– Как все прошло? И гдэ дэвчонка? – пробурчал Шалико, занимаясь в тренажерном зале.
– Все прошло как надо. Толко этот живодер Вэселый нэ сразу ее порешил, и она громко крыкнула: «Сэргэй!» Поэтому рэбенка прышлось оставить. Кипеш мог подняться болшой – тяжело было бы отрываться с рэбенком, – хмуро проговорил Тамаз.
– Старэешь ты, Тамазик, дорогой, сэнтиментальным становишься. Дэвку ты должен прывэзти ко мнэ, – тяжело дыша после беговой дорожки, пробурчал Шалико.
– Да там мэнтов, навэрное, уже полная квартира. Как я тэбе ее прывэзу? – безразлично проговорил Тамаз.
– Значит, узнай, куда они ее дэли. Она же не умэет сама ходить? Найди ее и прывэзи! – вытираясь полотенцем, прорычал Шалико.
– Понял, – хмуро ответил Тамаз и ушел.
Карета скорой помощи подъехала к подъезду Василины почти следом за Тамазом. Из нее вышел сосредоточенный Сафрон, поднялся на лифте на пятый этаж и, выйдя на площадку, сразу увидел ребенка. Он окаменел. Его глаза округлились.
«Боже мой! – промелькнуло у него в голове. – Они украли Василину, а девочку бросили прямо здесь, на площадке! Боже милостивый!»
Сафрон вышел из оцепенения. Бросился к ребенку. Взял дрожащими руками девочку и принялся звонить в квартиру Василины. «Два коротких, один длинный. Два коротких, один длинный. Два коротких, один длинный», – звучало у него в голове и за дверью. Сафрон хотел постучаться, но увидел ручку на входной двери. Нажал на нее – и она поддалась. Сафрон, осторожно неся Машеньку, вошел в квартиру и тихо спросил: «Василина, ты здесь?» Никто не отвечал. Сафрон прикрыл дверь и двинулся внутрь. Василина лежала в большой комнате на диване и, как показалось Сафрону, мирно спала. У него даже мелькнула мысль: «Да как же ты, Василина, ребенка-то оставила в коридоре?!» Сафрон подошел ближе и произнес: «Василина, проснись, нам пора ехать!»
Но Василина не отозвалась. Он протянул к ней руку и, потрогав ее щеку, чуть не выронив девочку, отпрыгнул назад. Василина была холодной. И только теперь Сафрон увидел под левой грудью Василины красное пятно. Он упал перед ней на колени с ребенком на руках и заревел во весь голос.
– Господи боже мой! Что они сделали? Они убили тебя! – вопил Сафрон, потеряв рассудок. – Они убили ее! Господи боже мой! Убили, убили мою девочку! Господи боже мой! Я проклинаю их, прокляну и тебя, Господи, если ты не накажешь их! Низвергни их в ад, Господи! Уничтожь их своей всемогущей дланью! Я умоляю тебя, Господи!
Машенька в его руках зашевелилась. Сафрон посмотрел на нее удивленно и произнес в ужасе: «Надо бежать отсюда! Надо бежать из этой проклятой страны навсегда и никогда не возвращаться!»
Сафрон встал, наклонился и поцеловал Василину в холодные губы.
– Я погубил тебя! Я ничего не смог сделать, чтобы спасти тебя! Прости меня, Василина, прости меня, прости меня, – прошептал Сафрон. Перекрестился, поклонившись, и быстро пошел прочь. Не дожидаясь лифта, сбежал по лестнице вниз, вышел из подъезда, сел в скорую помощь и сказал водителю:
– Планы поменялись. Едем не в больницу, а на Кутузовский проспект. Мама соберется и приедет туда самостоятельно, а вот девочку она доверила мне.
Шофер хмыкнул и произнес:
– А мне все одно, куда скажете – туда и повезу. – Включил мигалки и тронулся.
Сергей прилетел в Среднереченск, в город своего детства и юности, в котором не был уже давно. В захолустных его провинциальных постройках стали проявляться черты современного города. Появились новые дома в центре и яркие рекламные щиты, стало больше света. Он ехал на такси в осиротевшую без хозяйки квартиру Нины Васильевны и думал, где и как спрятать целую семью. Если учесть, что мама и Байрон работают, это очень непросто. А так можно было увезти их в далекую деревню, где и сам черт их не найдет. Как рассказать им о смертельной опасности? Он думал об этом и в самолете, так ничего и не придумав.
Машина остановилась возле дома. Сергей рассчитался с водителем и, уже выходя из такси, неожиданно вспомнил, что мама как-то по телефону говорила ему, будто Байрона приглашали куда-то в Уренгой, мастером по ремонту электрооборудования.
– Он ведь хороший мастер, – сказала тогда мама, хваля Байрона. – И зарплату хорошую обещали, и квартиру, да он отказался. Тогда как раз Нина Васильевна заболела – с кем ее оставишь?
Сергей даже остановился, хватаясь за эту новость, как утопающий за соломинку. Он оживился, поднялся по лестнице и позвонил в квартиру. Дверь открыла мама и аж испугалась, увидев Сергея.
– Сереженька, милый, что случилось, как ты здесь? – взволнованно заговорила мать.
– Здравствуй, мама дорогая! Ничего не случилось, успокойся. Вот, приехал навестить вас, попроведовать, – соврал, пытаясь улыбнуться, Сергей.
– Ну проходи в дом, сыночек дорогой, а я уж подумала, что-то произошло, не дай бог! – радостно проговорила она и оповестила всех возгласом: – Эй, народ! Сереженька приехал – бегите встречать!
