– На счет «три» мы… мы все бежим к грузовику. Ясно?
Дарби кивнула, отметив запах водки в его дыхании.
– Звучит здорово.
– Они там?
Сэнди выглянула в мутное окно.
– Я… я не вижу их пока.
– Хорошо. Сэнди, ты берешь Джей на переднее сиденье и запускаешь двигатель. Даешь газ и так: вперед – назад, вперед – назад.
– Я знаю, как ездить по снегу, Эдди.
– Дара, а вы сзади вместе со мной, так мы сможем толкать.
– Годится.
Эд указал на Джей, щелкнув пальцами:
– И кто-то понесет ее.
Сэнди подняла девочку через плечо, несмотря на ее протесты – «нет, я тоже могу бежать», – и снова проверила окно.
– Они будут здесь через минуту.
– Не пытайтесь бороться с ними. Просто бегите со всех ног, – прошептал Эд, наклоняясь напротив двери, начиная отсчет. – Один.
«Бежать со всех ног».
Дарби пригнулась в нетвердом приседе бегуна позади группы, за Сэнди, чувствуя, как горят ее уставшие икры. Никакого оружия – это только замедлит ее. Она помнила, что от двери до парковки было около пятидесяти футов по узкой тропинке, вытоптанной в снегу.
– Два. – Эд повернул дверную ручку.
Дарби репетировала следующую минуту в своей голове. Она прикидывала, что вчетвером они смогут пробежать пятьдесят футов, может быть, за… двадцать секунд? Тридцать?
Еще десять секунд на то, чтобы забраться в грузовик, чтобы Сэнди нашарить свои ключи и воткнуть в зажигание. Много времени до того, как «Форд» начнет двигаться, пробиваясь через плотный снег. И это при условии, что Эду и Дарби не нужно будет его толкать. Или откапывать колеса. Или чистить окна.
И каким-то образом в глубине души она знала: это было слишком долго.
«Эшли и Ларс отставали от меня примерно на минуту.
Они уже здесь».
– Три! – Эд открыл дверь.
Дарби схватила его за запястье, вцепившись будто тисками.
– Стоп!
– Что вы делаете?
– Стоп-стоп-стоп, – сказала она, паника сжимала ее грудь. – Они уже здесь. Они прячутся за машинами. Они ждут нас там.
– Откуда вы знаете?
– Я просто знаю.
– Я вижу Ларса, – прошептала Сэнди от окна, приложив руки ковшиком к стеклу. – Он… он притаился там, за моим грузовиком.
«Хитрые ублюдки».
– Я тоже вижу его, – сказал Эд.
Дарби снова заперла засов.
– Они собирались устроить нам засаду.
Это было бы очень плохо. Братья могли застрелить их всех, ловя в прицел по одному на узком пути, с которого некуда бежать. Учебные мишени. Это дало Дарби болезненную порцию плохого адреналина, кислого, как текила, – они были в одном маленьком шаге от гибели. Ее интуиция только что спасла им жизнь.
«Умница, умница, умница».
– Как вы узнали об этом? – спросил Эд снова.
– Это… это то, что сделала бы я. – Дарби пожала плечами. – Если бы я была на их месте.
Джей улыбнулась:
– Я рада, что это не так.
– Мне кажется, я вижу и Эшли тоже, – сказала Сэнди. – За фургоном.
Дарби представляла Эшли Гарвера там, на холоде, засевшего в снегу, с зелеными глазами, нацеленными на дверь. Она надеялась, что он разочарован. Она надеялась, Эшли понимает сейчас, что его мерзкая маленькая ловушка потерпела неудачу, что жертва перехитрила его третий или четвертый раз за ночь.
Дарби надеялась, что он ведет счет. Она надеялась, что самопровозглашенный волшебный человечек обиделся.
Сэнди прищурилась через стекло.
– Я не могу… Я не могу сказать, что они делают.
– Они стерегут машины, – пояснила Дарби.
Слова Эшли повторялись в ее голове, как запомнившаяся часть кошмарного сна: «Мы идем тебя ловить. И когда мы поймаем тебя, маленькая сучка, я заставлю тебя умолять об этом полиэтиленовом пакете».
У окна Эд потянул Сэнди за плечо:
– Пригнись ниже.
– Я вижу их. Они двигаются.
– Держись подальше от чертова окна, Сэнди. Они застрелят тебя.
Дарби жевала губу, зная, что Эд прав – стекло было основным слабым местом постройки. Пуля или даже большой камень в него – и два брата могли залезть на сугроб и проскользнуть внутрь.
Она стояла в центре комнаты, освещенная люминесцентными лампами, и постукивала кончиками пальцев по поцарапанной поверхности стола. Она поворачивалась на все триста шестьдесят градусов, изучая восток, север, запад и юг. Четыре стены на цементном фундаменте. Входная дверь с засовом. Одно большое окно. И два окна поменьше, в каждой уборной.
«У нас есть здание.
У них есть машины».
– Это патовая ситуация, – прошептала она.
Сэнди посмотрела на нее.
– Тогда что случится дальше?
– Они сделают свой ход, – мрачно сказал Эд. – Тогда мы сделаем наш.
Нужно было просчитывать риск каждого шага. Если они выйдут наружу, в них будут стрелять. Если братья нападут на здание, то оставят машины без охраны. Если атакует один из братьев, он окажется уязвим в замкнутом пространстве… Возможности и их последствия вызывали у Дарби головокружение, как будто она пыталась думать на шесть ходов вперед в шахматной партии.
