Между тем пора было уже отправляться в дорогу, иначе сильнейшие холода и полярная ночь не дадут это осуществить позднее. Сергей еще раз все продумал, проверил экипировку, уложил необходимое снаряжение и продукты на нарты, связался с Тикси и доложился, что его не будет недели две. И ранним морозным утром с впереди бегущим Бутцем они отправились в путь до горы Кысыл-Хая по звенящему, прозрачному льду реки Оленёк.
С тех пор как Сергей нашел на чердаке рукописи Марии Ноевны, он в буквальном смысле не мог от них оторваться и все время обдумывал прочитанное, перечитанное. Оказалось, этот большой труд только на первый взгляд был посвящен этнографии здешних мест, фольклору северных народов, их бытописанию, традициям и обрядам. И это было сделано автором, очевидно, умышленно – чтобы отвлечь внимание от основного смысла этого колоссально интересного и сложного исследования. В те годы повального атеизма и борьбы с мистицизмом, когда были написаны данные тетради, подобное иносказательство было необходимо, чтобы сохранить собственную жизнь. Основная задача всего этого огромного труда заключалась в изучении местных духов! И это показалось Сергею настолько неожиданно интересным, захватывающе-увлекательным, будто какая-то мистическая сила заставила его самого с головой погрузиться в эту неожиданную тему, изложенную в тетрадках. Никогда в своей жизни до этого он так скрупулезно и сосредоточенно, с такой самоотдачей не углублялся в размышления о загадочном – даже когда писал свои песни, над которыми тоже приходилось корпеть и немало. Оказалось, что Мария Ноевна не только описала огромное количество духов разных мест и предметов, – она выстроила определенную иерархию их по силе. Доказывала, что духи мест и предметов могут вселяться в людей и животных, если те подходят им, и кардинально изменять их судьбу, жизнь, характер, поведение, поступки и сущность. Утверждала, что духами заполнен весь параллельный, не видимый глазами, но существующий мир. Сергей был потрясен таким открытием, и его понимание окружающего мира поменялось коренным образом, хотя он и не очень верил во всю эту чертовщину.
Он шел на лыжах по льду реки Оленёк, таща за собой нарты, размышляя обо всем, и высматривал тех самых духов окрестных мест, о которых писала Мария Ноевна Крылова, но ничего не видел – естественно, они ведь невидимы!
Время подходило к обеду – надо было делать привал. Бутц весело бежал впереди и помахивал закрученным колечком хвоста. Сергей присмотрел подветренное место на берегу, под лиственницами, и разместился на отдых. Развел костер и приготовил обед. Они с Бутцем отобедали, отдохнули, забросали снегом костер и отправились дальше. Ночлег Сергей запланировал у живописных скал горы Юнкэбил, где, по сведениям Крыловой, обитал дух древнего воина Хосуна, который не любит чужаков.
«Вот и посмотрим на этого духа-воина Хосуна – как он охраняет свою гору. Все местные жители из сел Тюмяти и Таймылыр боятся останавливаться на ночь в этих горах. Так написано у Марии Ноевны. А мы встанем там на ночлег, – думал про себя Сергей, тяжело дыша и пробивая путь по заснеженному льду. – И уж не знаю, надо ли делать подношения этому грозному духу горы Юнкэбил только для того, чтобы переночевать там, – продолжал размышлять Сергей. – Вот духу охоты Баай-Баянай я бы сделал подношения. Что-то никакого зверья не видать. Ни следов их на снегу, ни присутствия. И птицы тоже нет. А ведь здесь зверья навалом: и лоси, и медведи, и олени, и волки, и песец голубой, и выдра, и горностай, и снежный баран чибуку, и даже овцебык – все есть, а следов нет. Да, много тайн у северных лесов и тундры – „там чудеса, там леший бродит… “, – а вот русалок на ветвях не найдешь. Наверное, тоже невидимые, как и духи местные».
Сергей, устав, остановился, подошел к нартам и присел на них. К нему тут же подбежал жизнерадостный, неутомимый Бутц и, вытянув передние лапы, потянулся, будто кланяясь хозяину. Сергей погладил его по лохматой морде и почесал за ушами. Бутц тут же улегся у ног Сергея. Ветер стих, и вокруг царила небывалая тишина, нарушаемая лишь дыханием двоих: сидящего на нартах и лежащего на снегу.
Судя по карте, до горы Юнкэбил было еще километров двадцать, и надо было поторапливаться, чтобы успеть до сумерек. Сергей поднялся, и Бутц тут же вскочил. Они переглянулись и двинулись дальше.
«Вообще, интересно про духов, – думал Сергей, таща за собой нарты и поглядывая на бегущего впереди Бутца. – Если эти духи заполняют весь параллельный, не видимый нам мир – значит, они есть и на материке, а не только здесь. А значит, они и там владеют нами и всем безраздельно – это же кошмар, а не жизнь! Хотя Мария Ноевна уверяет, что духи не во всех людей вселяются, а только в тех, кто им подходит. А по какому, интересно, критерию они нас выбирают и оценивают? Как узнают, кто им подходит, а кто – нет? Да и зачем мы им вообще нужны? Может быть, для того, чтобы выполнить какие-то их нам неведомые замыслы? Бред какой-то! Ведь человек – венец природы, так сама жизнь определила, естественный отбор и прочее по Дарвину. Ну а если и правда есть что-то нам неведомое, необъяснимое и мистическое? Недаром ведь появились все мировые религии – и буддизм, и индуизм, и христианство, и ислам! А греко-римский пантеон – храм всех богов? А множество религиозных течений? В одной Индии их не перечесть! А протестантизм? А древние верования шумеров, египтян, инков, ацтеков, майя и так далее? А забытые религиозные суждения того же мага по имени Заратустра Спитама? „Видели ли вы когда-нибудь паруса на море, надутые ветром и трещащие от бури? Так алчу я злобы в своем мщении!“ – говорил Заратустра устами Ницше, а может быть, кто-то говорил и устами самого Заратустры?»
