«Приятный дядька и быстро соображает, – подумал я. – А что касается прибыли, то прав на сто процентов. За аренду не платить. Начальникам не заносить. Все тропиночки у него протоптаны. Все знает и всех знает – мэр ведь в прошлом! Осталось только узнать его аппетиты и условия партнерства». А вслух произнес:
– О, дорогой Костас, это было бы великолепно! О такой удаче я даже и думать не мог! Для нас была бы большая честь быть вашими партнерами, но хотелось бы узнать от вас об условиях партнерства.
Костас обозначил свой интерес, свои условия, и они превзошли все мои предположения. Я даже подумал, что где-то этот Костас лукавит! Ну не бывает в бизнесе бессребреников! Не бывает в бизнесе гуманитарной составляющей, о которой он нам так грустно говорил, что, если такое количество его соплеменников страдает от культурного неудовлетворения, – это катастрофа! Один миллион двести тысяч греков не могут так страдать! Они должны быть счастливы и получать радость от жизни на родной земле! К тому же он оказался и патриотом своей родины! Ну не бывает такого в бизнесе! Здесь дело касается ДЕНЕГ!!! Но, оказывается, и такое бывает… Как выяснилось позже, Костас был именно таким – бессребреником! Гуманистом по отношению к своим этническим соплеменникам и патриотом своей страны – Греции! А может быть, в прошлом он просто был наивным музыкантом?
Через два дня по моей просьбе прилетел Жила с симпатичной девушкой русского типа – Леной Ивановой. Лена хорошо знала греческий и английский языки. Тогда не было Шенгена и проблем с визами в Грецию – тоже. Мы впятером уселись прорабатывать контракт. А еще через два дня он был подписан. Вот так, оказывается, все просто в Греции – «иди и посвистывай дырочкой в правом боку» (так, кажется, пелось в детской песенке).
Жила улетел в Москву, хотя теперь он был никакой не Жила, а Евгений Георгиевич. И «москвич» свой сраный он давно променял на «мерседес» Е-класса, правда, через год почему-то этот «мерседес» стал «старым мерином», а позже – «сраным мерином». А девушка русского типа Лена Иванова осталась руководить проектом на месте. (Впоследствии она открыла свое турагентство «Глория Трэвел», и мы с Василиной до сих пор пользуемся ее квалифицированными услугами при поездках за рубеж.) Вот так я и «Ко» влились еще и в ресторанный бизнес, и в туристический!
Но в тот незабываемый июнь в Греции произошло еще одно не менее важное событие. А дело было так. После того, как Жила улетел, Лена Иванова с Костасом принялись приводить в порядок «Дом торжеств» – наш «Нео Клаб» – с помощью большой бригады рабочих, художников, дизайнеров, электриков по свету, электронщиков по аппаратуре и т. д. А мы с Василиной окунулись обратно в безмятежный отдых: купались, загорали, что-то ели, пили, катались по морю на яхте Костаса, спали. Я урывками на балконе, в тенечке под виноградной лозой писал песни. Василина, со смешными букашками-заколками на лбу, чтобы не мешала челка, рисовала. Потом куда-нибудь ехали в рыбный ресторан, ужинали, приезжали, выпивали в баре, купались нагишом в лунной дорожке теплого Эгейского моря, опять спали и так далее.
Как-то утром я на своем балконе мучил песню «Адриана» – уж так мне понравилось имя нашей прекрасной гречанки-официантки, что захотелось написать о ней песню. И вдруг вбегает веселая Василина, кидается мне на шею и говорит радостно:
– Сережка, а у нас будет лялька!
Я вспомнил, что уже когда-то слышал подобное, и тихо произнес, насторожившись:
– Правда?
– Правда! – весело провозгласила Василина и вдруг тоже насторожилась и тихо спросила: – Или только у меня будет лялька?
Я посмотрел на нее – немного испуганную, беззащитную, но по-прежнему милую. Обнял ее, прижал к себе, поцеловал и ответил:
– Лялька будет у нас, Василина, и не одна! И свадьба будет у нас, как я понимаю, скоро! И венчание будет у нас! И жизнь будет у нас такая же прекрасная, как этот отдых в Греции! Я тебе обещаю! А теперь идем в бар, к бассейну.
Мы спустились в бар, и я заказал Стелеусу самую дорогую бутылку настоящего французского шампанского!
Прилетев в Москву, я уже с бутылкой греческой «Метаксы» явился к Петру Михайловичу Забалтаю в ГЦКЗ «Россия». Выпили чуток, я ему рассказал об отдыхе, он – о каких-то новостях на культурном фронте, а потом вдруг произнес:
– Говори уже – вижу ведь, что чего-то придумал! Я поведал ему о новой теме в Греции и предложил заняться туристическим и ресторанным бизнесом за рубежом.
– Что от меня нужно? – спросил лаконично Забалтай.
– Офис под турфирму и поддержка по линии министерства культуры. А также ваше участие в переговорах с артистами, – столь же лаконично ответил я. Петр Михайлович подумал и не спеша произнес:
– Ты так, Сергей, все помещения служебные в моем зале под офисы займешь! А как без помещений-то я культуру поднимать буду? Твой турбизнес вместе с ресторанным как-то не вяжется с культурой. Другой профиль здесь. И не люблю я дистанционно руководить чем-либо. Я люблю стационарно – чтоб все видеть, контролировать и направлять. Понятно, Сергей?
– Понятно, Петр Михайлович. А наше концертное агентство может организовывать гастроли артистов за рубежом? – спросил я весело. И продолжил: – Валютные концерты?
Забалтай опять помолчал немного и произнес:
– Так ведь концертное агентство и существует для того, чтобы организовывать артистам гастроли!
Мы пожали руки, и я направился на выход. И уже перед дверьми кабинета проговорил, обернувшись:
– И еще одно, дорогой Петр Михайлович.
Забалтай настороженно сверкнул очками и спросил:
– Что еще?
– Я приглашаю вас с супругой на свою свадьбу. Дату сообщу дополнительно, в ближайшее время, – проговорил я весело.
– Ну, это само собой, Сережа! Обязательно будем, если не пошлют куда-нибудь по работе. А так обязательно, только не забудь сообщить! – так же весело ответил мне Забалтай, и я удалился. Спустился в офис, пообнимался с нашим секретарем-референтом Светой, пообщался с Жилой. Узнал, что с первого августа запускается проект «Нео Клаб», и посоветовал Женьке послать туда в первую неделю концертов Вахтанга Кикабидзе – для раскрутки точки.
– Туда же из Грузии целые города людей переехали после распада Союза – как этнические греки, – так что Вахтанг Константинович будет желанным гостем и с грузинским достоинством откроет наш «Нео Клаб»! – подытожил я.
– Да я уже связывался с ним. Не может Кикабидзе в первую неделю. А вот на вторую неделю – с седьмого по четырнадцатое – согласился. Афиши уже печатают в Греции. Билеты куплены на всю семью Кикабидзе и клавишника его Левы, – толково отрапортовал Жила.
– Тогда вот еще что. Ты бы, Жень, освободил эту неделю, с седьмого по четырнадцатое августа, – и для меня от концертов и от дел разных. Свадьба у нас будет с Василиной. Хочу с ней (и с тобой, естественно) в Греции гульнуть, – проговорил я опешившему Жиле негромко.
После чего Жила-Женька наш как раз излишне громко пробасил:
– В жилу, чувак! Свадьба – офигеть! С Василиной? В жилу чувиха, чувак, – клевая! Офигеть! А че раньше-то молчал? Я бы тебе и медовый месяц освободил! Весь август бы гудели!
Секретарь Света сначала испуганно поглядела на нас с Евгением Георгиевичем, потом поняла, в чем дело, успокоилась и, радостно улыбаясь, произнесла:
– Поздравляю, Сергей Анатольевич, с замечательным решением! Может, вам и полянку накрыть по такому случаю?
– Полянку обязательно накроем, Светик, но не сейчас. Сейчас ты отыщи мне самое лучшее свадебное агентство и назначь с ними в офисе встречу на завтра, часиков на двенадцать, – ответил я. – У нас с Эдуардычем еще дел много.
И я направился в студию на пятом этаже, к Крылатову.
– О, привет, загорелый отпускник! А я вот тебя поджидаю. Напряг у нас с рекорд-бизом. Свалил за бугор наш директор фирмы «Мелодия» – с нашими деньгами смылся. А новый директор ни в какую не хочет пролонгировать договор на реставрацию классики из их фондов. Что будем делать, Сергей? – ошарашил меня, стоявшего на пороге студии, Александр Крылатов.
– Здорово, Саша. Будем платить новому директору – а что еще делать? – ответил я с ходу.
– Будем платить. А ты знаешь, сколько платить? Говорят, у него такие аппетиты, что нам лучше свернуть это направление. Я даже подступиться к нему боюсь, – проговорил грустно Крылатов.
– Как свернуть-то, Саша? У нас контракты, обязательства перед партнерами. Сроки поставок. Штрафные санкции. Договаривайся с новым о встрече на завтра, после двух часов – съездим вместе, утопчем его как-нибудь. Не подпишет – будем искать более убедительные способы для сговорчивости, – произнес я неторопливо.
– Боюсь, он и встречаться-то не захочет с нами, – как-то равнодушно парировал Крылатов.
– За такие деньги, Саша, и встречаться он с нами будет, и общаться, и договариваться, если только не наладит свое производство. Но это дорого и на фиг ему не надо. Так что звони ему, а потом мне. А я погнал дальше, до завтра, – ответил я Крылатову.
Мы пожали руки, и я отправился на «секретный объект» – именно так я именовал свою новую квартиру на Тверской, которую прикупил по случаю еще зимой и о которой, кроме Жилы, никто не знал. Там уже четыре месяца полным ходом шел евроремонт. Словечко в те времена модное, расхожее и очень уж слащавое. Ремонтом руководили дизайнер Катя с мужем. И на сегодня была назначена сдача «секретного объекта».
Приехал на Тверскую – там меня поджидали все заинтересованные лица. Все осмотрел. Сказал, что клево и причитающиеся всем деньги они могут получить у Евгения Георгиевича в офисе, по подписанному мной акту. А потом отозвал дизайнера Катю и попросил ее укомплектовать квартиру мебелью и всем оборудованием до 1 августа. А все финансовые вопросы она может решить с тем же Евгением Георгиевичем – он имеет соответствующие указания и полномочия.
И дизайнер Катя, девушка с огоньком и амбициями, повеселела и объявила, что все устроит в лучшем виде. А то как же? С каждой покупки она как посредник имела десять процентов от стоимости.