Она поняла, что Джей придвинулась к ней поближе и теперь держится за рукав ее кофты, сжимая ткань белым кулачком:
– Не доверяй Эшли. Он лжет ради забавы. Он скажет всё, что угодно, чтобы попасть сюда.
– Мы не купимся на это, – сказала Дарби, взглянув на Эда и Сэнди в поиске поддержки. Но они предлагали только усталую тишину. Возможно, «пат» был неверным словом, поняла она в растущем напряжении. Может, лучше было бы назвать это «осада».
И она поняла кое-что еще – все теперь смотрели на нее.
Дарби ненавидела это. Она не была лидером. Ей никогда не было комфортно в центре внимания – она практически испытала паническую атаку год назад, когда официанты «Ред Робин» окружили ее столик, чтобы пропеть «Хэппи бесдэй». Опять же, она отчаянно желала видеть на своем месте кого-то другого. Кого-то умнее, жестче, храбрее, к кому все могут обратиться за помощью. Но здесь никого не было.
Только она.
И остальные.
И монстры, кружащие снаружи.
– И никогда не оскорбляйте Эшли, никто, – предупредила Джей. – Он сначала ведет себя, как будто всё в порядке, но потом он вспомнит. И он отыграется, если вы раните его чувства.
– Поверь мне, Джей. Сегодняшней ночью нам плевать на его чувства. – Дарби опустошила карманы, положив связку ключей Эшли, свои ключи от «Хонды» и айфон на кофейную стойку. Затем развернула коричневую салфетку, демонстрируя всем свое рукописное сообщение Эшли, и его ответ:
«ЕСЛИ ТЫ СКАЖЕШЬ ИМ, Я УБЬЮ ИХ ОБОИХ».
Эд прочитал это, и его плечи поникли.
Сэнди ахнула, прикрыв рот.
– Когда… когда они поймут, что мы не побежим к грузовику, – сказала Дарби всем, – они изменят свою тактику и решат сами прийти за нами. У них нет выбора, потому что мы все свидетели, и у нас их пленница. Так что это здание будет нашим Аламо. На следующие четыре часа.
Она вытащила последний предмет из кармана – она почти забыла о нем – и с выразительным щелчком поставила его на столешницу из искусственного гранита. Это был патрон Ларса 45-го калибра, отливающий золотом под резким светом.
При виде боеприпаса Сэнди без сил рухнула на стул, обхватив руками свои румяные щеки:
– О Господи. Мы не продержимся даже четыре минуты…
Дарби не обратила на нее внимания.
– Во-первых, нам необходимо заблокировать окно.
– Хорошо. – Эд показал пальцем. – Помогите мне перевернуть этот стол. И заберите все вещи со стойки. Я же говорил вам, не стоит оставлять ключи без присмотра.
Эшли наблюдал, как окно темнеет.
Широкая тень приблизилась к стеклу изнутри, поворачиваясь вверх, сокращая оранжевый прямоугольник до яркой щели. Он представлял, как стекло скрипит от нажатия.
– Ох, Дарбс. – Он сплюнул в снег. – Я люблю тебя.
Ларс взглянул на него. Младший брат присел в старательной позе стрелка у заднего борта «Форда», его локоть опирался на бампер, «беретта» нацелилась на входную дверь.
– Не суетись, – сказал Эшли. – Они не выйдут. Она обнаружила засаду.
– Как?
– Она просто сделала это. – Эшли встал и прошелся на несколько шагов, похрустывая ноющими позвонками, потягивая ноги, вдыхая горный воздух. – Господи, она великолепна, не так ли? Я просто… я просто люблю эту рыженькую.
Выделяясь на фоне вертикального семейства сосен, елок в белых нарядах и горных вершин, гостевой центр Ванапани выглядел словно орех, который нужно расколоть.
Снегопад закончился; небо открылось в первозданной пустоте. Облака редели, обнажая бледный полумесяц и точки-уколы звезд, и мир от этого изменился, нарисованный заново в ледяном лунном свете.
Луна просила крови.
Как всегда, забавно решать – каким именно способом. На его счету были десятки питомцев Ларса – черепахи, рыбки, две собаки, больше кошек из приюта, чем он смог бы сосчитать, – и применялся ли отбеливатель, пули, огонь или нож для разделки мяса, в их смерти не было достоинства. Каждое живое существо умирает в страхе.
При всей ее хитрости Дарби тоже предстоит это понять.
Эшли долго стоял молча, посасывая нижнюю губу.
Наконец он решился.
– Планы изменились, – сказал он. – Мы сделаем это в помещении.
– Всех их?..
– Да, братишка. Всех.
– Оружие, – сказала Дарби. – Что у нас есть?
– Мой перцовый баллончик.
– Что еще?
Сэнди указала на «Эспрессо-Пик»:
– Я думаю, есть кофейная кухня там, но она заперта.
– Подождите. – Эд пересек комнату. – Дайте мне попробовать мой ключ.
– Ключ? Где ты достал…
Он грохнул по замку своим гаечным ключом, и мелкие обломки разлетелись по полу. Затем схватил ручку защитной шторки и свернул ее до потолка.
– «Эспрессо-Пик» открыт для празднования Рождества.
Дарби кинулась внутрь кофейни, морщась от боли в лодыжках, и обыскала передний край – кофемашины, тостер, касса, бутылки сиропа. Затем открыла ящики, начав с нижних и двигаясь вверх. Мешки кофейных зерен, ванили, сухого молока, звякающие ложки.