А это значит, что неизвестный с залысинами был отправлен за сведениями кем-то другим. Кем-то, кто имеет достаточно причин, чтоб принудить рядового лицейского охранника сбросить личину, и отправиться расспрашивать специалиста. Было бы проще всего свалить все на обидевшегося не на шутку Варнакова, но было у меня подозрение, что не в чувствах мастерка дело.
Обыск в моей комнате общежития случился до того, как я рассмеялся в ответ на предложение Варнакова-младшего. То есть, на момент нашей с ним ссоры, кто-то уже проявлял ко мне интерес. А если принять, как версию, что именно этот, с залысиной на макушке, охранник и выискивал что-то в моих вещах, то выводы напрашиваются весьма интересные.
Во-первых, встает насущный вопрос: является ли этот любопытный хмырь человеком господина Ормссона? И если — да, то зачем начальнику лицейской стражи собирать обо мне информацию? Для себя? Для кого-то еще?
Самое забавное во всей этой ситуации было то, что на текущий момент, у нашего рода прямо уж таких явных врагов не было. Конечно, за долгую историю, предкам доводилось ссориться с другими аристократическими семействами. Бывало не раз и до боевых действий доходило. Однажды, в конце третьего века по имперскому календарю, даже пришлось призвать дружины вассалов и собрать ополчение. Но тогда и дело было серьезнее некуда: из юго-восточных степей до Шории и Алтая докатилась монгольская орда. Тогда русам и русским нужно было не только доказать право владычества над южной Сибирью, но и банально выжить. С тех самых пор ни с правящими родами Монголии, ни с кланами Севера и Северо-запада Китая, мы никаких связей не поддерживаем. Потомки Тимучина традиционно в обиде, а у китайцев от ужаса при виде людей с волосами цвета расплавленного свинца язык отнимается.
И, да. Каким бы «серебром» не обзывал мои волосы Рославкий, цвет им придает родовой дар, а не за века накопленный магический металл.
Так вот. С руской аристократией тоже отношение складывались всякие. С кем-то предки дружили, с кем-то враждовали. Естественно, существовали и не решенные споры, и не отомщенные обиды. С другой стороны, были и те семьи, что каким-либо образом предкам помогли, и теперь у нас есть как бы долг в ответной любезности. Как без этого? За тысячу лет летописной истории фамилии много чего случиться успело.
Не стану скрывать, и с императорской, правящей, династией нас связывали непростые отношения. Деды — прадеды то с главами государства дружили по всю ширь необъятной руской души, то ссорились, и от обиды скрывались в родовом поместье. Том самом, в котором прошло все мое детство.
Но и тут есть один нюанс. Последним при Хольмгардском дворе императора побывал тот самый мой трижды-пра-дедушка, кто, кроме всего прочего, основал и Первый Сибирский Лицей. И было это чуть ли не две сотни лет назад. С тех пор, если кто из наших и бывал с той стороны Уральских гор, в столице принципиально не показывался. Потому и нынешнее отношение правящего дома к нашему роду, по большей части, не определено. Стариками-воспитателями вероятность вмешательства императора в наши… гм… мероприятия оценивалась, как ничтожно малая. Предполагалось, что Его Императорское Величество, Тюрвальд Второй сейчас настроен к нам нейтрально. Не взирая на все, что наши семейства связывало или разъединяло.
Но ведь кто-то же допускает в отношении меня явно враждебные действия? А иначе я обыск воспринимать и не мог. И продолжать жить так, будто ничего не случилось тоже. Тем более что человек, единожды перешагнув моральные установки и нормы, и не поручивший за это наказания, непременно сделает это снова. Сначала он послал кого-то обыскать мои вещи, потом — расспросить обо мне учителя. Что дальше? Похитит меня и станет пытать?
Никогда не был склонен переоценивать собственные навыки. Как бы ни тренирован я был, как бы ни был хорош в схватке один на один, какие бы чудесные амулетыне дремали на шее, всегда найдется и умелее и сильнее и опытней. От химических соединений я и подавно не был никак защищен, а при грамотной организации похищения они обязательны к использованию. И что? Мне теперь сторониться каждой тени, встречного незнакомца и резких звуков? Или нанести упреждающий удар, продемонстрировав этим готовность адекватно реагировать на любую и каждую угрозу?!
Оставалось только разобраться в том, кто именно такой отчаянный нашелся. Найти, и воздать по заслугам. Даже если этим наглецом оказался бы человек императора, от возмездия это обстоятельство его бы не спасло.
И тут, нужно признаться, весьма своевременно, припомнилось данное соседу по общежитию задание. Времени прошло, на мой взгляд, вполне достаточно, чтоб отыскать в не таком уж большом кампусе нужного человека. Но что-то Добружко не торопился обращаться ко мне с результатами. Стоило заглянуть к парнишке после уроков, поинтересоваться успехами…
На уроке математики особо не пообщаешься даже с соседом по парте. Учитель очень строгий. И не имеющий обыкновение дважды повторять материал. Так что, если в начале урока задумался на минутку о чем-то своем, упустил нить объяснений, то все: жди перемены, и договаривайся с добрыми одноклассниками на предмет переписать конспекты.
