Прямых рейсов не было – только через столицу. Прилетел утром во Внуково, а самолет домой вылетал поздно вечером из Домодедово – и я решил потолкаться в центре. Добрался до Неглинки и от нечего делать из телефонной будки набрал номер приемной Олега Владимировича Курмоярова. Был и прямой телефон, но я постеснялся. Мне ответил приятный женский голос. Я объяснил, кто я и что я. Девушка сказала:
– Подождите минутку – я посмотрю, на месте ли Олег Владимирович.
Почти тут же раздался веселый голос шефа:
– Сергей, а ты где?
– Я в Москве, – ответил я удивленно.
– Да все мы в Москве, а ты-то где?
– Я на улице Неглинной, у музыкального магазина, – ответил я.
– Вот и хорошо, – весело проговорил Олег Владимирович. – Будь через полчаса в скверике напротив ЦУМа, за тобой Волк подъедет. – И положил трубку.
Я автоматически глянул на визитку в своей руке и снова прочитал: «Олег Владимирович Курмояров. Кандидат технических наук в области прикладной физики». Направился в сквер напротив ЦУМа и уселся на скамейку.
Менее чем через полчаса подъехал черный BMW-семерка, со всеми семерками на номерах и выключенными мигалками, из него вышел Саша Волк. Я поднялся и подошел к нему.
– Здорово, Серега! – проговорил Волк. И, пожав мне руку, продолжил: – Ты где был?
– В Ялте, – ответил я.
– Надо контактные телефоны оставлять, когда в отъезде. Шеф обыскался. Садись в машину, – строго проговорил Саша Волк и прикрыл за мной заднюю дверцу.
Через пятнадцать минут мы были на Фрунзенской набережной, напротив парка Горького, через Москву-реку – как раз там, где весной проходил рок-фестиваль в Зеленом театре. Мы вышли из машины перед огромным сталинским домом на набережной, и Саша Волк проговорил:
– Это наш офис.
Потом подошел к бронированной двери и нажал кнопочку на ней. Дверь тотчас же открылась, и мы вошли внутрь, прошли через холл, где сидела симпатичная секретарша, обставленная оргтехникой, к массивной дубовой двери. Саша Волк постучался, приоткрыл дверь и спросил:
– Можно, Олег Владимирович?
– Нужно, – послышался голос шефа. Саша Волк кивнул мне, я вошел в кабинет, а он опять прикрыл за мной дверь.
– Ну вот, а говорили, найти не могут! – проговорил Олег Владимирович, не вставая из-за стола, по которому возил мышкой от компьютера, глядя в монитор. – Могут ведь, если захотят? Значит, судьба ведет тебя за ручку. Здорово, Сергей! А ты веришь в судьбу?
Я, стоя посреди большого, солидно обставленного кабинета, ответил:
– Не знаю. Я не думал об этом.
– А я думал и верю. Несмотря на то что материалист, атеист и в прошлом коммунист. Я даже горкомом комсомола умудрился поруководить, вторым секретарем: первый там первый, а второй – главный. Ты знаешь, где Грозный?
– В Чечено-Ингушетии, – ответил я озадаченно.
– Молодец, садись, пять! – проговорил Олег Владимирович и только сейчас, оторвавшись от монитора, посмотрел на меня. – Садись, садись, Сергей, в ногах правды нет, но нет ее и выше. Хочешь выпить?
– Не помешало бы после такого экзамена по географии нашей страны! – ответил я, не думая.
– Правильно. После любого экзамена нужно расслабиться и выпить. Это святое, – весело произнес Олег Владимирович, достал из большого директорского стола пятилитровую бутыль виски на «качельках» и поставил ее перед собой.
– Ничего себе дозировочка! Я и не видел таких четушек раньше! – проговорил я удивленно и честно.
– И я раньше не видел. А теперь – вот, пожалуйста! Все плоды буржуазной цивилизации у нас на столе! Кстати, не все. – Он поднял трубку и произнес: – Катенька, нам, пожалуйста, бутербродики с икрой, балычок, ну и все такое. – И положил трубку, не дожидаясь ответа. – Значит, так, Сережа, пока принесут и трезвые. Мы сегодня летим с тобой в Краснодар, а там едем в Геленджик. У одного большого козырька юбилей! Поздравим дядьку. Дядька хороший, стоящий, – проговорил Олег Владимирович весело и, как всегда, задорно.
– Но у меня сегодня вечером билет на самолет домой… – ответил я совсем уже обескураженно.
– Во сколько рейс? Дай-ка билет посмотреть, – проговорил Олег Владимирович грустно и озабоченно.
Я достал билет и протянул ему. Он посмотрел в него, произнес: «Ай-ай-ай, какое горе!», порвал мой билет и бросил его в корзинку для мусора. Потом снова весело сказал:
– А нет ли у тебя еще одного билета, Сережа? Нет? Потерял, наверное? Вот и не посадили тебя в самолет.
Я в серьезном замешательстве теперь уже посмотрел на него в ответ и подумал: может, он уже до меня выпил крепко? А вслух произнес:
– Не знаю, может, и потерял.
– Как же ты прав, Сергей! Никогда ведь не знаешь, где найдешь, где потеряешь, – проговорил Олег Владимирович как-то мягко, по-человечески.
В дверь вошла красивая девушка с подносом. Видели бы вы мое удивление, мои выпученные глаза, когда я, автоматически посмотрев на вошедшую, узнал в ней спутницу моей прекрасной Прали! Одну из двух девушек, которые приходили с Пралей к нам на танцы во времена «Светофоров» в сопровождении двух бугаев. Олег Владимирович тут же заметил мою реакцию и произнес:
– Да, хороша чертовка! Это Наташа – краса наша. Что, понравилась?
