– Хорошо, Дарбс. Ты хочешь сражаться? Я дам тебе бой. Я войду сюда, тем или иным путем, и выдам красную карточку вам обеим, и кстати, сучка…
Он перевел дыхание.
– Я считал выстрелы. Я знаю, что у тебя пустой пистолет.
«45 AUTO FEDERAL», гласила выбитая надпись на золотом ободке. Дарби носила патрон в кармане всю ночь, с тех пор, как Джей передала его ей.
Теперь он был в ее руке, перекатываясь на дрожащей ладони.
Она вставила его в патронник черного пистолета Ларса, одной рукой, и затвор клацнул, сдвигаясь вперед под действием подающей пружины.
Джей смотрела на нее.
Пистолет был заряжен. Курок взведен. Он готов к выстрелу сейчас. Дарби не знала, почему она в этом уверена, просто так было. Оружие интуитивно. Она чувствовала это.
– Ла-арс! – выл Эшли за дверью. – Братишка, если ты все еще живой там, пожалуйста, пожалуйста, просто убей ее…
Дарби скользнула по мокрому полу к Джей и сжала ее в крепких объятиях.
– Всё почти сделано, – сказала она. – Ночь почти закончилась.
«Один брат уложен, один на ногах».
Джей побледнела, глядя с ужасом:
– Твоя рука…
– Я знаю.
– Твой палец…
– Всё нормально.
Дарби еще не смотрела на свою правую руку. Она этого очень боялась.
Она сделала это сейчас – на долю секунды – и сразу отвела глаза прочь, всхлипнув.
«О Боже».
Она осмелилась снова взглянуть на повреждения, ее зрение затуманивалось от слез. Большой, указательный и средний пальцы были в порядке. Но безымянный ободран и лишен кожи. Ноготь сломался, почти оторванный, и торчал перпендикулярно, как приклеившийся кусок чипса. А ее мизинец исчез. Весь, начиная с первого сустава. Пропал, отсутствовал, отсечен, больше не являлся частью тела Дарби Торн. Был по-прежнему внутри дверной петли с другой стороны комнаты, раздавленный и неузнаваемый.
«О, Боже, Боже, Боже…»
Странно, но сам процесс вырывания руки из петли не причинил особой боли. Дарби освободилась двумя резкими поворотами по часовой стрелке. Просто некий дискомфорт, притупленный адреналином. Однако она быстро теряла кровь теперь, струящуюся непрерывным ручейком, тепло бегущим по запястью и рисующим кляксы на полу.
Дарби прикрыла руку другой рукой. Она больше не могла на это смотреть.
Как там сказал Эд несколько часов назад: «Когда вы сталкиваетесь за обедом лицом к лицу с Костлявой, что такое несколько маленьких костей и сухожилий?»
И еще полузабытые голоса, искривленные и скрипучие, кружились в ее голове тошнотворными водоворотами:
«Ты можешь разрезать девушку пополам?»
«Я волшебник, Ларс, о мой брат».
«Мой бутерброд всегда падает маслом вверх, можно сказать».
Чувствуя головокружение, Дарби проверила аптечку на полу, оставляя липкие красные отпечатки рук, натыкаясь на шприцы и коробочки лейкопластыря. Она искала плотную марлю – но та пропала. Сэнди использовала ее всю.
– Тебе могут?.. – Джей колебалась.
– Могут что?
– Ты знаешь… пришить палец?
– Да. Конечно, могут, – сказала Дарби, пытаясь казаться спокойной. Ей было интересно, сколько крови она уже потеряла и сколько еще может себе позволить.
Она осталась без медицинской марли, но рядом с отбеливателем нашла кое-что получше – рулон широкой изоленты Ларса. Дарби оттянула ее зубами и обмотала вокруг своей правой руки. Забинтовала все пальцы вместе одним общим блоком, оставив большой палец свободным.
Это помогло справиться с кровотечением. Однако ей придется стрелять из «беретты» левой рукой. Она никогда не стреляла из пистолета раньше и была правшой. Она надеялась, что все же сможет попасть в цель. У нее имелась только одна пуля.
Джей продолжала смотреть на травму с болезненным трепетом, и Дарби заметила, что она ужасно побледнела. До серости, словно утопленница, вытащенная из воды.
– Что, если… что, если они не смогут найти твой палец в двери? Потому что он слишком размазался?
– Он снова вырастет, – сказала Дарби, отгрызая последний кусок изоленты.
– Правда?
– Ага.
– Я не знала, что пальцы могут отрастать снова.
– Но они это делают. Иногда. – Дарби коснулась лба Джей. Способ, который использовала ее мать, чтобы почувствовать, нет ли жара. Кожа девочки была холодной. Липкой, как свечной воск.
Дарби попыталась вспомнить – какие симптомы описывал Эд? Низкий сахар в крови. Тошнота. Слабость. Приступ, кома, смерть. Фрагменты его фраз приходили на ум запоздалым эхом:
«Мы должны доставить ее в больницу. Это всё, что мы можем…»
– Дааааарби! – Входная дверь затряслась в раме и лязгнул засов. – Мы закончим то, что мы начали!
– Он… – Джей съежилась. – Он так злится на нас…
– Это хорошо. – Дарби перебежала к стене и подняла пистолет левой рукой, целясь в дверь.
– Не промахнись.
– Ладно.
– Обещаешь, что не промахнешься?
Пистолет покачивался в руке Дарби.
– Обещаю.
Один патрон в стволе. Словно беспощадная богиня судьбы, она носила его в кармане всю ночь, и теперь пришло время использовать его.
