— Не, ну, так-то, все мальчишки в таких условиях живут, — удивился Еврюжихин. — Я сам во дворе ворота из кирпичей или школьных сумок складывал, чего здесь такого?
— Бог с ней, с площадкой, — отмахнулся Данила. — Я тебе что сказать-то хочу. Если ты — игрок сборной команды СССР — приедешь в гости к детдомовцам, для многих это будет воспоминание на всю жизнь.
— Так уж и на всю жизнь, — смутился Еврюжихин. — Не преувеличивай.
Мельник посмотрел на него с жалостью.
— Я, скорее, преуменьшаю. Учти, известные спортсмены там проходят наравне с космонавтами. И у любого пацана, который любит пинать мяч, твоя фотография, Льва Ивановича, Стрельцова — на стенке, как икона.
— Ты это брось, — построжел лицом товарищ. — Думай, что говоришь.
— Да нет же, — махнул безнадежно рукой Мельник. — Я вообще не в том смысле. Смотри. Тут ведь дело какое. Люди часто думают, что делают хорошее дело, когда много подарков в детдом передают. А это не так.
— Ну-ка — ну-ка, — заинтересовался Яшин, подходя поближе, прихрамывая, и опираясь на чудо-костыль имени Мельника, как в шутку прозвали его в команде. Следом подтянулись остальные футболисты.
— Когда говорят, что нельзя делать подарки в детдом, — собрался с мыслями и постарался донести свою точку зрения до товарищей Данила, — это вовсе не означает, что воспитанникам не нужно помогать. Просто делать это надо правильно, чтобы не навредить. Подумайте, так ли хорошо всем будет, если мы, к примеру, подгоним сейчас туда грузовик с тюками и мешками?
— А что плохого? — наморщил лоб Козлов. — Сам же только что говорил, что жизнь там не сахар.
— Предположим, — Мельник решил объяснить все на наглядном примере. — Мы купили подарков в точном количестве на всех. Поровну. Это, чтобы дошли они до всех без исключения и никто не остался обделенным. Как вы думаете, сколько ребят попытаются тотчас, как мы уедем, пойти и продать свой подарок, чтобы втихаря купить сигареты или пиво? Особенно старшаки. Динамовцы задумались. — Во-от, — удовлетворенно протянул Данила. — А потом, лишившись своего подарка, они пойдут и, пользуясь физическим превосходством, отберут их у младших. Или разобьют, украдут, сломают — чтоб не завидовать. Опять же, хоть у нас государство у нас про сирот и не забывает, но сколько они на тот же Новый год подарков получат? В лучшем случае, от министерства образования, да от горисполкома. И опять та же фигня: продать, украсть… А вы не задумывались еще над тем, что ребенок привыкает к тому, что ему все время что-то дарят, приносят, дают и, заметьте, ему даже не приходится прикладывать особых усилий, чтобы это получить. А потом ему исполняется шестнадцать, он выходит за ворота, но в голове у него заложена программа, что самому ничего делать не нужно. Всегда найдется кто-то, кто о нем позаботится. То есть, я к тому, что потреблять мы его научили, а зарабатывать — нет! И сколько таких детей, выйдя во взрослую жизнь, где они никому не нужны, спиваются, садятся в тюрьмы, кончают жизнь самоубийством — страшно даже представить. Я знаете сколько таких историй видел и слышал? Не сосчитать. По самым скромным прикидкам, половина уж наверняка. А то и больше.
— Врешь, — не поверил Аничкин.
— Если бы, — грустно сказал Мельник. — Давайте начистоту. Нас — детдомовских — очень часто считают бедными, несчастными, убогими и обделенными. И, это важно, не входящими в состав общества, как люди, живущие в нормальных семьях. Такая незримая грань все время пролегает. Мы и вы. И это напрочь подрубает желание к чему-то стремиться, достигать высоких целей. А вот отомстить — это завсегда пожалуйста.
— И как быть? — заинтересовался Яшин.
— Ну, к примеру, взять, да и устроить показательную тренировку, а потом товарищеский матч для ребят, — задумался Данила. — Или отдельное занятие для ребят с физическими недостатками — им вообще подобное внимание как глоток воды в пустыне. А уж если удастся привлечь к этому других воспитанников, чтобы мероприятие стало совместным, то вообще хорошо. Дружеские отношения знаете как ценятся? Про шефство над детдомом молчу — понимаю, как это непросто организовать. Но можно ведь купить им оборудование для фотокружка, спортинвентарем снабдить. Вон, я старые мячи в порядок приводил, почему бы командный субботник не устроить, и десяток таких мячиков для ребят подготовить? На «Динамо» им билеты на какой-то из наших матчей сорганизовать, а потом на поле настоящее хоть на минутку выпустить. Или дать возможность самому Яшину пенальти пробить. Для девчонок на лето бадминтон, пацанам сетку и мячи для волейбола. Телевизор, радиолу — поверьте, там все примут с благодарностью.
