Почти месяц Сергей с Жилой наблюдали за казино «Кристалл». Наблюдали очень осторожно, где вместе, где раздельно, и выяснили много интересного. Центральный офис Шалико находился в этом казино, но было еще три офиса. Один – в гостинице «Интурист», другой – в гостинице «Москва» и третий – в гостинице «Пекин». Во всех офисах кипела жизнь с четкой структурой управления. Они определили ряд машин, которые регулярно, почти в одно и то же время передвигались по строго определенным маршрутам и перевозили одних и тех же людей, в основном мужчин-кавказцев. Но главное – они засекли знакомую Сергею машину марки «мерседес», на которой зажигал Тарзан-Маугли. Аккуратно последили за ним и выяснили, что именно он возит Шалико из особняка на Николиной горе в «Кристалл» и обратно… ну и на разные встречи. Выяснили также адрес и парковку самого Маугли.
– С него и начнем, – проговорил Сергей, сидя рядом с Жилой в его «мерине».
На следующий день они подъехали к парковке Маугли. Сергей вышел из машины и прошел на парковку, а Жила остался ждать. Парковка была платной и охраняемой (впрочем, последнее было весьма условно). Только за последний год с нее угнали две дорогущие тачки. Сергей подошел к машине Маугли-Тарзана, неторопливо огляделся, проверив, нет ли камер наблюдения, обошел «мерина», уселся на асфальт со стороны багажника, достал из кармана книжку малого формата «В мире мудрых мыслей» и принялся читать.
Через полчаса, как и предполагалось, сигнализация в машине пискнула и замки на всех дверях, щелкнув, открылись. Сергей закрыл книгу, положил ее в карман, из другого кармана достал пистолет Тамаза, снял с предохранителя и, встав на одно колено, увидел, как Маугли-Тарзан, в своем всегдашнем спортивном костюме, усаживается в водительское кресло. Сергей, не поднимаясь, быстро открыл заднюю дверь и, запрыгнув в машину, приставил дуло макарова к виску Тарзана со словами:
– Не дергайся, Маугли, и можешь остаться жить.
Тарзан затрясся всем телом и поднял руки со словами:
– Я не при делах. Я просто водитель. Хочешь, забирай машину, а меня не тронь. Я не при делах.
– А я при делах, Маугли. И если ты не будешь дураком и ответишь мне на все вопросы детально и обстоятельно, останешься жив и сегодня же вечером, как поишачишь на Шалико, вернешься домой, к своей красавице-жене и к дочкам.
Тарзан-Маугли затрясся еще сильнее и, не опуская рук, произнес:
– Спрашивай, что хочешь, на все вопросы отвечу, только не убивай! Сергей свободной рукой достал из кармана кассетный диктофон и список телефонов с именами из записной книжки Тамаза.
Подробные ответы на все вопросы Сергея продолжались примерно час, и когда вопросы закончились, он произнес:
– Слушай сюда, Маугли. Если только я узнаю, что ты рассказал Шалико о нашей встрече, эта кассета с записями твоих песен будет у него. Это первое. И тогда ты точно не уйдешь от возмездия. Второе. Я больше тебя не пощажу, как не пощадил Тамаза, Веселого и других. Также наказание ждет твою жену и дочерей – такое же зверское, подлое и мерзкое, какое твой гребаный Шалико-Сулико совершил над моей женой и дочерью. Сам решай, что тебе дороже! Лично мне ты больше не нужен, и я могу тебя грохнуть прямо сейчас. Но у тебя же есть мама, есть семья, а у меня их больше нет. – Сергей открыл дверцу машины и исчез. Он быстро покинул парковку, сел в машину Жилы, и она сорвалась с места.
По дороге в «домик в деревне» Сергей поведал другу о результатах встречи во всех подробностях. А подробности были очень и очень важные, и записаны на диктофон они были не только для шантажа, а прежде всего для дела, чтобы не забыть что-либо.
Оказалось, что правой рукой Шалико был вовсе не Тамаз – он скорее был личным телохранителем и контролировал неукоснительность выполнения всех приказов и распоряжений шефа. Правой рукой его был старый сиделец и авторитет в воровской среде Гоча. Его офис оказался вовсе не в «Интуристе», не в «Москве» и даже не в «Пекине», а в заурядной гостинице «Волна». В подчинении Гочи была целая армия хорошо подготовленных и вооруженных бойцов. На этой силе и держалась вся империя Шалико. Основным их делом были рейдерские захваты зданий, предприятий, заводов – да чего угодно. На этом «поднималось хорошее бабло». Они же крышевали рынки, магазины, рестораны и так далее – рэкет в стране победившего капитализма никто не отменял. Они воевали за новые территории в Москве и влияние в других городах. Гоча с виду был очень мягким, внимательным собеседником, обладал тонким юмором, знал много занимательных историй, прекрасно говорил тосты с подкупающим грузинским акцентом. При этом он был очень твердым, жестоким, расчетливым уркой и страшно предан Шалико. Левой рукой последнего был Резо – высокий обаятельный красавец с улыбкой, в очень дорогих костюмах. У него была своя бригада, соответствовавшая специфике деятельности. Отвечал он за наркоту и проституцию. Базировался в апартаментах гостиницы «Интурист». В «Пекине» заправлял Каха. Под видом винно-водочной дистрибьютерской фирмы, торговавшей продукцией из всех бывших союзных республик, бойко продавалось и оружие на кругленькие суммы.
