетним, надеяться уже не на что. Я имею в виду, конечно, тех, кого божественная благодать до сих пор не посетила.
Еще я был бы не прочь узнать, почему учитель выбрал именно такое писание Отца. Почему не сказал по-простому: Одина? На крайний случай — верховного Аса. Но выбрал он именно Старца в синем плаще. Да еще и стоял при этом возле меня. Удивительное совпадение, или тонкий намек на знание, которого у Рославского просто неоткуда было взяться.
— В итоге, груз накопленных потентиками знаний оказался достаточным для получения некоторых выводов о Вышних существах, Силе, и целях, преследующихся божественными