Приехали в ДК МЭЛЗ, разгрузились и пошли на базу.
– Вся культура – настоящая культура – у нас по подвалам да чердакам ютится, – пробасил Жила, на ходу здороваясь с вахтершей.
Мы спустились в сносно оборудованную комнатуху в подвальном помещении Дома культуры. Ребята-музыканты были все там и Серега Звучок тоже.
– Знакомьтесь, пацаны, это Серега – наш новый клавишник и лидер-вокалист, – пробасил Жила.
Я поставил кофр с «Роландом» на столик и поздоровался с каждым за руку, а они попутно представлялись: «Данька Пирожок», «Славка Лях», «Серега Звучок». И как-то сразу мне все понравились. У всех музыкантов, с которыми мне приходилось общаться в жизни, есть одна особая черта. Они свободны до определенной степени от всего и преданы, каждый по-своему, музыке. Свобода у них – это значит не подчиняться никому, но ни над кем и не властвовать. И это мне абсолютно по душе – может быть, потому я и сам стал музыкантом!
Народ заценил мои клавиши, а когда Жила врубил кассету с песнями, то и песни, кажись, их вставили. И мы с неподдельным азартом стали делать песню «Лилия и роза», потом «Жемчужинку», ну и так далее – по порядку. В три часа ночи остановились на середине альбома и решили валить по домам. Данька Пирожок с Ляхом жили недалеко от ДК и пошли домой пешедралом, а Жила, Звучок и я забрались в «москвич» и погнали по пустынной Москве в сторону центра, к гостинице «Россия». Там попрощались до завтра, и я – усталый, но очень счастливый, – направился в номер. Пришел и рухнул спать без задних ног.
Утром, часов в одиннадцать, меня разбудил телефонный звонок. Кое-как нашел телефон, поднял трубку и сказал:
– Алло.
– Здравствуйте, Сергей, это Наташа – секретарь-референт Олега Владимировича Курмоярова, – проговорил в трубку очень приятный голос Наташи.
– Привет, Наташа, – ответил я.
– А мы вас потеряли – я вчера полдня звонила, до самого вечера. Вы бы оставляли телефон для связи на ресепшен. Олег Владимирович очень хочет вас видеть, – прощебетала она с улыбкой.
– Когда, Наташа, он хочет видеть-то меня? – спросил я.
– Вчера, – ответила Наташа весело. – И сегодня тоже. Вы не могли бы подъехать в офис? Он уже здесь.
– Хорошо, я сейчас соберусь и приеду на метро, – ответил я взволнованно.
– На метро не надо. Я за вами машину пришлю. Через десять минут у западного входа будет стоять черный BMW, номера – все семерки. До встречи, Сергей, – проговорила Наташа и положила трубку.
А я стал накручивать диск телефона, чтобы разбудить Жилу, и через длинную череду гудков услышал в трубке его сонный голос:
– Але, фашисты, Жила на проводе.
– Жила, привет. Продолжайте репетировать без меня, особенно «Лилию и розу». Я, если смогу, приеду сегодня позже. У меня очень важная встреча нарисовалась, – проговорил я скороговоркой.
Жила ответил, что все понял. Я опустил трубку и побежал на выход. Через десять минут мы подъехали на Фрунзенскую набережную, где возле входной двери в офис нас поджидала Наташа.
– Привет, – сказал я ей, вылезая из машины.
– Привет, – ответила Наташа. – Он ждет.
Я быстро проследовал в кабинет шефа, коротко здороваясь со всеми. Олег Владимирович сидел за своим большим столом перед не менее большим монитором компьютера. Не отрываясь от экрана и не глядя на меня, произнес задорно:
– О, Сережку привели – нашли все-таки! А я вот сижу и жду не дождусь тебя, компаньон, чтобы вручить тебе эту штуку – чудо техники!
Монитор компьютера мелодично прозвучал и погас, а Олег Владимирович взял какой-то приборчик из стола, поднялся и вышел ко мне, вытянув руку вперед для рукопожатия.
– Вот тебе, Сергей… а кстати, как тебя по отчеству-то? Вдруг придется обращаться, а я и не знаю! – весело проговорил Курмояров.
– Анатольевич я. Сергей Анатольевич. Хотя, думаю, что у музыкантов отчеств не бывает. Прозвища бывают, а отчества – редкость, – ответил я.
– Хорошо звучит: «Анатольевич». Ну ладно. Вот тебе, Сергей, обещанный приборчик – «пейджер» называется. Не знаешь? Так и я раньше не знал. А приборчик полезный и для бизнесменов, коими мы с тобой являемся, необходимый! Вот, скажем, нужно тебе меня срочно найти, а рядом ни Наташи – красы нашей, ни Катюши – никого. Что ты будешь делать?
– Ждать, – ответил я, не понимая, о чем речь.
– Раньше я бы тебе сказал: «Правильно, пять, возьми с полки пирожок». А сегодня скажу: «Неправильно – время не ждет». Помнишь, у Свиридова есть «Время, вперед»? А здесь – «Время не ждет»! Бизнес не ждет! Конкуренты не ждут! Вот этим-то этот приборчик и замечателен! Ты меня не можешь найти – набрал номер пейджера моего и отправил сообщение: «Олег, свяжись со мной срочно по такому-то номеру телефона». Или: «Срочно приезжай с двумя телками в гостиницу „Россия“». Или: «Срочно приезжай – очень важная встреча с Иосифом Давидовичем Кобзоном!» Которую ты вчера пропустил исключительно по причине того, что у тебя не было пейджера! А встреча была действительно важной и касалась тебя, Серега, – твоей будущей судьбы на эстраде. Кобзон ведь главный в сегодняшнем шоу-бизнесе – его слово дорогого стоит. Ну да ничего, я кое-как отболтался за тебя, сказал, что ты очень занят, и представлял твои интересы на этой встрече. К слову, ты чем был так занят-то?
