— Я понимаю тебя. Бог, наверняка, наградил этих птиц такой красотой, чтобы получше прикрыть их непроходимую глупость.
Слушая его рассказы, дети веселились от души.
Было как раз покончено с лимонным мороженым, когда виконт промокнул губы салфеткой и встал:
— Я сожалею, но должен оставить вас. Меня ждет работа, которую необходимо выполнить.
Он загадочно посмотрел на Эбби:
— Дорогая, когда наши гости покинут нас, я был бы очень признателен, если бы Вы зашли ко мне в кабинет.
— Непременно, – отозвалась девушка, но то, как он это произнес, насторожило ее.
Клара тоже заметила странное поведение виконта. И когда, некоторое время спустя она и дети собрались уходить, девушка не выдержала и спросила:
— Тебе не кажется, что лорд Рейвенсвуд все еще сердит на нас, за то, что мы привели на обед детей?
— Да что ты! Нет, конечно! Он был так необыкновенно добр с ними. Я уверена, что виконт просто хочет обсудить планы на завтра.
Но, проводив гостей, Эбби до последнего оттягивала свой визит в кабинет. В ней опять проснулось предчувствие чего–то нехорошего, и она никак не могла от этого избавиться.
Наконец, Эбигейл остановилась перед кабинетом Спенсера и замерла у приоткрытой двери. У нее внезапно пересохло во рту, когда она, осторожно заглянув в комнату, увидела виконта стоящим в одной рубашке между камином и огромным столом красного дерева. Спенсер без жилета, без сюртука – это абсолютно на него не похоже.
Она оглядела комнату в поисках остальных предметов его одежды и обнаружила их на спинке кресла. Но галстук, напоминающий часть солдатского обмундирования, он все–таки не снял. И этот кусочек официального Спенсера привел ее в чувства. Увидеть виконта одетым подобным образом было возможно только в его спальне. Сердце Эбби сжалось от плохого предчувствия, но девушка отмахнулась от него. Да она просто дурочка. Почему она должна его бояться? Ну и что с того, что виконт не был одет в свой обычный строгий костюм, находясь у себя дома. Он волен разгуливать по дому в одной рубашке, если это доставляет ему удовольствие. Даже если прежде Спенсер и не позволял себе подобного.
Разглядывая виконта через приоткрытую дверь, Эбби пыталась выяснить, в каком он настроении. Но хотя ей отчетливо был виден его профиль, она смогла мало что определить по сильной линии подбородка и сжатым, без тени улыбки, губам. В глубокой задумчивости Спенсер держал в одной руке бокал, в котором плескалась темная жидкость, а в другой – кинетоскоп.
— Входите, Эбби, — произнес он, не оборачиваясь.
От испуга девушка вздрогнула, и у нее зашумело в ушах. Она распахнула дверь и вошла.
Виконт все еще не смотрел на нее.
— Закройте за собой дверь на ключ.
Резкий приказ напугал ее. Может все–таки ей есть чего опасаться? Но чего?
— Я не хочу, чтобы слуги принимали участие в нашей приватной беседе.
— О–о–о! – это все объясняло. Но все же ее руки дрожали, пока Эбби закрывала дверь и поворачивала ключ в замке.
Девушка посмотрела на виконта. Он поставил пустой бокал на столики и стал вертеть прибор в своих руках.
Отблески огня в камине рисовали на его лице зловещие тени, и легкое беспокойство девушки превратилось в предчувствие ужасной беды. И как всегда, она встретила страх с открытым забралом.
— Вы говорили, что хотели видеть меня.
— Да. – Спенсер не отрывал своего взгляда от интересного устройства. – Я полагаю, Вы любите детей.
— Люблю. Но кто же их не любит.
Виконт взглянул на нее, иронично изогнув бровь.
— И не пытайтесь снова убедить меня в своей неприязни к детям, – быстро проговорила Эбби. — Я не поверю ни единому Вашему слову. Я видела, как Вы обращались сегодня с нашими маленькими гостями: Вы им сострадали, Вы их веселили…
— Я могу сделать хорошую мину при плохой игре, если это в моих интересах, — огрызнулся Спенсер.
— Ерунда. Вы могли в любой момент отправиться в свой клуб, но не сделали этого. И ни один человек, если он ненавидит детей, не смог бы шутить с ними и держать их у себя на коленях, как это делали Вы.
Эбигейл скрестила руки на груди.
— Вы наслаждались обществом этих милых крошек. Не отрицайте.
Виконт, все еще держа в руках кинетоскоп, медленно повернулся к Эбби. Его глаза, в которых девушка увидела стальные отблески, изучали ее лицо.
— И чтобы выяснить, выношу ли я детей, Вы привели их сюда?
Ее ладони взмокли от напряжения:
— Нет–нет! Мне просто нужна была их помощь.
— И поэтому Вы устроили для детей целый обед и даже о меню позаботились и для них, и для меня.
Зря Эбби надеялась, что ей удастся все очень просто объяснить.
— Я, м–м–м, п–просто попробовала обернуть в шутку Ваши слова о том, чтобы привлечь детей на свою сторону с помощью хорошей еды.
Стоило признать, что прозвучало все это довольно нелепо. Спенсер пристально посмотрел на девушку, и под его взглядом она буквально приросла к полу.
— И у Вас не было никаких других тайных мотивов, кроме парфюмерных изысканий?