И все быстренько прибежали в прихожую – вначале сестры, а потом и Байрон подошел, протянул Сергею руку и произнес:
– Дайте-ка посмотреть на него. Возмужал-то как! И даже взгляд изменился! Только вот что-то похудел сильно, и цвет лица нездоровый.
– Да я тут в аварию автомобильную попал – до сих пор не оправился. Поэтому и на похороны Нины Васильевны не смог прилететь, – соврал Сергей.
– В аварию? Как в аварию? – опять испуганно спросила мать.
– Так, мама, в аварию. Такое случается на дорогах. А я ведь много езжу, – отговорился Сергей.
Быстренько соорудили на стол. Байрон принес «красненькое», как говорила Нина Васильевна, и началось шумное застолье с воспоминаниями. Наговорившись всласть, стали укладываться. Девчонки в свою комнату, родители – в комнату Нины Васильевны, а Сергею постелили на диване в гостиной. Он улегся и услышал в коридоре покашливанье Байрона. Тот заглянул в комнату и спросил Сергея:
– Не спишь, Серега?
– Не сплю, Владимир Николаевич, – ответил Сергей.
– А я вот тоже не сплю – не спится что-то, – проговорил Байрон, заходя в комнату. Присел на диван к Сергею и сказал: – Ну, рассказывай. Вижу, что весь вечер мучаешься, а выговориться не получается.
– Есть немного, Владимир Николаевич, – ответил Сергей, встал, прикрыл дверь, уселся рядом с отчимом и заговорил: – Дела плохи мои, Владимир Николаевич. За мной гонятся бандиты – настоящие бандиты, не киношные. Требуют много денег, иначе расправятся со всеми моими родными. И это не просто угрозы. Они уже убили из-за меня одного человека – Николая, моего водителя. Вот я и прилетел вас спасать. Вы должны куда-то срочно уехать.
– Значит, авария нешуточная, – тихо проговорил Байрон. И спросил: – А Василина с Машенькой как же?
– Василину с дочкой один человек обещает увезти за границу на время, пока все устаканится, – ответил Сергей.
– А когда устаканится? – спокойно переспросил Байрон. И добавил: – О, времена! О, нравы!
– Да там вроде ФСБ подключилась, так что когда-то устаканится, – вынужденно соврал Сергей.
– И куда нам со всем семейством спрятаться? Мы ведь не иголка, – так же спокойно спросил Байрон в раздумье.
– Мне мама как-то по телефону говорила, что вас приглашали на север, под Уренгой, мастером по электрооборудованию, – произнес с надеждой в голосе Сергей.
– Было дело, Сережа, – приглашали. Там всегда людей не хватает. Приедут, поработают год-два, денег заработают и уезжают, – в задумчивости ответил Байрон.
– Так, может, туда? – опять с надеждой спросил Сергей.
– Тут надо подумать, Сергей, позвонить туда другу. Сколько у нас времени? – спросил он твердо.
– До конца месяца – дней десять, не больше, – ответил Сергей.
– Негусто, – проговорил Байрон. Похлопал ладошкой по коленке Сергея и добавил: – Давай-ка спать. Устал, вижу, с дороги. А утро вечера мудренее все же.
Байрон поднялся и ушел, а Сергей долго крутился на диване, пока не уснул.
Рано утром, пока еще все спали, Байрон разбудил Сергея, который не сразу и понял, где он, и тихо сказал:
– Я позвонил в Уренгой товарищу. Тот ответил: место еще свободно, можете приезжать. Уже и Нелю спросил насчет переезда – она ответила согласием, сказав: «Как ты решишь, так и будет». Так что, Серега, мы рассчитаемся с работы и уедем по-тихому, налегке, дня через три. Как все встанут, объявлю о своем решении, а ты досыпай.
Байрон ушел, а Сергей так и не уснул больше от радости. С этой же радости он вечером решил заглянуть к друзьям-музыкантам из своей первой команды «Светофоры». Двое из них – Дятел и Лиса – работали в лучшем кабаке «Аэлита». Директор ресторана Нина Петровна, которую за глаза звали просто Петрович, хотела когда-то назвать свой ресторан для большей фешенебельности «Элитой», но ее пропесочили в райкоме партии, и она приделала на фасаде еще одну букву – «А». Так и получилась «Аэлита».
Сергей в хорошем настроении, учитывая ситуацию, отправился туда в семь вечера. И прямо на пороге служебного входа, во дворе, столкнулся со своей второй любимой женой – Франческой-Фаиной. Он удивленно хмыкнул и сказал: «Привет». Но Франческа никак не отреагировала на Сергея – пронесла свою красивую фигуру на стройных ногах мимо. Сергей еще раз хмыкнул, отметив по ходу, что ее зовущая красота слегка померкла, и поднялся на второй этаж прямо к сцене, слева от которой находилась комната музыкантов – оркестровка. Сергей вошел в комнату и сразу увидел Лису с Дятлом, играющих в нарды, и клавишника Карлсона, паяющего провод.
– Здорово, Серый! – закричал весело Дятел и бросился к приятелю. Лиса тоже поднялся и протянул руку Сергею, а Карлсон, продолжая паять, проговорил:
– Ну, вот и знаменитость наша явилась не запылилась! Как там столица?
– Нормально, – ответил Сергей.
А пацаны из «Светофоров» не унимались.
– Как там, Серега, в концертном зале «Россия»? Говорят, там самая центровая тусовка? Одни фирмачи выступают? – весело расспрашивал Дятел.
А Лиса спросил:
– Говорят, там Ричи Блэкмор должен приехать? Он с женой новый проект сделал после ухода из «Дип Перпл» – вот бы послушать!