— Вы присаживайтесь, — наконец нашелся Ашер, указывая на клочок дивана возле своей мамы.
— Пожалуй, принесу табурет из кухни, — немедленно отказалась я толкаться локтями и бороться за диванные права с мадам Богарт. Все равно она победит.
Так и уселась в расстегнутом пальто, на старом табурете с расшатанными ножками перед всей честной компанией.
— Итак, что вас довело… привело в мой дом? — с любезной улыбкой поинтересовалась я.
— Милая Лаэрли, — деловым тоном начала сваха, — сегодня Ашер прислал мне восторженное письмо о том, что очарован вашей красотой, независимостью, вежливостью и… к-хм… красотой.
Удивительно, как ничтожно мало хороших качеств имеется у нимфы с большими долгами и желанием взять на воспитание племянницу. Что говорить, красота спасет мир и Шерочку Богарта от мамочки.
— Я вас благословляю! — взяла переговоры в свои руки мама. — Господин Богарт тоже. Правда, папа Шерочки?
— Так и есть, дорогая, — проблеял он.
— Боже мой, что мы тянем и мнемся? — всплеснула ухоженными руками мадам Салазар. — Давайте просто назначим дату.
— Чего? — хлопнула я глазами, чувствуя, что происходит нечто серьезное, а я как последняя дура никак не уловлю сути.
— Помолвки, конечно же! — воскликнула она.
— Чьей помолки? — переспросила я и глянула на взволнованного Ашера:
— Нашей помолвки?
— Шерочка, действуй! — величественно кивнула мама.
Он снова вскочил с дивана и решительно шагнул в мою сторону. Невольно я сжала деревянное сиденье и быстро подвинулась вместе с табуретом, неприятно проскрежетав по дощатому полу ножками.
— Только не надо вставать на колено! — вырвалось у меня.
— А что же тогда делать? — растерялся Шерочка.
— Сесть на диван? — почему-то прозвучало вопросительно. — Или даже на стол! Он из железного дерева и точно выдержит. Хотите — пристраивайтесь на полу, я вчера как раз убиралась.
Жених замялся. Взгляд забегал между матушкой и госпожой свахой. Ни та, ни другая не торопились давать подсказок. Потоптавшись на месте, он все-таки пристроился обратно, втиснувшись между маминым боком и подлокотником. В который раз в комнате стало очень тихо и конфузно. А Рута все еще мерзла на крылечке…
— Дел невпроворот. — Мадам Богарт слепо плыла на своей волне. — Нужно составить список гостей и обязательно не забыть о господине Гарде. Он будет почетным гостем.
— Отличная идея! — деятельно поддакнула сваха. — Вообще, Лаэрли, вы же сирота. Пусть господин Гард ведет вас под венец.
Под мой венец?! Он скорее подведет меня под монастырь! Я подло и сильно подавилась на вдохе. Так раскашлялась, что слезы из глаз полились. Ни в одном страшном сне не могло привидеться, чтобы Соверен, наряженный в дорогой костюм, провожал меня к алтарю в трясущиеся от волнения руки Ашера Богарта, которому мама прямо перед ритуальным камнем подтирала розовым платочком слюни!
— На следующей неделе мы организовываем званый ужин, где и объявим о помолвке, — продолжила мадам Богарт. — Вы же передадите господину Гарду приглашение?
— Зачем? — слабо выдавила я.
— Ради карьеры будущего мужа…
— Уважаемые, придержите коней! — вырвалось у меня.
Хотела сказать что-нибудь политесное вроде «дайте мне секундочку прийти в себя и осознать, что я в дурдоме», но получилось резко, грубо и очень категорично. Зато действенно! Замолчали абсолютно все, и даже часы на комоде перестали басовито тикать. Никак снова закончился завод.
— А чего тянуть? — прервала паузу маман. — Шерочка хочет красивую нимфочку и хорошие знакомства, а я хочу, чтобы он женился. Холостого мужчину никогда не выберут смотрителем музея. Вы нам подходите. Гордитесь, госпожа Астор!
— Нет я, конечно, горжусь, — уверила я, — но мне не подходите — вы.
— Что значит, не подходят? — охнула сваха.
— Это мы-то не подходим?! — воскликнула мадам Богарт.
— Мама, тише, — забормотал Ашер, — а то у вас сердце прихватит.
И только господин Богарт прятался за большим веником гвоздик.
Кажется, я начинала понимать истинное назначение букета. Если мы сейчас не сговоримся, а мы не сговоримся, то эти цветочки тут же пойдут на мои похороны…
— Вы встретились с моим сыном, — начала перечислять матушка, — понравились ему, заставили тащиться господина Богарта с цветами на другой конец острова, а он человек немощный! Мог просто сидеть в конторе и писать циферки в счетную книгу.
— Это все сделала я? — пробормотала я себе под нос.
— И вы говорите, что не хотите выходить за Шерочку замуж? Чем же мой сын плох? — прищурилась она. — В отличие от вас, у его есть высшее магическое образование!
Все! Пришло время признаний.
— Я подозреваю, что не смогу сжиться с его мамой.
В комнате воцарилась зловещая тишина. Было слышно шумное сопение Богартов. Всех разом.
