— Кто-то стучится в дверь, — пробормотала я и скатилась с кровати и, боясь взглянуть на Соверена, бросилась открывать дверь. Чуть не свалилась на лестнице. Протерла лицо дрожащими руками, пригладила волосы ладонью и отперла замок. На пороге стоял Юджин Войт, одетый в форму городского стража. В руках он держал плетенную корзинку для продуктов. За широкой спиной грелось яркое утро. В деревенской тишине возбужденно галдели птахи. А наверху, в кровати моего деда, лежал раскочегаренный Соверен Гард…
— Привет, — едва заметно улыбнулся Юджин. — Я заходил пару часов назад, но ты не открыла.
— Спала.
Подозреваю, что мой взлохмаченный, ошеломленный вид буквально кричал, что я, как облитая кипятком, выскочила из постели мужчины, которому никогда в жизни не придет в голову жениться на безродной нимфе, когда-то изображавшей любовницу его дальнего родственника.
— Можно войти? — кивнул Войт.
— Ну… — Я обернулась через плечо, проверяя пустую лестницу, покосилась на ноги в полосатых гольфах. Интересно, если выйти на террасу без туфель гость посчитает меня странной?
Он заметил, как я заколебалась и протянул корзину:
— Мама просила передать. С утра испекла яблочный пирог.
— Благодарю.
На Анадари отвергать угощения было не принято, недолго и соседскую войну развязать. Как откажешься? А возвращать корзинку пустой считалось дурной приметой. Следовало наполнить гостинцами и лично отнести сердобольной хозяйке. Этакий круговорот еды по острову. Правда, передавать вещи через порог тоже считалось изрядно паршивой приметой, но я не пожелала выскочить на террасу, чтобы забрать гостинцы. Хуже неприятностей, чем мертвый Энбри Полт в кухне или возбужденный Соверен Гард в измятой постели, точно не произойдет. Бесполезно фантазию напрягать — моментально начнет стопорить.
— Сегодня в участке только из разговоров о том, что вчера случилось, — заговорил Юджин. — Мне жаль, Лэри.
— Почему тебе жаль? — удивленно изогнула я брови. — Не ты оживил того парня, и не ты пытался меня съесть.
— Но я не поехал за тобой, когда ты сбеж… ушла из гостевого дома. Надо было узнать, все ли в порядке.
— Как видишь, все закончилось благополучно, — уверила я. — Все живы, дом не развалился, от Энбри Полта не осталось ни пылинки.
— Говорят, тебе помог какой-то темный?
Похоже, ни один из стражей не признался, что они вломились в дом и устроили переполох из-за смерти хозяина острова Тегу, в тот момент сладко дрыхнущего на втором этаже.
— Да проезжал тут один в карете… мимо, а я как раз из дома выскочила, — начала на ходу сочинять я. — Повезло.
Некоторое время мы мялись и молчали.
— Может, я загляну вечером? — вдруг напросился в гости Юджин.
— К-хм…
— Матушка готовит рагу. Ни кусочка мяса. Думаю, что хочет принести.
Только тетушки Войт для полного и круглого, как тегуский оладушек, счастья мне не хватало!
— Заходи сам, — немедленно выбрала я наименьшее зло. Лучше Юджин, умеющий чинить шпингалеты!
— Тогда увидимся вечером? — обрадовался он.
— Удачи на службе.
Едва дверь захлопнулась, а я перевела дыхание, как Соверен спустился по лестнице в холл. Он успел переодеться, выглядел мрачным и решительно настроился отбыть восвояси. На своих двоих, разумеется. Ведь экипажа, обычно как по мановению волшебной палочки возникавшего в удобном для хозяина месте, рядом с коттеджем не наблюдалось. Возможно, после вчерашней кутерьмы кучер действительно сбежал с острова и уже был на полпути к континенту?
— Может, позавтракаешь, а потом пойдешь? — Я качнула корзинкой. — У нас есть пирог, свежий чай и разгромленная кухня. Ты любишь яблоки?
— Собираешь коллекцию мужчин, Лаэрли? — вдруг накинулся Гард.
— Ты неправильно понял, — неожиданно даже для себя принялась оправдываться я. — Юджин — лучший друг моего брата.
— Но навещает он тебя, — вкрадчиво заметил он. — Или ты прячешь брата в чулане?
— Понимаю, его приход выглядит странно, но Юджин заботился обо мне с самого детства, — соврала с самым честным видом.
— Ты давно не ребенок, Лаэрли.
— Он по привычке.
Неожиданно Соверен сжал пальцами мои щеки, стремительно склонился и поцеловал.
— Какого демона ты творишь?! — вырвалась я и, выронив корзину, вытерла влажные губы рукавом.
— Вырабатываю в себе новые привычки. Один опекает, другой — соблазняет. Отличное решение, как считаешь?
— Я считаю, что ты торопишься с привычками, Соверен! Не собираюсь становится самым ярким эпизодом в твоей жизни!
— А с Гилбертом Эммотом ты собиралась жить долго и умереть в один день?
— Мы не были любовниками с Гилбертом.
— Он тоже o тебе просто заботился? Так давай, я готов позаботиться, Лаэрли!
— От твоей заботы, особенно в комплекте со щедростью, удавиться хочется! — выпалила я. — Юджин, по крайней мере, шпингалеты чинит. Заметь, бесплатно!
