Тогда я даже и представить не мог, в какую мощную обойму зарядил меня Олег Владимирович Курмояров и как это кардинально изменит всю мою жизнь вообще и артистическую в частности. Но ни прозорливый Курмояров, ни сам Петр Михайлович Забалтай, ни уж тем более я не могли даже мысли допустить, что когда-нибудь у меня будет свой офис в ГЦКЗ «Россия», а в дальнейшем – первое в России частное, официально оформленное на меня «Концертное агентство». Что студия на пятом этаже зала, в которой работал бывший звукорежиссер Леонида Утесова Александр Федорович Крылатов, будет укомплектована оборудованием, купленным мною, а сам Крылатов станет моим компаньоном на долгие годы: мы будем реставрировать с ним классику и продавать за бугор. Что я буду владеть контрольным пакетом одной из мощных рекорд-компаний России. Что у меня со товарищи будут свой музыкальный телеканал и успешный бизнес в Греции. Что у меня будет некоторый успех и популярность на эстраде, а я вдруг возьму да и брошу все это в одночасье и удалюсь в неизвестном направлении.
Но перед тем, как мне удалиться в неизвестном направлении, хочется все-таки рассказать о концертном зале «Россия», которого сегодня нет, к сожалению, по необъяснимым причинам. Разломали гостиницу «Россия», как символ победившего социализма в Советском Союзе, а заодно и прекрасный концертный зал уничтожили, сровняли с землей, затоптали. А зачем?! Ну, не нравится вам символ победившего, вернее, проигравшего социализма – сносите, а храм-то культуры Забалтая Петра Михайловича зачем ломать было? Что, много денег у вас на культуру завелось? Как-то не верится… ГЦКЗ «Россия» полностью соответствовал своей аббревиатуре: Государственный – что ж, действительно государственный, и то государство укомплектовало свой зал новейшим, прекрасным оборудованием мирового уровня того времени за бесценные буржуйские деньги. Все ж напротив Кремля находился! Центральный – тоже, действительно, центральный, и не только по степени близости к Кремлю. Этот зал был центром общения, культурным центром всего, что происходило в стране. Концертным – ну, тут уж, извините, совсем все понятно. Самые известные, любимые артисты советской эстрады и звезды мирового уровня почитали за честь выступить на уникальной сцене этого потрясающего зала. Вот и про зал сказал – уж очень захотелось. Что же касается меня лично, то у меня к этому залу вообще особое отношение. Все основные события моей артистической жизни тех лет проходили именно там. Это и презентации новых альбомов, и юбилейные концерты – целых три – прошли на этой прославленной предшественниками сцене. Даже свадьба моя с Василиной проходила отчасти в зале, а затем – в крутейшем ресторане на двадцать первом этаже, прямо над залом. Тамадой на ней был тот самый главный режиссер Сергей Владимирович Винников, а Петр Михайлович Забалтай сидел на почетном месте среди уважаемых гостей. Праздновали и рождение детей, и крестины – все было, а сейчас вот нет. Остались лишь счастливые воспоминания о том времени и о том прекрасном зале – ГЦКЗ «Россия». Но вернемся к повествованию.
Забалтай нас отчитал и протянул нам два листа бумаги. Мы с Колей Расторгуевым переглянулись, взяли листы и принялись писать на них какую-то белиберду типа: «Я, такой-то, очень нехороший человек, торжественно клянусь и т. д.» (через много лет Петр Михайлович вручит мне эту объяснительную на одном моем юбилейном концерте в ГЦКЗ «Россия», зачитав как пародию, – все смеялись. Что стало с объяснительной Коли Расторгуева-Килеса, я не знаю). Мы, подавленные такой пылкой любовью к своему храму культуры, вернулись в гримерку, рассказали притихшим друзьям-музыкантам о произошедшем и пошли курить на улицу.
В 19:00 начался концерт при большом скоплении правительственного народа. Выступили и мы, и «Любэ» неплохо. И, как ни странно, были приглашены на банкет в Восточном зале – именно в том, где снималась сцена исполнения лезгинки Вахтангом Кикабидзе и Фрунзиком Мкртчяном для фильма «Мимино».
Большой Восточный зал был битком забит хорошо одетыми, солидными людьми и празднично накрытыми столами. Наша группа «НЭО Профи-Групп» по указанному в приглашении столу была размещена в самом углу, справа от входа. В центре зала высилась хорошо оборудованная светом и звуком сцена. Играл очень приличный ресторанный оркестр. На сцене очутились уже знакомые нам Лолита и Саша из дуэта «Академия» и начали вести банкет, как обычно, предоставляя слово тостующим и выступающим. Я поискал глазами Олега Курмоярова и нашел его вместе с супругой и Геннадием Витальевичем (очевидно, тоже с супругой) сидящими за одним круглым столом напротив сцены в компании Иосифа Кобзона с супругой Нелли и недавно отчитывавшего нас директора ГЦКЗ «Россия» Петром Михайловичем Забалтаем – видимо, тоже с супругой. Они о чем-то оживленно беседовали и выпивали. Мы за своим столом занялись тем же. Именитые артисты были весьма востребованы публикой. К ним постоянно подходили какие-то люди за автографом и фотографировались. Наше же присутствие оставалось незамеченным. И тут подошел к нам Сергей Владимирович Винников с бокалом вина в руке. Присел на свободный стул и произнес:
– Ребята, хочу поздравить вас с успешным дебютом на большой сцене!