Но самым главным человеком после Шалико был Давид Туз, в прошлом – Давид Тузрашвили, уехавший через Израиль в Соединенные Штаты в восьмидесятых. Там он прошел все «круги ада эмиграции» и утвердился в Лас-Вегасе в качестве коммерческого директора рядового казино. Освоил досконально коммерческие тонкости, схемы и секреты этого бизнеса, а потом свинтил оттуда со всей кассой в развалившийся Союз и спрятался в Москве под крылышком своего старого знакомого Шалико. Он очень боялся физической боли, которую ему непременно доставили бы его бывшие партнеры, ищущие его с дубинами и стволами. Давид Туз, а проще – Дэв, стал мозговым центром империи Шалико. После того как по его совету было открыто казино «Кристалл» и деньги потекли не то что рекой, а лавиной, было открыто и второе казино, и третье, и со временем все сопутствующие бизнес-структуры.
Офис Давида Туза, с прекрасным видом на Кремль, находился в гостинице «Москва». При нем всегда находился скромный человек маленького роста, в очочках и помятых брюках – Оскар Яковлевич. Фамилии его никто и не знал, но все обращались к нему не иначе как «Оскар Яковлевич» – с подчеркнутым уважением, потому что его очень любил Давид Туз. А как известно, если люди уважают хозяина – уважают и его собаку. Но назвать Оскара Яковлевича собакой не пришло бы в голову даже Давиду Тузу, то есть хозяину. Потому как он очень ценил интеллект Оскара Яковлевича, его феноменальные математические способности и память. Оскар Яковлевич помнил абсолютно все, до мельчайших подробностей, и был личным секретарем Туза. Он проводил все бухгалтерские операции, с легкостью обходя налоговые формальности, и уводил за бугор огромные, гигантские суммы в валюте, размещая их в надежных иностранных банках и инвестируя в прибыльные проекты. Он был прирожденным финансистом-бухгалтером, каким сам Давид Туз не смог бы стать никогда, – таким надо родиться.
Об истинных талантах и способностях Оскара Яковлевича знали только Шалико и Давид Туз, и звали его «Бичико Голд», в переводе с английского и грузинского – «золотой мальчик». Но каким-то таинственным образом о способностях «золотого Бичико» прознал и Тарзан-Маугли. Видимо, Шалико переоценивал глупость своего водилы и говорил много лишнего в его присутствии. А когда Тарзан-Маугли разговорился под дулом пистолета с Сергеем, этот Бичико очень заинтересовал Сергея, и Сергей достаточно дотошно выведал о Бичико все до последней капли, что известно было Тарзану-Маугли.
– Нас ждут два пути развития событий, – закончив пересказ разговора с Маугли Жиле по дороге в «домик в деревне», проговорил Сергей. – Первый. Если Тарзан-Маугли боится Шалико больше, чем меня, то он упадет на колени перед ним и расскажет о моей с ним беседе. По слухам, у бандюков есть свой «кодекс чести» и за это полагается смерть. В этом случае Маугли должен исчезнуть при всех раскладах, и его семья тоже. Второй. Маугли-Тарзан ничего не расскажет Шалико, и все останется по-прежнему. При первом варианте нас (вернее, меня) кинутся искать с усиленным старанием по всем возможным адресам, вспомнят о тебе, потеряют, найдут, что ты из Марчугов родом. Обязательно наведаются в «домик в деревне» – к бабке не ходи. А это значит, что завтра же мы должны свалить оттуда, предупредив соседей, что они нас не видели и не слышали. При втором варианте будет то же самое, но без рвения. Меня не перестанут искать уже никогда – после смерти Тамаза и Веселого. И опять же вспомнят про тебя. Уходить из Марчугов надо в любом случае. Сегодня еще переспим, а завтра съезжаем. Снимем хату в Москве, понаблюдаем за Маугли и, если все тихо, займемся «золотым Бичико».
– А нахрена он нам нужен, Бичико этот «золотой»? – спросил неожиданно Жила. И, поглядев на Сергея с удивлением, добавил: – Нам ведь Шалико нужен, а если мы этого тронем, вся эта куча говна завоняет.
– Да, Женек. Именно так, и это опасно. Но если мы лишим это дерьмо денег, то, во-первых, сделаем ему по-настоящему больно, во-вторых, без денег он – никто, обыкновенная гниль и блатная чесотка, а в-третьих – нам с тобой будет с ними полегче воевать. И главное – Шалико никак не ждет сейчас от нас этого хода, – проговорил не торопясь Сергей, глядя в лобовое стекло.
Тарзан-Маугли еще не знал, поэтому и Сергей не знал, что Шалико за бешеные деньги пригласил начальником охраны и внутренней безопасности своей империи какого-то бывшего начальника из бывшего КГБ Грузии Бадриа Зурабашвили. Именно смерть Тамаза с Веселым побудила Шалико пойти на это – раньше такое для вора в законе было невозможно и западло.
Была еще одна причина отклониться от блатных понятий и проявить вопиющую беспринципность. Шалико почему-то и вправду очень боялся Сергея Музыканта. Боялся с первого раза, как увидел его с балкона собственного казино.
Бадриа Зурабашвили сидел в своем новом, роскошном кабинете с изящной инкрустированной мебелью, с дорогущим ковром посередине, со сказочной зарплатой в кармане, со штатом сотрудников без ограничений, со свободным посещением своего рабочего места и с обалденной секретаршей в приемной и размышлял: «Если бы я хотел грохнуть Шалико, с чего бы я начал?»