Джей поскользнулась и упала на колени на льду. Он подбежал к ней – топающая черная тень на фоне мощных фар, и двигатель грузовика снова ужасно всхрапнул, как немецкая овчарка ее тети. Мужчина схватил ее за плечи, его бородатое лицо было перед ней, дышащее «Доктором Пеппером». И засыпал вопросами:
– Ты в порядке?
Джей тоже слишком запыхалась. Она не могла говорить.
– Что случилось?
В стороне обрушилась крыша пылающего гостевого центра, издав резкий деревянный треск и выпустив в ночь еще больше искр-светлячков, и водитель бросил взгляд туда, а потом опять на нее, сжимая своими грубыми руками ее щеки.
– Теперь ты в безопасности…
Джей хотела сказать ему об Эшли, о Дарби, о гвоздемете, о битве не на жизнь, а на смерть, происходящей сейчас неподалеку. Но не находила слов. Она не могла собраться с мыслями. Ее мозг снова был словно студень. Она просто начала плакать, и водитель взял ее на руки и обнял, прикрывая от всего мира.
Он шептал ей, словно напевая колыбельную:
– Ты в безопасности. В безопасности. В безопасности…
«Дарби! – хотела она крикнуть. – Дарби не в безопасности!»
И тут Джей увидела это – пульсирующий красно-голубой свет на деревьях. Позади снегоочистителя, остановившись бампер к бамперу, находилась полицейская машина. В свете задних фонарей грузовика девочка прочитала надпись на двери:
«ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ».
Эшли Гарвер бежал как проклятый.
«Невозможно. Я посчитал выстрелы. „Беретта“ пуста».
Он говорил себе это снова и снова, но все равно не мог набраться достаточно храбрости, чтобы развернуться и проверить, не блефует ли Дарби. Вместо этого он помчался обратно к своему припаркованному «Астро», где оставил вторую, заряженную батарею внутри ящика от «Паслоуда». Он сможет перезарядить свой гвоздемет, по крайней мере, а затем уж решить, как справиться с этой новой проблемой.
Эшли споткнулся о сугроб, вздрагивая в ожидании выстрела и пули в спину, но этого не случилось.
Он добрался до «Астро». Не заперто. Он распахнул дверь настежь. Протиснулся внутрь, потянувшись под пассажирское сиденье, сбивая Ларсов идиотский пластмассовый «Бородавочник А-10» с приборной доски, и открыл жесткий кейс «Паслоуд». Две защелки отстегнулись под его дрожащими пальцами.
Эшли знал, он слышал, что Ларс выстрелил четыре раза в драке. Он был уверен в этом. Один-два-три-четыре. Плюс пять выстрелов, сделанных им в грузовик Сэнди, итого девять. «Беретта» вмещала восемь в магазине, плюс один в стволе. И тут он вспомнил про одинокий патрон, показанный ему Дарби в туалете.
Откуда в ее распоряжении мог взяться этот патрон сорок пятого калибра? С пола фургона, может быть; Эшли вспомнил, как Ларс открывал коробку патронов вверх дном и с грохотом рассыпал пятьдесят штук на пол…
Он наконец открыл кейс. Крышка ударилась о бардачок.
Отсек для первой батареи был пуст, и он схватил другую. Сорвал ленту с упаковки. Вытряхнул батарею в ладонь. Открыл лючок на панели «Паслоуда», откуда выпала использованная батарея, и…
Эшли замер.
Он не слышал ничего, но почему-то просто знал. Нечто такое, отчего волосы на шее приподнялись и встали дыбом, как от статического электричества.
«Она стоит за моей спиной.
Прямо сейчас».
Он обернулся, медленно, медленно, и да – там была Дарби.
Она догнала его и стояла у открытой водительской двери «Астро». Направив на него «Беретту Кугуар» в сжатых руках. Эшли купил этот самый пистолет для Ларса в подарок шесть месяцев назад, а теперь он был нацелен в его сердце. Да ну на хрен, невозможно поверить. Вот она – девушка, которую он пытался задушить пластиковым пакетом шесть часов назад, вернувшаяся с яростной местью. Девятипалый чернокрылый ангел смерти. Она пришла за ним, пропитанная кровью его брата, отраженное пламя сияло на ее потной коже.
– Что ты собирался делать с Джей? – спросила Дарби. – Скажи мне сейчас.
– Что? На самом деле?
Она сместила прицел, с его груди на лицо.
– На самом деле.
– Ладно, ладно. – Эшли сполз в сидячее положение на пассажирском сиденье, держа гвоздемет скрытно за спиной. – Я просто… знаешь что? Хорошо. Ты хочешь знать? Ничего особенного. У нас просто есть дядя в Айдахо, мы зовем его Толстяк Кенни, который сказал, что даст мне десять тысяч за здоровую белую девочку, плюс десять процентов. Он держит маленький бордель в своем подвале для некоторых дальнобойщиков из соседних штатов. Большие парни, которые ездят в долгие рейсы, по двадцать часов в сутки за рулем, вдали от своих жен, парни с… ну, ты знаешь. С инстинктами.
Дарби и глазом не моргнула. Она держала «беретту» направленной на него, и тот белый шрам проявился над ее бровью. Изогнутый, как серп.
– Да, это отвратительно, и эта работа не по мне, но мне нужно было как-то спасти положение дел. – Эшли продолжал говорить, выигрывая время, пока его правая рука бесшумно нащупывала гнездо для запасной батареи «Паслоуда». Сейчас он вставит ее и удивит эту суку гвоздем в лицо.
