– Ты сказал, что в вашем казино нам нельзя больше играть. А в других можно? – спросил я.
– В других можно, но с твоими талантами недолго, – ответил безразлично Варна.
Я во второй раз за короткое время заценил его честность и сдержанный юмор, тут же зауважал фаната и отправился в душ.
После душа, пока Варна спал сладким сном праведника, позвонил Василине – сообщил, что забуксовал в Минске на два дня по делам. Звякнул Свете в офис, получил телефоны наших партнеров в Белоруссии по рекорд-бизнесу, дозвонился им и назначил встречу в ресторане гостиницы. Дело было к ним и правда серьезное, на приличную сумму в зелени. Мы с Крылатовым и Жилой проработали левую схему продажи авторских прав на реставрируемую в нашей студии классику – в обход фирмы «Мелодия». Схема была простой, как погремушка, а деньги от ее реализации очень большие, причем даже не в долларах, а в фунтах стерлингов английских. Мы создали в Москве липовую фирму-однодневку – якобы правообладателя на большой каталог классической музыки. Эта фирма продает свои права белорусской фирме-однодневке – нашим партнерам, – те перепродают эти права польским товарищам. Поляки двигают права австриякам, а те – уже англичанам, в Лондон. Когда по документам все проходит, все фирмы исчезают, получив свою доляшку, а права на весь каталог, «законные» права, остаются у англичан. Мы им передаем реставрированную русскую классику в исполнении наших замечательных симфонических оркестров, а они нам – кучу фунтов стерлингов. Все довольны – все смеются, кроме жлобов из фирмы «Мелодия», которые опять отказались продлевать с нами контракт.
Через час белорусские партнеры были на месте, и все вопросы с ними были утрясены. Я поднялся в номер, разбудил Варну, и мы направились попытать счастья в другое казино, находившееся неподалеку. За две ночи мы «попытали счастья» в двух казино и унесли оттуда в общей сложности восемьдесят пять тысяч долларов. После чего какие-то знакомые Варны из нацменьшинств посоветовали ему валить из Минска вместе со мной. Когда Варна сообщил мне об этом, я не противился и сообщил, что завтра лечу в Москву.
– А как же я, Сергей? – спросил меня Варна.
– А как у тебя обстоят дела с семьей, с женой, с детьми? – спросил уже я у Варны.
– Да нет у меня никакой семьи. Ни жены, ни детей. И не планируется. Чемодан собрал, ключи от съемной квартиры отдал – и свободен, как ветер в поле, – ответил мне поэтично Варна.
– Тогда какие проблемы? Летим в Москву. В гостиницу «Россия» я тебя устрою на время, а там хату снимешь и порядок! – проговорил я весело.
– Ага, порядок! А как деньги кончатся (а они всегда кончаются), – жить-то на что? – проговорил грустно Варна.
– Но ведь в Москве тоже казино имеется и не одно. Может, там попытаем счастья? – парировал я с улыбкой.
В Шереметьево нас встретил Коля Бык на «бэхе» и отвез сначала меня домой, потому что по пути, потом повез Варну в «Россию» устраивать. А я с большим букетом цветов, купленным по дороге, поднялся на свой этаж и позвонил в дверь. Чувства к Василине вдруг отодвинули все мои тревожные размышления. И так захотелось увидеть ее, что я едва дождался, пока откроется эта бронированная, под дуб, тяжелющая дверь. Наконец она отворилась, и на пороге стояла она – Василина! Такая желанная, такая красивая, такая веселая и смешная из-за животика. Я вручил ей букет и вошел в квартиру, радостно целуя жену.
Как только дверь за мной закрылась, я почувствовал себя в безопасности, будто эта могучая дверь оградила меня собой от всего плохого, страшного, злого, которое с недавних пор преследовало меня, шло по пятам неотступно и приближалось, нагоняло. Мне стало необъяснимо спокойно, хорошо и радостно на душе. Я удивленно огляделся и увидел совсем другую квартиру – не ту, что когда-то, еще перед свадьбой, принимал после евроремонта. Это была другая квартира. Уютная, тихая, жилая. Василина будто и вправду вдохнула в нее жизнь и заполнила радостью.
– Господи, как же я давно не видел тебя! Как же я одичал без тебя, Василина! – произнес я негромко и крепко обнял жену.
– Эй, полегче, крепыш! Мы ведь еще очень маленькие, и нас нельзя так тискать! – проговорила Василина и чмокнула меня в щеку.
Потом были ужин при свечах и великолепная ночь с разговорами и планами на будущее. Я был дома!
Утром мы позавтракали, и Коля Бык отвез меня в офис. Там я поцеловал, приветствуя, секретаря Свету, поздоровался с сотрудниками, и мы с Жилой уединились в его кабинете. Жила рассчитался со мной за тур по Белоруссии, и мы принялись обсуждать текущие дела. А дела шли не блестяще. В «Нео Клабе» в Греции был мертвый сезон – одни убытки. Концертное агентство боролось с многочисленными конкурентами за артистов и прокатчиков и тоже потихоньку хирело. Гастрольный график нашей команды «НЭО Профи-Групп» был, мягко говоря, неплотным.
– Новый альбом нужен, Серега, – басил Жила. – Интерес подогреть надо у публики. Концерт-презентация нужен со съемками, клипы нужны в эфире позарез! Тогда и прокатчики не угорят на нас, обзвонятся, и мы подымемся.
– Будет альбом, Женчик, скоро будет – дай отдышаться после гастролей! Сяду скоро и забабахаю, – отвечал я ему весело.
– А как с поляками повстречался? – спросил Жила.