В таких рассуждениях пролетело несколько часов, и Сергей увидел вдалеке появляющуюся из-за поворота гору Юнкэбил. Гора удивительной красоты поражала воображение путников и проплывающих летом редких туристов, которые окрестили ее «Оленёкскими столбами» – по аналогии с «Ленскими столбами». Но, несмотря на уходящие ввысь каменные останцы-кекуры и гигантские кигиляхи, прозванные местной мифологией окаменелыми богатырями Боотурами, гора Юнкэбил больше похожа на огромный оргáн под открытым небом с торчащими вверх громогласными трубами. Оргáн таких невероятных размеров могла построить только суровая природа Севера с сильнейшими ветрами с Ледовитого океана, жуткими морозами за минус шестьдесят и жарким, хоть и коротким якутским летом. Плюс проливные дожди неделями, плюс снега по восемь месяцев в году с метелями – вот орган и построен за тысячелетия.
«Не может же быть, что его и правда возвели местные духи и всемогущие шаманы?» – думал Сергей, приближаясь и глядя с удивлением на Юнкэбил. Он сбросил с себя упряги, взял с нарт карабин и направился к подножию горы, оставив нарты на льду, а Бутцу приказав охранять. Вся большая пустошь перед горой была исщерблена канавами, и идти даже на лыжах по ним было тяжело. Подойдя к самому основанию, Сергей поднял голову и обмер. Огромная отвесная стена парила над ним в небе, грозя обрушиться всей своей невероятной массой на маленького человечка, стоявшего под ней.
«Так вот почему местные жители боятся тебя, Юнкэбил! Тут и правда чувствуешь себя беспомощным муравьишкой под нависшим сапогом пятьдесят шестого размера», – подумал Сергей и улыбнулся от восторга. Гора давила на твердь земную своей огромной массой, удивляя, как она вообще держится-то на поверхности. Она должна была провалиться в вечную мерзлоту этих мест, в горящие недра Земли, и там расплавиться, превратиться в лаву, но гора стояла на поверхности, удивляла своей красотой и заставляла поверить в невероятное, в сказочное, в нереальное.
Сергей отошел от горы метров на сто и огляделся, присматривая место для ночлега. Место явно не годилось. Во-первых, ветродуй со всех сторон, во-вторых, нигде не видно дров – поваленных сухих деревьев вместе с корнями, разбросанных Оленьком по всем берегам во время паводков. Ну и, в-третьих, находиться здесь, у горы, было тяжело психологически: она давила.
Сергей вернулся к нартам и повеселевшему Бутцу, впрягся и потащил свою поклажу дальше, вверх по течению. Впереди, справа по ходу, был виден распадок. Какая-то безымянная речушка, даже не указанная на карте, пробила себе путь, отрезав таким образом левую часть горы Юнкэбил. Перейдя речушку, Сергей неожиданно увидел абсолютно квадратный вход в отрезанную часть горы. Вход был настолько ровным и четким, будто его выдолбили умелые каменотесы, и это было столь же удивительно, как и размеры горы. Сергей осторожно подтащился ко входу и увидел внутри внушительных размеров грот. Он выпрягся, взял карабин с нарт и осторожно направился к гроту. Никаких следов, которые предупреждали бы об опасности, на снегу возле грота не было, но Сергей взял карабин на изготовку и снял с предохранителя. Он подошел к самому входу, скинул лыжи и направился внутрь.
То, что он увидел внутри, трудно описать словами. Грот весь светился, поигрывая холодными лучиками и искорками. Сергею даже показалось, что там горит костер, но следов костра и дыма не было.
«Странно, – подумал Сергей и огляделся, привыкая к полумраку. – Может, это лед вечной мерзлоты так светится?»
Он подошел к стене грота и потрогал ее рукой. Это был не лед. Скорее всего, это была слюда в породе горы, сверкавшая от дневного света, попадавшего через большой квадратный вход в пещеру. Сергей еще раз огляделся внимательно и подумал: «Пожалуй, лучшего места для ночевки и не найти».
Он вышел из грота и притащил нарты ко входу. Увидел на берегу большое бревно, достал ножовку с топором и пошел заготавливать дрова на ночь. Напилив и наколов дров, перетаскал их в пещеру и разжег костер. Пещера засверкала новым теплым светом, и купол ее наполнился дымом.
На улице быстро темнело. Сергей вышел, раскрыл нарты, достал все необходимое для ночлега и продукты. Перенес в пещеру и принялся готовить ужин. Натаял снега в котелках для чая и каши, вскипятил воду, заварил чай и, опустив гречневую крупу, стал ждать. Б