Мы подняли свои бокалы, чокнулись, выпили и поблагодарили главного режиссера. А он как бы между прочим обратился ко мне:
– Сергей, я ведь слышал ваши песни на кассетах с другой командой – вроде «НЭО Профи-Бэнд». И звучание там менее благозвучное – панковое какое-то, неряшливое, что ли. А теперь клевое звучание – то, что надо! Удобоваримое для нашей публики. У меня даже была мысль тогда найти вас и включить в какую-нибудь молодежную программу, да вы вот сами пожаловали. Кстати, из какого вы города, Сергей? Не местный же?
– Я из Среднереченска, Сергей Владимирович, есть такой городок, – ответил я.
– А, я знаю этот город: оттуда Сергей Иванович Радогорский, руководитель «Оркестра Олега Лундстрема». Понятно, что главный дирижер и музыкальный руководитель ДЕД, но всеми делами заправляет Радогорский, мы с ним друзья и часто работаем, – сказал Винников. Он рассказывал мне про Среднереченск с большой любовью: – Видимо, очень музыкальный ваш город-то?
А я вдруг сразу вспомнил Сергея Ивановича, стоявшего в проеме двери в нашу комнату в квартире Нины Васильевны Сусловой в одних трусах и в шерсти бедняги Фифы, когда он ее покусал в отместку. А Сергею Владимировичу Винникову тихо ответил:
– Да, наш город очень музыкальный. А у Сергея Ивановича я брал уроки игры на пианино в маминой библиотеке, но он, наверное, меня и не вспомнит.
– Надо же! Вот мир как тесен! При случае передам привет от тебя Сергею Радогорскому. Еще раз с дебютом, ребята, и, надеюсь, до новых встреч! – проговорил главный режиссер и отправился со своим недопитым бокалом к другим столам с артистами. А я остался за своим столом со своими воспоминаниями и со своей новой командой, думая о невероятных переплетениях судеб человеческих.
Но тут подошел к нашему столу нарядный и, как всегда, веселый Олег Владимирович Курмояров. Поздоровался, как всегда, со всеми за руку и провозгласил:
– Мужики, есть возможность отличиться! Сергей Анатольевич, надо бы двинуть им «Бу-бу-бу» и «Лилию с розой» – разбудить это царство спящих бюрократов и чинуш!
Я вернулся из воспоминаний о своем библиотечном детстве и произнес:
– Это можно, Олег Владимирович, если нам оркестранты дадут свои инструменты.
– Говно вопрос! Сейчас договорюсь, – ответил Курмояров. Достал из кармана стодолларовую купюру и отправился к оркестру.
Через короткое время мы стояли на сцене за инструментами, а Лолита с Сашей объявляли, что сейчас молодежная группа «НЭО Профи-Групп» исполнит песню из знаменитого фильма французских кинематографистов о нелегкой жизни безработных иммигрантов в буржуазном загнивающем обществе. Потом Лолита повернулась ко мне и с улыбкой прошептала: «Только негромко – они не любят». Но наш звучок Серега не услышал ее и двинул ручки на пульте до предела, а я двинул «Бу-бу-бу» с музыкантами, а потом и «Лилию с розой». И с чопорной публики будто сорвало галстуки – основной аксессуар чопорности. Некоторые принялись подпевать, другие – танцевать. Местный оркестр – по-видимому, крепко стимульнутый Курмояровым, – подхватил эстафету и забацал что-то из «Бэд Бойс Блю», а мы под аплодисменты направились к своему столу.
Банкет закончился в час. Во втором часу ночи я вернулся в свой люксовый номер и завалился спать. Но уснуть мне не дал все тот же «пейджер», задребезжав у меня под ухом. Я протянул руку, взял его со столика и посмотрел на монитор: «Серега, я в казино „Метелица“, подъезжай. Машина у западного входа, все семерки, Олег».
«Боже мой! Олег Владимирович, когда же вы спите, дорогой?!» – пробормотал я и начал собираться. Вышел на улицу, сел в машину, поздоровался с водителем, и мы погнали в «Метелицу». В казино я до этого никогда не был, и если бы не хотелось спать, то было бы даже интересно посетить такое заведение.
«Метелица» сверкала, как новогодняя елка в ночи, на бывшем Калининском проспекте, а ныне – Новом Арбате. Перед казино стояло огромное количество дорогих иномарок, а внутри тусовалась куча народу и добрая половина из них – с правительственного банкета в «России». Некоторые со мной даже здоровались.
«Бедные, как же вам работать-то завтра в правительстве на благо отечества?» – подумал я и стал искать среди большого количества карточных столов, рулеток и игральных автоматов Курмоярова.
Как ни странно, нашел я его быстро, одиноко сидящим на невысоком мягком стульчике перед рулеткой. Крупье что-то говорил, а Олег посмотрел на меня и спросил:
– Бывал когда-нибудь в казино?
– Нет, – ответил я. – Только в кино видел.
– Век бы его не видеть! – проговорил явно расстроенный Курмояров. – Бери фишки – будешь играть.
– Но я не умею, Олег, – парировал я и уставился на него.
– Чего там уметь-то? Берешь много фишек, ставишь на красное, ставишь на черное, ставишь на числа разные, на зеро – обязательно, и обязательно проиграешь, если не фартовый. Сейчас посмотрим, фартовый ты или нет, – сказал Курмояров. – Бери фишки и ставь, пока этот фуцман не скажет: «Ставок больше нет».