— Я должен тебе починить шпингалет? — рявкнул Соверен.
— Сможешь?
— Да без проблем! Показывай, что такое шпингалет!
Мы замолчали. Таращились друг на друга, как чокнутые. Из груди рвался истеричный смех.
— Ты с ума меня сводишь, — стараясь не расхохотаться, растерла я лицо ладонями.
— Нет, это ты меня превращаешь в буйнопомешанного! — видимо, ничего смешного в происходящем Гард не находил. — Ко всему прочему, еще и ревновать меня заставляешь!
— Бог мой! — фальшиво охнула я. — Извини, что причинила столько неудобств, но ревность — проблема исключительно ревнующего.
— Временами мне даже нравится, Лаэрли. — Он как будто не заметил злой иронии, — но если ты на секунду — хотя бы на одну секунду — допустила мысль, что я женюсь на тебя ради постели, то сильно просчиталась!
— В таком случае, тебе лучше уйти! — заявила я из желания уколоть побольнее, нежели потому что действительно допускала идиотскую мысль, будто когда-нибудь Соверен Гард рехнется и поведет меня к алтарю. А после брачного ритуала мы возьмемся за руки и, полные внутренней гармонии, ускачем галопом в угасающий закат.
— Я не имею привычки возвращаться, — ледяным тоном пригрозил он. — И никогда, Лаэрли, не даю второго шанса.
— Напугал мертвеца сковородкой! — выдала я анадарийскую поговорку, возможно, несколько двусмысленную в свете последних событий. — Если как объект домогательств я наконец потеряла привлекательность, то передай мой долг в монетный двор. Им можно оплачивать по частям. Деньгами, а не телом! Женские части тела, даже самые привлекательные, там никому не интересны.
— Не зря говорят, что нимфы мелочные злопамятные стервы! — процедил он.
— Только сейчас понял, с кем связался? Ты все еще здесь?
Сдвинув меня с дороги, он выскочил на улицу. Снаружи небо заволокло тучами и собирался дождь. Дверь шарахнула с таким немыслимым грохотом, что из замочной скважины выскочил ключ и связка со звоном слетела на пол, а на притолоке вспыхнул, казалось бы, с концами перегоревший охранный амулет. По косяку пробежала красноватая искра заклинания. Возле стен и окон прошла заметная невооруженному глазу волна взбудораженного воздуха, означавшая, что магия пробуждена.
Шпингалеты Соверен, конечно, чинить не умел, но дорогостоящее заклинание силой гнева пробудил. Теперь в мой дом не пролетит муха, не прошмыгнет зомби, ни один спесивый болван не переступит порога и не вернется. Может, догнать и сказать спасибо?
Удавит ведь.
На коттедж обрушился сильный ливень. Заколотило в окна и по крыше, тишина наполнилась гулом. Второй этаж снова ждал потоп, но я таращилась на дверь и почему-то не неслась за шваброй, а стояла на месте, словно ноги вросли в холодный пол. Хотелось горько плакать и заедать дурное настроение сытным пирогом, моментально прибавлявшим объема в талии.
Глупо врать самой себе. Я чуточку влюбилась в спесивого болвана, вызывающего желание вмазать ему «Домоводством» и тут же подуть на ранку. Но как такое возможно? Что за странный синдром легкомысленной нимфы? Соверена Гарда с его непристойными предложениями в моих планах не было!
Глава 7Выйти замуж за злодея
«Лаэрли, это лучшая сделка в твоей жизни. Соглашайся». Соверен Гард
«В беде и радости? Прячься! Беда пришла!» Лаэрли Астор
На аукцион ювелирных украшений мы с Тамарин приехали загодя, в одном экипаже. Ведущая модель заявила, что желает отдельную карету. «За свой счет!» — мгновенно предложила Арлис. Поразмыслив пару секунд, добираться капризная прима решила за счет дома мод.
Придерживая длинное платье, с презрительным видом она вскарабкалась по ступеньке в салон и усадила царственный зад на жесткую лавку. Нам с Микой и Сати пришлось ютиться на одном сиденье, чтобы не мешать нимфе, утверждавшей, будто в ее жилах течет королевская кровь, трястись в наемном экипаже с комфортом.
Пока карета катила по Тегу, никем не стесненную принцессу лесного народа свободно болтало на скользкой лавке туда-сюда, вправо-влево, а иногда и вверх-вниз. С каменным лицом она цеплялась за деревянный край, но сдалась и забилась в уголок. Вскоре умаянная тряской запрокинула голову, приоткрыла рот и захрапела. Никогда я не думала, что изящная нимфа, прости господи, способна извергать рулады достойные мертвецки пьяного матроса.
— Кому-нибудь дать хлопковые шарики в уши засунуть? — уныло спросила Сати. — Я с собой прихватила.
Тут карета въехала на тяжелый каменный мост между Тегу и островом Эльба и сильно дернулась. Нимфа проснулась. В салоне наступила долгожданная тишина.
— На что уставились? — огрызнулась Тамарин, недовольно сверкнув фиолетовыми, под цвет пальто, глазами.
— Ты храпишь, — прямо заявила я. — Очень сильно.
Сати с Микой в унисон хихикнули, но тут же замолчали, когда их одарили грозным королевским взором. Оставшуюся дорогу мы принужденно молчали.