Сам факт, что он о чем–то спросил ее, дал девушке возможность прийти в себя.
Но она не собиралась открывать истинные мотивы ее сегодняшнего поступка.
— Конечно же, нет, — наконец выдавила из себя Эбби.
— Ну что ж, все понятно.
Улыбка виконта могла принести девушке облегчение если бы не была такой…такой загадочной. Это было совсем не похоже на Спенсера. Неуловимый, невозмутимый, но только не загадочный. Что же такое, святые небеса, он задумал? Сверкнув глазами, виконт протянул ее кинетоскоп:
— У меня для Вас кое–что есть.
Сердце Эбби вздрогнуло от мрачного предчувствия. Что все это значит? Допрос окончен? И что за необходимость показывать ей очередное чудо техники?
— Я что–то не припомню, чтобы видела его раньше.
— Я держу его отдельно от остальных. Те мне подарил отец, когда я был еще мальчиком. А этот – подарок Нэта. Он откопал его где–то в Париже несколько лет назад.
— О! – восклицание Эбби прозвучало довольно глупо, но она просто не смогла его сдержать. Странное поведение виконта выводило ее из равновесия.
— Взгляните. – Предложил Спенсер звенящим от напряжения голосом.
— Эбби на негнущихся ногах преодолела разделяющий их турецкий ковер и протянула руку. Вместо того чтобы дать ей прибор, виконт притянул девушку к себе.
Развернув ее к себе спиной, он оперся о стол и устроил Эбби у себя между ног таким образом, что ее мягкое место упиралось ему прямо в пах.
Сильная рука, обвившаяся вокруг ее талии, ясно дала понять, что ей не вырваться из таких тисков.
Ну что за день. Он что, решил просто помучить ее или, наконец, понял, что больше не стоит отрицать их влечение друг к другу, и сопротивление не имеет смысла? И если это так, то почему именно сейчас?
По телу девушки пошла приятная волна возбуждения, когда она почувствовала, как увеличивается в размерах его особенная часть тела у нее за спиной. Спенсер едва заметно прижался губами к волосам Эбби, и ее возбуждение тесно переплелось с предвкушением продолжения. Девушке было совсем не важно, почему он изменил свое решение. Спенсер держал ее в своих объятьях и целовал – этого было вполне достаточно.
Виконт вложил в руки девушки кинетоскоп и шепнул ей на ухо:
— Загляни в него, Эбби.
Гадая, для чего им двоим может понадобиться это чудо техники, Эбби поднесла его к глазам.
Хотя Спенсер и держал ее лицом к огню, чтобы свет падал в отверстие задней стенки кинетоскопа, ей понадобилась пара секунд, чтобы разглядеть изображение. Но как только Эбигейл сфокусировала зрение и смогла отчетливо увидеть картинку, тут же судорожно выдохнула.
На картинке был изображен публичный дом. Женщины практически без одежды лежали, раскинувшись в разных непристойных позах. Прикасаясь к себе и принимая прикосновения мужчин. Она отпрянула от кинетоскопа, кровь прилила к ее щекам.
— Это… Ведь это кинетоскоп с эротическими картинками. И он совсем не для детей, да и Вы сами это знаете.
— Неужели. – Проговорил Спенсер, а его рука со знанием дела стала опускаться все ниже и ниже вдоль ее живота, вызывая дрожь возбуждения даже через ткань платья и сорочки. Но когда другой рукой он начал расстегивать пуговки ее платья, Эбби не знала, как реагировать: то ли наслаждаться, то ли бить тревогу.
— Спенсер, что… что Вы делаете?
— Мне казалось, ты называешь это «игрой». – Его теплое дыхание согревало ее шею и заставляло кипеть кровь.
— Мне казалось, что ты не хочешь больше так играть. – Осторожно произнесла Эбби.
— Иногда мужчина не может совладать с собой. – Он продолжал расстегивать пуговицы, пока не расстегнул все до одной. Положив на стол волшебную коробочку, которую виконт забрал у девушки, он рывком спустил с нее платье, с тихим шелестом упавшее на пол.
— Но ведь ты на это и рассчитывала, я прав?
Страх в ее груди боролся с возбуждением:
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду?
Он обернул что–то вокруг ее шеи, и только когда она уловила запах, поняла, что это был его галстук.
— Все мои галстуки пропитаны запахом твоих духов! Вот почему ты оказалась в моей комнате на днях. Я смог вычислить это только сегодня вечером. Когда одна из девочек сказала что–то по поводу моего сладкого запаха, я осознал, что это слишком сильный запах для простой игры воображения.
Паника сковала грудь девушки.
— Она всего лишь почувствовала твой собственный запах. Ты ведь говорил, что не пользуешься ароматной водой.
— Можно было предположить, что Джеймс, мой камердинер, добавляет ароматизатор в воду для бритья. Но после обеда я поднялся в свою комнату и проверил свежевыстиранные галстуки. Они все пахли как этот.
Кусочек шелка, который он сунул ей под нос, плавно спланировал на пол.
— И как ты. Это твой запах. Признайся хотя бы в этом.
Когда она ничего не ответила, он пробормотал:
— Что за упрямая маленькая девчонка. – Его рука переместилась к ее груди, чтобы расстегнуть сорочку. Эбби попыталась взглянуть на виконта, но он удержал ее на месте.