Дверь загремела неистовым громовым раскатом, когда Эшли ударил в нее снова.
Дарби вздрогнула, ее палец нетерпеливо сжимался вокруг спускового крючка. Ей хотелось выстрелить прямо сейчас, через дверь, но она знала, что это будет рискованно. Она знала, где он стоит, и, примерно, как высоко, но не могла рассчитывать на то, что пуля пробьет дверь с достаточной энергией, чтобы убить его. Она не могла упустить свой единственный шанс.
Ей придется немного подождать. Подождать, пока Эшли Гарвер не выбьет дверь и не шагнет к ним в комнату, в упор, глаза в глаза, на расстояние, с которого она не промахнется…
– Ты стреляла из пистолета раньше, да?
– Ага, – соврала Дарби.
Дверная коробка треснула. Длинная деревянная щепка упала на пол. Эшли кричал снаружи, стучал кулаками, избивая дверь с животной яростью.
– Но из такого вида оружия… – Джей беспокоилась. – Ты стреляла из такой модели раньше, верно?
– Ага.
– Ты хорошо стреляешь?
– Ага.
– И даже без пальца?
– Слушай, Джей, слишком много вопро…
БАМП! Резкий, пневматический звук прервал ее.
Окно за баррикадой из стола разбилось вдребезги, рассыпавшись хрустящими осколками по полу. Дарби увидела что-то там, что-то движущееся в трехдюймовом зазоре между столом и оконной рамой. Оно было оранжевым, тупым, словно какой-то большой глупый зверь снаружи засовывал сюда свой клюв. Дарби потребовалось несколько ударов сердца, чтобы понять, что это такое на самом деле.
«Ну ко… твою мать! … нечно!»
Она швырнула Джей на пол, прикрывая ее лицо.
– Ложись, вниз!
БАМП! Стекло торгового автомата разлетелось белыми зернами. Пакетики леденцов и чипсов выпали на пол.
Рыло гвоздемета повернулось, перемещаясь. Первые два гвоздя Эшли прошли слишком высоко, и теперь он поправлял прицел. Методом проб и ошибок. Это была та щель, через которую Сэнди наблюдала раньше. А теперь эта амбразура использовалась против них.
– Я ненавижу его, – прошипела Дарби, переползая на животе, отбрасывая липкие волосы с лица. – Я его ненавижу так, что…
– Что он делает?
– Ничего.
– Он стреляет в нас гвоздями?
– Всё нормально. – Она потянула Джей за запястье. – Давай-давай…
Они заползли в «Пик Эспрессо», укрывшись за каменным прилавком, и тут – БАМП-БАМП-БАМП! – бешеная шрапнель пронзила воздух, со свистом ударяясь в пол, в стены, в потолок. Коробка с печеньем рассыпалась. Пластиковые стаканы скакали. Кофейник звонко лязгнул, как гонг, и упал на пол рядом с ними, выплескивая теплую воду. Но стойка и шкафчики образовывали острый угол, защищающий их от прямого огня Эшли.
– Видишь? – Дарби ощупала Джей, проверяя, нет ли ранений. – Мы в порядке.
– Ты сказала, что он не стреляет в нас гвоздями…
– Да? Ну я наврала.
БАМП-БАМП! Два хлестких удара в стену над ними, и что-то рассекло Дарби щеку. Словно укус пчелы, а затем потекла теплая кровь. Дарби пригнулась пониже и прикрыла Джей от дальнейших рикошетов, защищая ее тело своим. Она увидела слезы на глазах девочки.
– Нет-нет, Джей. Всё в порядке. Не плачь.
БАМП! Гвоздь с чвоканьем вошел в плечо Эда Шеффера, его голова качнулась, разворачиваясь к ним ртом, застывшим в ужасе, и Джей вскрикнула.
Дарби прижимала девочку к себе, не обращая внимания на пораненную щеку, поглаживая Джей по темным волосам, отчаянно пытаясь успокоить. «О Господи, что же это. Это последняя капля стресса, которую она может выдержать. Я буду беспомощно смотреть, как она замыкается и умирает…»
– Пожалуйста, не плачь, Джей.
Девочка зарыдала громче, учащенно дыша, борясь с хваткой Дарби.
– Пожалуйста, просто поверь мне…
БАМП! Гвоздь отскочил от шкафа, осыпая их древесной стружкой.
– Джей, послушай меня. Полиция едет, – сказала Дарби. – Они задерживаются, но они все равно едут. Они будут проверять каждую стоянку отдыха на этой трассе, особенно с почти одинаковыми названиями. Они спасут нас. Только несколько минут, хорошо? Можешь ты продержаться еще несколько минут?
Просто слова. Всё это просто слова.
Джей продолжала рыдать, зажмурив глаза, готовая закричать опять, как вдруг – БАМП! – кассовый аппарат опрокинулся и рухнул рядом с ними. Кнопки клавиатуры разлетелись по плитке, словно выбитые зубы.
Дарби обнимала семилетнего ребенка посреди всего этого насилия, защищая ее лицо от осколков, пытаясь успокоить панику. Она была уверена, что это уже слишком – что нервная система Джей не вынесет больше травм, – но потом кое-что вспомнила. Картинку из своего детства; теплый голос матери в своем ухе: «Всё хорошо, Дарби. Ты в порядке. Это был просто кошмар. Всё, что тебе нужно сделать, это…»
– Вдохни, – сказала она девочке. – Досчитай до пяти. Выдохни.
БАМП! Часы с Гарфилдом раскололись на стене, осыпавшись пластиковыми кусочками. Дарби смахнула мусор с волос Джей, касаясь ее щеки, сохраняя свой голос ровным: