— Он тебе признался? — вытаращила глаза Линни. — Или ты просто напоила его и заставила говорить?
— Да, я заставила его говорить. Даже поить не пришлось, он и так был хороший уже. Как начал пить в ночь с пятницы, так и не останавливается. Понимаешь ли, убитая девушка на него и на всю компанию очень рассержена. Вот прямо очень. На него, конечно, сильнее всего, поэтому ему и достаётся.
— Погоди. Ты… откуда это знаешь?
— А мы познакомились, — усмехнулась Эла. — Хорошая девушка, красивая, одевалась неплохо, со вкусом. Жаль только, мёртвая. А то мы бы нашли с ней общий язык и пару тем для беседы. Ну да, она за ним призраком таскается, и отравляет ему жизнь. Наяву просто смутными ощущениями, а вот во сне или в пьяном отупении — и не только, ещё разговаривает и пугает. Он уже абсолютно неадекватен. И ещё у него что-то в машине разладилось, плюс к тому, что пьяным за руль лезет. Так что ему по всем признакам осталось недолго.
— Она — призрак? И ты смогла с ней поговорить?
— Я ещё не вполне забыла, как это делается.
— Блин. То есть круто. И?
— Она рассказала, где спрятано тело. И два других. Как раз об этом я и сообщила дяде Валентино, уж он сможет распорядиться этой информацией.
— Он не спросил, откуда ты знаешь? — нервно хихикнула Линни.
— Нет, он только спросил, всё ли со мной в итоге в порядке и не встряла ли я в неприятности. И ещё Полине дал трубку, чтобы она тоже убедилась, что я в норме.
— А ты в норме? — хмыкнула Линни.
— Вот потому и пью, чтобы в норме, — пожала плечами Эла. — Ибо противно. Два первых раза у них не оставалось живых свидетелей, поэтому и гуляют до сих пор безнаказанными. А те девушки были бессловесные какие-то при жизни, Таня сказала, что только бродят вокруг того места, где тела зарыты, и плачут.
— В смысле, призраки бродят? — уточнила Линни.
— Ну да, — кивнула Эла. — Их же не хоронили по-человечески, закопали, да и всё. И семьи не знают, где они и что с ними, хотя после первого случая почти два года прошло, а после второго — восемь месяцев.
Линни нехорошо выругалась, достала из буфета рюмку и тоже плеснула себе коньяка.
— Что-то у меня слов нормальных нет, — сказала тихо.
— А тут и не опишешь нормальными. Но сейчас мы больше ничего не сможем сделать. Пошли спать, что ли?
— Пошли…
На следующий день вставать снова не торопились. Оксана подозревала, что Элла ей накануне рассказала не всё, но опасалась спрашивать. Лина снова придумала всем занятие — им с Эллой скоро уезжать, нужно найти подарков для родни. Пойдёмте искать.
Искать решили украшения из камня, и поехали по магазинчикам. Дело оказалось беспроигрышным — проездили целый день, с удовольствием перебирали бусы и серьги, Элла между делом озолотила пару продавцов, вернулись уже к восьми вечера. Лина организовала помывку накопившейся посуды и готовку ужина. Оксана безропотно подключилась, а Элла пофыркала, потом достала тарелки и накрыла на стол.
Они уже доели жареную картошку и пили чай, когда на мобильный телефон Эллы позвонил Линин отец. Лина в разговоре с ним была немногословна, а потом вернула трубку и внимательно глянула на Оксану.
— Всё. Иди завтра на учёбу и ничего не бойся.
— То есть? — Оксана не поняла.
— То и есть. Я предполагаю, что со своим Валерой ты никогда больше не встретишься.
— Что с ним? — испугалась Оксана.
— Я не знаю подробностей, — покачала головой Лина. — Но у меня нет ни повода, ни желания сомневаться в отцовских словах. И тебе не советую. Если он сказал, что тебе можно возвращаться к обычной жизни, значит, так и есть.
— А что я скажу? — Оксана вдруг поняла, что и Наташка, и другие однокурсники её первым делом спросят, где это её носило, почему она не вернулась в воскресенье, как собиралась, и почему пропустила пары.
— Скажи, что поссорилась с ним в пятницу, когда оказалось, что он позвал тебя для своих дружков, и не поехала с ними, — вклинилась Элла, которая до того молча перебирала чароитовые бусы и как будто вообще не слушала их разговор.
— А дальше расскажешь, как есть — мол, встретила подружку, которая на неделю в Иркутск к родителям приехала, и понеслась душа в рай. Про игру расскажи, про тётю Нину, про то, как по магазинам сегодня гуляли, — подмигнула Линни.
— Только откуда у меня такая подружка, — пробормотала Оксана.
— Ну не знаю, со школы ещё, например. С твоей ангарской школы. Может у тебя быть подружка, которая учится в консерватории? В какой именно — рассказывать не обязательно.
— А в какой, кстати? — Оксана поняла, что тут тоже что-то не то.
— Санта-Чечилия. Это в Риме, если что. И это совершенная правда. Даже если сейчас таковой не выглядит.
5. Чем сердце успокоится
Утром Оксана попрощалась с Линой — Элла ещё спала — и поехала к себе домой. Первой пары не было, можно было привести себя в порядок, переодеться в другое, собрать тетрадки и мысли.
Наташка вылупила глаза, увидев её:
— Ты откуда, пропажа? Я уже чуть было не стала твоей матери звонить! Думала, сегодня не появишься — точно позвоню!
— Ой, хорошо, что не позвонила, я так загуляла, сама от себя не ожидала, представляешь?
— Ты? Загуляла? С Валеркой, что ли?
От имени Валерки потряхивало, но Наташка же не в курсе, нет.
— Да с каким Валеркой! Гад он, хотел меня на дачу взять, чтобы с дружками вместе трахать, я послала его на три буквы и не поехала. Расстроилась — не передать. И представь — встретила одноклассницу, со школы не виделись, она в Москву уехала учиться, и с ней-то как раз загуляли.
— И где ты столько гуляла? — Наташка по-прежнему смотрела недоверчиво.
— Ой, расскажу. Не поверишь, меня затащили на ролевую игру. Где я — и где ролевики, да же? А вот…
Оксана болтала всё время, пока они были дома, и всю дорогу до универа тоже болтала. А потом они вошли в аудиторию и увидели, что группа стоит кучкой и что-то обсуждает.
— Ксюха пришла, вот она нам сейчас всё и расскажет, — сказал староста Виталя.
— Про что? — осторожно спросила Оксана.
— Это правда, что Червяковский вчера на машине разбился?
— Что? — она резко потеряла дар речи.
— Что слышишь. Он на пары ни вчера не приходил, ни позавчера, а сейчас в деканате сказали, что поздно вечером ехал куда-то по Байкальскому тракту и въехал в дерево. Вроде что-то в машине разладилось, не справился с управлением. И ещё говорят, пьяный был.
Девчонки зашумели, что теперь правды не узнаешь, может и не был он пьян, но что разбился — факт.
— Ксюха, вы же встречались, неужели ты не в курсе?
— Да мы поругались ещё в пятницу, и я от него ушла, — сказала она и это, наконец-то, было чистой правдой. Ну, почти всей.
А ночью Оксане приснилась Таня.
Она была одета, как и в тот вечер, в короткую курточку, мини-юбку и сапожки на изящных каблуках. И улыбалась светло.
— Теперь всё, — сказала она. — А ты молодец, что убежала, что спаслась и выжила. И спасибо за то, что прислала ко мне Эллу.
— Я? К тебе? Эллу? — Оксана ничего не понимала. — Откуда ты знаешь Эллу?
— Она пришла к этому мудаку, Червяковскому, чтобы разобраться в том, что произошло. И она смогла меня увидеть и понять, уж не знаю, как. Я рассказала ей, где наши тела, она рассказала другим, нас нашли и похоронят, как нужно.
— Но Валера… погиб!
— Конечно, — кивнула Таня. — Я от него не отставала, пока он не въехал в то дерево. И теперь моя душа свободна и спокойна.
— Так это ты? Не отец Лины?
— Нет, что ты! Зачем впутывать живых, если сама можешь сделать свои дела? Отец Лины помог нас найти, ну и остальных уродов тоже нашли, и теперь их жизнь будет недолгой и невесёлой.
— Ты и их убьёшь?
— Да просто свихнутся, и дело с концом. Тебе что, жаль их?
— Ни капли, — замотала головой Оксана.
— Вот и ладно. Прощай!
Оксана проснулась. Будильник сказал, что шёл четвёртый час ночи. Можно было спать дальше.
А дальше реальная жизнь брала своё. Пропущенные в понедельник и вторник пары нужно было компенсировать, или хотя бы все задания узнать и сделать. В квартире нужно было убираться, одежду стирать, еду готовить. С удивлением Оксана обнаружила, что уже вечер пятницы. С одной стороны, она давно не проводила такого вечера одна — обычно в пятницу они встречались с Валерой. А теперь все воспоминания о нём как дымом подёрнуты — ну да, был такой. Да, у них были, как это говорится, отношения. Тот самый опыт, который сын ошибок трудных.
В универе, конечно, шумели и обсуждали, собирали делегацию на похороны. Оксана в этот момент тихо исчезла, чтобы о ней, не дай бог, никто не вспомнил. Идти туда не было никакого желания.
И поздним вечером в пятницу она сообразила, что так и не виделась больше ни с Линой, ни с Эллой. Номера мобильного Эллы у неё не было — чай, она не Гвоздь. Поэтому она решила завтра после пар заглянуть в квартиру на Грязнова.
Вообще нужно было ехать в Ангарск к родителям и за тёплыми вещами — что-то стало уже совсем холодно. Но электрички ходят допоздна, ничего, доедет, не развалится.
И в субботу днём Оксана открыла подъездную дверь — код она помнила, потом набрала ещё один код на двери между этажами, и позвонила в нужную кнопку звонка.
К слову, знакомой машины во дворе не было.
Дверь открыла Нина Фёдоровна.
— А, Оксаночка, здравствуй! Заходи. Лина сказала, что ты можешь заглянуть.
— А Лины нету? — опешила Оксана.
— Так улетели они, утром. И она, и Элочка, пора им уже было улетать. Заходи, нечего на пороге топтаться. Признавайся — голодная?
Оксана вдруг поняла, что чашка растворимого кофе рано утром — это было очень мало и очень давно. Но признаваться не хотелось.
— Голодная, голодная, — из коридора появилась Полина Николаевна. — Заходи, и даже не думай всякого лишнего. Нина, я накормлю девочку, не беспокойся.