— Шерочка, — дрогнувшим голосом прошептала мама, — мы уходим! Вставайте, господин Богарт, нам здесь не рады! Цветы заберите с собой, пригодятся.
Они выходили шеренгой, друг за дружкой, заставив Руту испуганно вжаться в лестничные перила.
— Знаете, госпожа Астор, мой Шерочка — это ягодка высшего сорта! — оглянулась в тесном холле мадам Богарт. — Он недолго проходит в женихах. Клянусь, что пришлю вам свадебную карточку, чтобы вы увидели, чего лишаетесь!
— Буду за Ашера искренне рада, — согласилась я. — Карточку присылать не надо.
Сваха, сохранявшая принужденное молчание, вдруг притормозила рядом со мной и тихо произнесла:
— Я отказываюсь c вами работать!
— Спасибо. У меня не выходило придумать, как сказать, что вы уволены, — искренне поблагодарила я, и у Салазар вытянулось лицо. — Деньги можете оставить. Главное, больше никого не приводите ко мне домой.
— До свидания, — жалобно пробормотала Рута вслед оскорбленным гостям и юркнула в тесный холл.
Я поспешно захлопнула дверь, навесила крючок и обнаружила, что плетеная корзина исчезла. Похоже, мадам Богарт решила, что в ней будет удобно возить обеды для Шерочки.
— Они стащили мою корзинку, — пожаловалась я. — А ты говоришь, что воровать нечего.
— Давай вешалку подвинем, — предложила подруга.
Видимо, мы немножко сошли с ума, потому что действительно попытались сдвинуть с места тяжеловесного гиганта, сделанного из железного дерева. Вешалка накренилась, как сломанная штормом корабельная мачта, и косо врезалась в стену, пробив стенную ткань и перекрыв проход. Некоторое время мы в молчании смотрели на безобразную баррикаду. Теперь к нам в дом точно никто не сможет войти. Выйти тоже будет проблематично.
— Надо ее выпрямить, — задумчиво предложила я.
— Утром поправим, — воспротивилась Рута. — Вдруг они решат пробиться боем и еще что-нибудь свистнуть.
— Переплюнь, — буркнула я. Мы синхронно поплевали через плечо, как было принято на острове Анадари, и постучали по деревяшке. Вернее, я постучала о дверной косяк, а Рута — себе по лбу. Странная, право слово, привычка.
— Кстати, как ты сумела их выкурить из нашей гостиной? Опрыскала цветочными духами или предложила отбивную? Вчера я ее обратно заморозила, — сказала она, поднимая упавшие с накрененной вешалки шарфики.
— Призналась, что не хочу выходить замуж за маму Ашера.
— И что она? — прыснула в кулачок Рута.
— Смертельно оскорбилась.
Среди ночи меня разбудил запах горелых трав. Спросонья плохо соображая, я приоткрыла глаза и приподнялась на локтях. Комнату заливала темнота, размытыми тенями высилась громоздкая старая мебель, но под дверью дрожала неровная полоска света.
Поднявшись с кровати, я выглянула в гостиную. С дымящейся плошкой в руках мою дверь окуривало потустороннее создание в белом саване и с тремя вороньими перьями, воинственно торчащими из головы. Тишину спящего дома разрезал истеричный визг двух девиц. Я отпрянула в спальню, а привидение швырнуло в мою сторону курильницу. По полу рассыпалось нечто тлеющее и воняющее так, что хоть мертвых выноси.
— Господи боже мой! — схватилось создание за сердце. — До обморока доведешь!
— Ты что делаешь? — наконец признала я подругу.
— Провожу ритуал очищения жизненного пространства от неприятностей, — развела она руками, намекая на нашу квартирку.
В гостиной щедро горели свечи, а в воздухе витал густой дым.
— Что ты спалила? — размахивая перед лицом ладонью, сморщилась я.
— Как что? Всего понемножку… — проворчала она, но вынужденно призналась: — В кастрюле на кухне сожгла чай.
— Весь?! — ужаснулась я и ринулась в кухоньку.
— Я там окошко открыла, — уверила она, семеня за мной следом.
Казалось, что в небольшом помещении случился пожар. Воздух был сизым от дыма, даже в носу засвербело, а на глаза навернулись слезы. Удивительно, как соседи среди ночи не позвали пожарников с водовозом, а заодно отряд стражей! Может, в отличие от меня, им повезло ночевать в каком-нибудь другом доме?
— Зачем ты его палила? — раскашлялась я и спрятала нос в рукав ночной сорочки.
— Во сне ко мне пришла бабка Шейрос и сказала, что дурных гостей привлекает наш чай. Я встала и его сожгла!
— А бабка Шейрос не сказала, что если тебе приперло избавиться от заварки, то ее можно просто выкинуть? — рассвирепела я.
— Ну… — замялась шаманка, — ты же знаешь, что бабка вообще была любительницей чем-нибудь комнаты задымить.
— Да она курила табак и таскалась с трубкой по дому! — рявкнула я. — А твоей матушке врала, что изгоняла злых духов.
— Она курила табак, порченный злыми духами, прямо как наш чай!
— Это был элитный табак. Хорошо, что во сне бабка сказала чай палить, а не курить. Иначе ты забила бы самокрутку?
— Ворчишь один в один, как моя матушка! Вот чем чай хуже табака? — встала в позу подруга. — Дымит не хуже!