– Я нашел группу клевых музыкантов, и мы репетировали до трех ночи в подвале ДК МЭЛЗ! – ответил я радостно.
– Ну ты молодец, Сергей, оперативно работаешь! И я молодец! Поговорил с Иосифом, разобрался в механизме шоу-бизнеса, как он работает, и вот уже подготовил бизнес-план, которому мы и будем следовать неукоснительно – плановое хозяйство-то у нас никто еще не отменял! Потом ты с ним ознакомишься и приступишь к реализации. А сейчас мы едем на охоту на уток. Ну и порыбачим, конечно. Ты охотился когда-нибудь? – спросил меня весело Олег Владимирович и подмигнул.
– Приходилось и охотиться, и рыбачить в армии. На Севере, в Тикси, за полярным кругом, – ответил я, ошарашенный.
– Вот и прекрасно! Через час выезжаем в охотхозяйство Бориса Николаевича Ельцина – «Лось». Не он лось, а охотхозяйство – там постреляем, порыбалим, а опосля и попоем. Люди сурьезные собираются: пара губернаторов, из Счетной палаты человек один, начальник налоговой полиции Юрий Николаевич будет, Никита Сергеевич Михалков, главный в киноиндустрии человек. Ты не знаком с ним случайно? – вдруг спросил Олег Владимирович серьезно.
– Да нет, откуда? – ответил я удивленно.
– А жаль! Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то путь, самый короткий путь песни к сердцам миллионов лежит через кинематограф. Стоило Людмиле Гурченко спеть песенку «Пять минут» у Рязанова – и через пять минут после просмотра этого фильма народ знал эту песню наизусть, и пел по всей стране, и до сих пор поет на каждый Новый год! А Людочка стала кинодивой – вот так-то! И если вдруг только Никите Михалкову понравится твоя песня – например, «Лилия и роза», – и он вставит ее в хороший фильмец, то на следующий день после выхода картины мне придется тебя называть уже Сергеем Анатольевичем. И говно вопрос! – подытожил Курмояров.
Я, потрясенный таким количеством фантастической информации, стоял и молчал. А Олег Владимирович весело достал из-под стола пятилитровую бутыль вискаря на «качалочке» и сказал:
– Давай-ка, компаньон, шевельнем по малюсенькой за сказанное, а потом бери машину и двигай за своими клавишами. Они ведь в гостинице, Наташа сказала. Кстати, ты че ее бортанул-то – обидел сладенькую? Не надо обижать маленьких и миленьких – они помогут тебе стать большим и любименьким.
У меня вытянулась морда лица, и я произнес:
– Олег Владимирович, я никого не обижал. И как я буду играть на рыбалке-охоте в «Лосе», если там аппаратуры-то нет? К тому же мои клавишные в подвале ДК МЭЛЗ, где мы репетировали сегодня ночью.
– А значит в этом подвале есть и аппаратура? – весело спросил шеф, подливая вискарь в невысокие стаканы.
– Есть аппаратура и пульт есть со звукорежиссером Серегой Звучком, – ответил я в полной растерянности.
– Тогда говно вопрос! Закажи через Наташу – красу нашу микроавтобус, шуруй в свой подвал, забирай ребят своих с аппаратом и со звучком Серегой и гоните в «Лось» – водила знает куда. А сейчас на посошок, на ход ноги и стременную! – промолвил задорно Олег Владимирович и протянул мне стакан с виски.
А я смотрел со скрытым восхищением на этого кругленького веселого человека с преждевременной от ума лысинкой, любовался им и думал: «Да как же у него все в голове устроено? Стоит ему только во что-то вникнуть – моментально во всем разберется, все поймет и „говно вопрос“ для него там, где обычные люди вроде меня годами не могут разобраться, увидеть и определить хотя бы вектор: куда идти, что делать, как делать? И главное – зачем делать?! Зачем вот он мне так помогает? Ведь я ему не родственник и даже не приятель. Неужели у него какое-то другое понимание жизни, не как у всех? Ведь ему же есть чем заняться, кроме меня, а он тратит на меня свое время, свой ум, свою удивительную энергию, свои деньги! Неужели такие люди бывают?» И сам же себе ответил: «Да вот же он, стоит передо мной – Олег Курмояров – и дает ответ на мой дурацкий вопрос: да, бывают!»
И будто бы прочитав мои мысли, Олег Владимирович сказал, изменив, как обычно, ход разговора:
– День пройдет незаметно, как и жизнь промелькнет. Люди рождаются с аксиомой бесконечности своей жизни и сильно ошибаются – ведь у нее есть конец! Я где-то прочитал: надо бы поменьше утаивать и время дарения оставлять себе. Ты вот, Сережа, даришь своими песнями счастье людям, наслаждение, радость, и я с твоей помощью хочу что-нибудь этакое подарить им, обалдуям глупеньким, – может, получится? – Он поднял стакан, мы чокнулись, выпили и вошла Наташа – краса наша. – О, Наташенька, вы вовремя, как всегда! Обеспечьте, пожалуйста, отъезд группы Сергея Анатольевича «НЭО Профи-Групп» в «Лось» и рассчитайтесь после мероприятия с музыкантами. Сколько скажут – столько и заплатите. А чтобы мой компаньон больше не сбежал от вас, запишите его номер пейджера, у меня он уже есть. Все, идите работайте, и я малость потружусь, – проговорил Олег Владимирович, уселся за стол и включил свой компьютер.