Я встретился взглядом с вошедшей Наташей и понял, что она тоже меня узнала, но не подает вида, и ответил:
– Да, очень понравилась. Здравствуйте, Наташа.
Та, улыбнувшись, ответила: «Здрасте!» и поставила поднос на стол.
– Девушки обязаны нравиться рокерам, иначе это не рок, а попса, – проговорил весело, как-то заговорщицки глядя на меня, Олег Владимирович. И продолжил, переведя взгляд на Наташу: – Наташенька, пригласите, пожалуйста, Геннадия Витальевича – нам третий нужен.
Она кивнула, улыбнулась и красиво вышла. А я сидел, потрясенный встречей с призраком из прошлого и происходящим, сидел и молчал.
– Сергей, если тебя беспокоит неведение твоих родных или дела какие дома неотложные, позвони. Скажи, что задержался малость в Москве. Уважь поклонников! Юбилей ведь у хорошего человека! – по-доброму проговорил Олег Владимирович и показал на телефон.
– Оно бы можно, конечно, и позвонить, да телефона дома нету, – ответил я весело, давая понять, что нет особых проблем – разберусь.
– Ну так давай дадим им телеграмму. Правительственная молния через час будет у адресата, – бодро произнес Олег Владимирович.
Через час моя мама читала телеграмму: «Мама, я задержался по делам в Москве. Не волнуйся. Сергей». Вторую телеграмму читал наш директор клуба «Строитель»: «Уважаемый Яков Михайлович, простите. Не смог вылететь. Отработаю. Сергей».
В кабинет Олега Владимировича вошел высокий брюнет с усиками. В шикарном костюме, превосходно сидящем на стройной фигуре, и в лакированных сверкающих туфлях. Улыбнулся мне приятно и протянул руку со словами:
– Здравствуйте, Сергей.
– Это моя правая рука – мой компаньон и друг Геннадий Витальевич Кузьменко. Ему бы в кино сниматься, а он тут сидит в соседнем кабинете и кормит крокодилов! – послышался голос Олега Владимировича.
– Кого кормит? – переспросил я шефа, подумав, что это шутка.
– Крокодилов он кормит. Что, не веришь? Пошли покажу, – проговорил Олег Владимирович, встал и покатился весело и шумно к выходу. Геннадий Витальевич отправился за ним, а я следом.
– Катенька, сосисочку мне быстро! – произнес на ходу сидевшей в холле секретарше Олег Владимирович и вошел в кабинет напротив – очень стильно обставленный, с огромным аквариумом у стены, в котором, действительно, плавали крокодилы. Ну, не крокодилы, конечно, а крокодильчики – сантиметров тридцать-пятьдесят в длину.
Катенька принесла сосиску.
– Хочешь покормить, Сергей? – спросил у меня Сергей Владимирович.
– Да нет – боюсь, руку откусят. Мне только гуппешек приходилось кормить сухим кормом, – ответил я, удивляясь необычным обитателям аквариума и этих больших кабинетов – веселым обитателям, которые мне все больше и больше нравились.
Олег Владимирович улыбнулся, сломал сосиску пополам и бросил в аквариум. Хищники тут же растерзали добычу.
– Вот так и в жизни, Сергей. Те, кто без зубов, питаются сухим кормом, как твои гуппешки, а то и сами кормом становятся, – проговорил Олег Владимирович и добавил задумчиво: – Пора бы и нам подкрепиться!
Мы все вернулись в кабинет шефа и начали подкрепляться весело и шумно.
– Значит, так, – задорно произнес шеф. – Сегодня прилетим, окунемся в море, сходим в баньку, а завтра поздравим юбиляра. Мы с Геннадием Витальевичем подарим ему чего-нибудь этакое, а ты, Сергей, споешь.
– Как спою? – спросил я, чуть не поперхнувшись вискарем. – Я не могу без группы.
– А под аккомпанемент клавишных сможешь? – весело спросил Олег Владимирович.
– Смогу, – ответил я растерянно. – Но у меня нет клавишных. И микрофона нет.
– Говно вопрос, – проговорил шеф и поднял трубку телефона: – Катенька, Волка мне быстро сюда.
Через мгновение Саша Волк стоял в кабинете.
– Волк, – сказал Олег Владимирович, лукаво поглядывая на меня. – Сейчас поедешь с Сергеем в музыкальный магазин и купишь ему клавиши, какие скажет. И микрофоны там разные, и шнуры, и все, что надо, купишь. И быстренько назад, иначе мы упьемся здесь с Геннадием Витальевичем, а нам еще лететь.
Саша Волк сказал:
– Понятно, шеф, – и глянул на меня.
Я поднялся и неуверенно направился за ним. Мы вышли из кабинета, и он спросил меня:
– А где этот музыкальный магазин-то находится?
Несмотря на то что в Москве в это время открылось много магазинов, торгующих фирменной аппаратурой и инструментами, я знал только один и ответил:
– На Неглинке, где вы меня забирали у ЦУМа.
– Поехали, – проговорил Саша Волк, и мы помчались на Неглинку. Там я выбрал себе Roland D-20, с которым был более-менее знаком благодаря приятелю-музыканту Сережке Захарову, у которого были уже такие клавишные. Выбрал микрофон «Шур» со стойкой, шнуры для подключения того и другого и напоследок попросил полужесткий кофр для транспортировки инструмента. Вот таким образом у меня появились первые в моей жизни личные клавишные, на которые я так и не смог скопить денег, да в придачу еще мечта всех вокалистов – микрофон «Шур» на стойке.