Интересно, но прежде считал, что знаю курс математики лицейского уровня чуть ли не на «отлично». Закончившееся недавно тестирование эту уверенность поколебало. И пусть я знал предмет куда лучше большинства одноклассников, но все-таки не настолько хорошо, чтоб не готовиться под руководством строгого учителя к имперским экзаменам.
Конечно, вместо рефлексирования на тему страшной мести посмевшему оскорбить копанием в моих вещах, стоило бы послушать урок. Но там требовалось все внимание, все ресурсы мозга, а мысли все норовили съехать на актуальную тему. Еще и Ксения, конспект которой я втайне надеялся взять для копирования, похоже, тоже была увлечена совершенно другой темой.
На листе, вырванном из блокнота, который девушка осторожно подвинула на мою сторону стола, было написано:
«Ты одаренный?»
«А ты?»
— быстро ответил я и, так же аккуратно, вернул «информационный носитель» хозяйке. Нужно сказать, вопрос она задала, в некотором роде, неприличный. В среде аристократов в ответ, скорее всего, услышишь какое-нибудь завуалированное сожаление о твоем низком уровне умственного развития, и вежливое предложение встретиться на арене для поединка чести. Хуже только — поинтересоваться: встречал ли ты в детстве Бога? Потому как это не только включает в себя предыдущий вопрос, но и сомнение в том, что Небесный покровитель снизошел до твоих воззваний. Или по-простому: если видел Бога, но не стал обладателем Силы, значит ты пустышка, никто. И не имеют значения твои полученные по наследству титулы, богатство и положение в обществе. Сила — это и есть власть. Только так, и никак иначе.
Кроме того, до момента официального, имперского испытания на кристалле, обладание Силой — довольно интимная подробность из личной жизни молодого человека. Старики-наставники рассказывали, что первые пять лет после успешного «свидания» с Богом, энергия перекраивает организм человека под себя. Меняет структуру костей и эластичность мышц. Метаболизм постепенно ускоряется. Не проверял, но в журналах пишут, что у одаренных и пульс несколько ускорен, и давление крови чуть выше. У многих изменяется пигментация волос, у некоторых — еще и цвет глаз. Улучшаются зрение и слух. В редких случаях, еще и обоняние. В совсем уже редких, человек получает способность видеть потоки Силы, приобретает то самое магическое зрение.
К сожалению, вся это перестройка сопровождается целой гаммой пренеприятнейших ощущений. Почти постоянная ноющая боль в суставах, неожиданно начинающий сочится из всех щелей гной, кровавый пот по ночам, расстройства кишечника и одышка. Зачастую весь этот букет разом, и внезапно. Причем, чем выше потенциал, тем существенней реконструкция тела, и тем больше боли и грязи. Если же будущему одаренному не повезло родиться в семье мещан, где всю информацию о магии и магах получали только из содержания телесериалов, эта, растянутая почти на целое десятилетие, пытка могла превратить жизнь в настоящий земной Хельхейм.
Мне повезло родиться «с серебряной ложкой во рту», и в десять, когда Старик в синем плаще подарил роду надежду на возрождение, было кому поддержать и облегчить страдания. Старый galdrasmiðir[19] мог не только зачаровать рунами кружку, чтоб она не обжигала пальцы, но и сварить снадобье, помогающее пережить ломку тела в более легкой форме. И все равно, делиться с чужими людьми опытом от процесса «прорастания» Силы, я бы не стал.
«Да. Зеленый. Второе поколение. А ты?»
Лист из блокнота вернулся с новой порцией неприличия. Хотя зеленый — неплохой уровень для простолюдинов. Запас Силы позволяет освоить и использовать пару-тройку не особенно мощных плетений. По имперскому закону, третье поколение в роду одаренных с таким потенциалом получает право на ненаследуемое дворянство. Представители четвертого — наследуемое, но им вменяется в обязанность отслужить хотя бы один контракт в имперской армии. Не мудрено, что таких дворян и называть стали служивыми.
А я? А я пока не имел права раскрывать свой потенциал кому бы то ни было. Но откровенность вассала требовалось поощрить. Хотя бы так — приоткрыв часть правды.
«Да, — написал я. — Я тоже».
— Потом, позже, — начал я, пытаясь подобрать слова, чтоб это не выглядело покровительственными нравоучениями. Что довольно не просто было сделать, учитывая наполненную отвлекающими, вкусными, запахами столовую, и урчащий от голода живот. Пять лет с момента обретения Силы давно миновали, но толи дар Отца оказался все-таки тяжеловатым для меня, то ли снадобья старика-чародея несколько замедлили процесс перестройки организма, а я все еще продолжал меняться. Рос, не столько ввысь, сколько в плечах. Объем мышц тоже прибавлялся, хотя я давно уже не утруждал себя особенно сильными нагрузками. Привычная утренняя разминка не в счет. Ну и кормить это, не желающее останав