– Ну да, я соврал тебе, Дарбс, когда поклялся, что это вовсе не для секса. Это предполагалось как простое похищение, но потом копы вышли на Сэнди, и мне пришлось изменить план, и теперь это определенно, абсолютно, на сто миллионов процентов для секса, и мне очень жаль.
За спиной кончики его пальцев вслепую дотронулись до батареи – вот она! – и сомкнулись вокруг.
– Как его зовут? – спросила Дарби.
– Кенни Гарвер.
– Где он живет?
– Город Рэтдрам.
– Его адрес.
– Блэк-Лейк-роуд, девятьсот двенадцать. – Эшли вставлял батарею в гвоздемет, осторожно, чтобы она не услышала щелчок. Он ухмылялся, даже под дулом пистолета. Он держал свое оружие за спиной, готовясь вскинуть и выстрелить.
– Я имею в виду, черт побери, ты достала меня, Дарбс. Ты победила. Я сдаюсь. Давай играть в «Круг времени», пока мы ждем копов, чтобы…
– Давай не будем, – сказала Дарби, нажимая на спуск.
БАХ!
6:01
Эшли вздрогнул от выстрела. Он не ожидал быть живым к тому моменту, когда звук достигнет его ушей. Человек обычно не слышит выстрела, которым в него попали.
Но он услышал.
И да, он был жив.
«Что произошло?»
Дарби вздрогнула у водительской двери снаружи «Астро», пошатываясь в потрясенном молчании. Она опустила «беретту» Ларса и взглянула на него, в ее глазах плеснулся пронзительный отчетливый ужас. Только тогда Эшли заметил это, чуть ниже ее правой ключицы. На ее темной футболке. Расширяющийся влажный круг.
Кровь.
– Я сказал, брось это!
Какое-то движение мелькнуло в боковом зеркале с его стороны, и Эшли обернулся, увидев рейнджера, или патрульного, или шерифа, или кто он там был, который стоял позади «Астро» в широкополой шляпе, опираясь одной рукой на задний фонарь, переводя дух, и с «Глоком» наизготовку.
Тот снова крикнул:
– Брось оружие, девочка!
Дарби повернула лицо к копу, ее губы шевелились. Она пыталась что-то сказать. Затем «Беретта Кугуар» выпала в снег – так и не выстрелившая, – и колени Дарби подкосились. И вот так запросто находчивая, драчливая, храбрая Дарби Торн рухнула, словно мешок с мусором, на заснеженную парковку.
Челюсть Эшли отвисла.
«Не может быть!
Нет, такого не бывает. Обалдеть!
Это поразительно».
– Оставайся на земле! – скомандовал коп, отстегивая рацию с плеча. – Огнестрел, огнестрел. Десять-полста-два.
Сгорбившись на своем сиденье, Эшли сложил всё это вместе – полицейский прибыл, увидел пожар, и естественно, первым делом этот захолустный коп заметил Дарби, перемазанную кровью и имевшую при себе оружие, преследовавшую беспомощную жертву перед тем, как загнать ее в фургон, за полсекунды до расправы над ней. Так что у свалившегося, как снег на голову, Капитана Америки не имелось иного выбора, кроме как открыть огонь. Он обязан был застрелить ее. Это просто его работа, знаете ли. И это было так прекрасно. Потрясающе безупречно.
Так вовремя. В абсолютно безнадежный момент. «Да, сэр, я всегда был особенным». Здесь поработали сверхъестественные силы, не иначе. Как хороший шахматист, спасающий ситуацию.
Коп подошел ближе, с поднятым стволом, отбросил ногой «беретту» в сторону от Дарби и завернул ей руки за спину, чтобы сковать наручниками. Он был груб, оттягивая ее локти кверху, в положение «цыплячьи крылышки», но, судя по пинте крови, испаряющейся на снегу, сделал вывод, что она уже готова ко встрече со смертью. Наручники щелкнули, возвращаясь на пояс, коп присел, переворачивая Дарби на спину, теперь уже осторожно, вероятно, в надежде оказать первую помощь, и в отблесках пламени Эшли смог прочесть нашивку с именем полицейского:
«КПЛ. РОН ХИЛЛ».
Коп поднял глаза на него.
– Сэр, покажите мне ваши руки.
– Конечно. – Эшли вскинул гвоздемет.
БАМП-БАМП!
Рассвет
6:15
Эшли Гарвер насвистывал «Белое Рождество» Бинга Кросби, пока собирал с капрала Хилла «Глок-17», ярко-желтый дистанционный электрошокер и крутую выдвижную дубинку. Он также перетряхнул бумажник копа как следует, прикарманив две двадцатки и десятку, отметив при этом, что жена парня выглядит как настоящая антилопа-гну.
Дорожный патрульный, пока падал, выдал рефлективную серию выстрелов, расколов пассажирское окно позади Эшли, пробив дыру в потолке «Астро» и последние несколько пуль послав в небо. Одна пуля, должно быть, задела лицо Эшли; он чувствовал жгучую открытую рану на своей щеке. Или это была просто его опаленная кожа, треснувшая в морозном горном воздухе.
В любом случае какая чудесная удача. Маслом вверх, только маслом вверх. Несомненно.
Эшли решил, что следующим он убьет водителя снегоочистителя. Этот высокий дизельный механизм был словно пробка, затыкающая выезд с парковки зоны отдыха. Затем он аккуратно объедет его на «Астро» и уберется к черту из Колорадо до того, как к капралу Хиллу прибудет подкрепление.
Хотя – пускай даже и припрутся.