– Да я только с белорусами успел встретиться. Поляков не успел пробить. Но белорусы обещали все решить с ними за наши деньги, – ответил я и отправился было к Крылатову наверх, в студию, но тут в кабинет вошла симпатичная девушка, очень похожая на Деми Мур.
– Здравствуйте, Сергей Анатольевич, здравствуйте, Евгений Георгиевич! – произнесла она и замолчала. Я посмотрел на девушку с любопытством и подумал: «Что эта бойкая, настойчивая, не знающая отказов и возражений красавица делает у нас?»
А Жила тут же и ответил:
– Сергей Анатольевич, позвольте вам представить нового директора нашего концертного агентства Ларису Юрьевну Чернавскую – мою правую руку по концертной деятельности.
– Очень приятно! – ответил я. А потом, обратившись к Жиле, продолжил: – Штаты раздуваете, Евгений Георгиевич? С такими симпатичными сотрудницами у нас будет явный перерасход по смете заработной платы!
А про себя подумал: «Ну вот, и у нас появилась своя „Наташа – краса наша“, как у Курмоярова». Потом посмотрел на красавицу и проговорил:
– Лариса Юрьевна, а у вас случайно нет среди знакомых такой же симпатичной пианистки-клавишницы? Нам для шоу нужна, в «НЭО Профи-Групп».
– Найдем, если надо, дорогой Сергей Анатольевич! Еще конкурс отборочный проводить придется! – ответила Лариса Юрьевна с обворожительной улыбкой.
– Спасибо заранее! – проговорил я и пошагал к Крылатову.
Поднялся на пятый этаж и вошел в студию. Крылатов сидел за пультом со скучающим видом. Увидел меня и произнес:
– Ну наконец-то звезды упали на грешную землю! Здорово, Сергей.
– Привет, Саша, как дела? – проговорил я и поздоровался с ним за руку.
– Да неважно дела, шеф. «Мелодия» контракт не продлила – да ты знаешь. Телеканал долбаный остановил наше дублирование сериалов – свою студию открыли, козлы! На фига им бабки терять? А наша студия, как видишь, бездействует – конкурентов расплодилось как грибов после дождя! У тебя-то как с поляками?
– С поляками, Саша, я не успел встретиться, а с белорусами все решил, – ответил я весело.
– Жаль, что не успел. Эти бульбаши бабки закрысят и ни хрена не решат с поляками и австрийцами. Тебе самому бы надо довести это дело до конца. Ведь до Нового года мы обязаны закрыть все вопросы с документацией и передать всю информацию на цифровых носителях англичанам! В противном случае мы банкроты, ненадежные партнеры. Они ведь и предоплату потребуют назад, за которую поручился Забалтай. А это знаешь, что значит? – посмотрев на меня внимательно, произнес Крылатов.
– Знаю, Александр Федорович. Знаю, что это значит, – ответил я весело и безразлично. А потом добавил: – Слезы все это, Саша, а не бабки. А если учесть, сколько мы отстегиваем от всех проектов наших и сколько остается, то просто копейки!
У Крылатова от удивления вытянулось лицо и, кажется, запотели очки. Он поднял их на лоб и произнес:
– Ты че, шутишь, старик? Какие слезы? Какие копейки? Ни хрена себе: пятьдесят тысяч фунтов стерлингов – копейки! Ты и правда спустись на землю-то, Серега!
– Да шучу я, Саша, шучу, – ответил я ему, улыбаясь.
Но я вовсе не шутил. После того, как я срубил бабки в Киеве, а потом в Минске, все наши проекты вдруг показались мне смехотворными, и я отчетливо понял, что честным путем большие деньги не делаются.
Крылатов тревожно смотрел на меня и, будто прочитав мои мысли, произнес:
– Курочка по зернышку клюет, Серега, – этим и живет. Тут немножко, там немножко – вот и полное лукошко. Поверь: у меня жопа-то больше! И к Пете Забалтаю сходи – он не любит, когда про него забывают. Расскажи честно, что с белорусами решил вопрос, а с поляками не успел – позже слетаешь.
– Зайду, Саша, и к Петру Михайловичу, и в Польшу смотаюсь дня на два. А нам все-таки надо подумать о новых серьезных проектах, желательно полностью самостоятельных – деньги я под них найду. Ты бы подумал, Федорович, на эту тему! У тебя жопа-то больше и голова мудрая! – проговорил я, чтобы успокоить насторожившегося партнера.
– Чего тут думать, Серега! Надо тебе новый альбом делать и клипы снимать да показывать. Дистрибьюция нынче богатая – и денег отвалит немалых, и концертов прибавится. Людей-то у нас вон сколько развелось! Всех ведь кормить надо, а то разбегутся, – очень просто и рассудительно ответил Крылатов.
Мы попрощались, и я ушел.
К Петру Забалтаю я не пошел, а направился в гостиницу «Россия», к Варне, предварительно позвонив. Он поджидал меня в стандартном одноместном номере с видом во двор гостиницы, куда его устроил Коля Бык.
– Ну, как спалось, Алеша? – спросил я Варну после того, как мы поздоровались.
– Хорошо спалось, Сергей. А что мне дальше делать? – ответил и спросил Варна.
– Повышай свой культурный уровень – без него лабухам никак! Вон сколько концертов в Москве всяких, спектаклей, выставок. Приоденься хорошо, как ты это умеешь. Развивай свой кругозор, Алеша! Заодно пройдись по всем казино – здесь их много. Ознакомься с обстановкой, поиграй по-малому, присмотрись, познакомься с посетителями – у тебя это тоже хорошо получается. Послушай, что они говорят о местных нравах. Весь декабрь я буду занят, а в январе попытаем счастья. Идет? – спросил я с улыбкой Варну.