— Любопытно, — поскреб подбородок Бесков. Он с Голодцом, Кузнецовым и Ильиным тоже внимательно слушал Мельника.
— Что ж мне теперь, выбрасывать все это? — расстроился Еврюжихин, держа в руках злополучный пакет. — Я ж от чистого сердца.
— Нет, конечно, — успокоил его Данила. — Заберу, Ген. Просто отдам воспитателям, а уж они в качестве поощрения потихоньку будут ребятам раздавать. Уверяю, сметут все — растущий детский организм сродни таежному пожару.
— Здорово! — просветлел лицом Еврюжихин. И тут же с подозрением поинтересовался. — А не сожрут все сами твои воспитатели?
— Да нет, — засмеялся Мельник. — У нас там мировые люди работают. И директриса отличная, никому спуску не дает. «Крысы», конечно, иногда попадаются, но шишку точно не они держат.
В общем, выехали из Новогорска груженные так, что, как пошутил Аничкин, рессоры в обратную сторону выгибались. Двигались не торопясь, Валентина Тимофеевна была водителем не слишком опытным. Маслов предложил ей замену в своем лице, но Яшин хмуро глянул на него и посоветовал идти куда подальше.
— Это он все никак простить мне не может того, как я его жену учил водить, — немного смущенно пояснил Валерий, плюхнувшись на переднее сидение рядом с Аничкиным.
— А, это когда вы в канаву сверзились? — заржал Виктор. — Как же, помню. Комендант с базы в колхозе по соседству два часа трактор выпрашивал, чтобы «волгу» оттуда вытянуть. Прикинь, Малой, а потом еще выяснилось, что в суматохе кто-то с капота оленя открутил. Лева орал, как резанный. Теперь всегда сам его скручивает, когда где-нибудь приходится машину оставлять. Признавайся, Масло, ты зверя спер?
— Да ты что, — возмутился Валерка. — На кой хрен он мне нужен?
Но глаза у полузащитника при этом были какие-то уж слишком честные.
Добрались часа за два. Въехали на территорию детского дома и припарковались у главного входа. Данила пошел внутрь, чтобы доложиться директрисе, а футболисты и Валентина Тимофеевна остались ждать у машин.
— Смотрите, сколько их! — женщина показала на детские мордашки, прильнувшие к стеклам на всех этажах. — Боже мой. — Она прикрыла рот перчаткой. На глазах появились слезы.
— Ну что ты, Валюша, — кинулся утешать жену Яшин.
Мельник выскочил на крыльцо в сопровождении невысокого усатого мужичка в меховой безрукавке.
— Это завхоз наш, Иван Терентьевич! — представил он сотрудника детдома своим товарищам. — Он разгрузку и переноску вещей организует.
— Список-то хоть догадались составить? — недовольный чем-то Иван Терентьевич вопросительно глянул на Яшина, как на самого старшего.
— Да мы как-то не подумали, — растерялся прославленный вратарь.
— Что ж вы так, — искренне расстроился завхоз. — Это ведь материальные ценности! Понимать надо. Учет нужен. Контроль.
— О, завел Терентьич любимую пластинку, — засмеялся Данила. — Представляете, у него в каптерке даже мыши с инвентарными номерами на хвостах бегают.
— Замолкни, балаболка! — укоризненно посмотрел на него завхоз. — Не слушайте этого трепача, товарищи. Нет у меня никаких мышей. Кот сибирской породы, тот да, имеется. А грызунов и прочей нечисти давно уже нет. Вывел Евлампий всех! Да вон он, смотрите, какой красавец, — в голосе Ивана Терентьевича проскользнули теплые нотки.
Динамовцы повернулись в указанном направлении. Из-за угла здания независимой походкой вырулил огромный пушистый котяра. Серый, с темными полосками а-ля тигр. Подошел к приехавшим, сел неподалеку и стал изучающе рассматривать гостей круглыми янтарными глазами.
— Красавец какой, — восхитилась Валентина Тимофеевна. — Можно его погладить?
— Лучше не надо, — забеспокоился Мельник. — Эта зверюга только Терентьича признает, остальных рвет так, что зашивать приходится. Как овчарка.
— Серьезный парниша, — уважительно прицокнул языком Маслов. — Ладно, Малой, давай уже разгружаться, холодно на улице!
Завхоз сходил за помощью — пятью пацанами лет четырнадцати. Под чутким присмотром Ивана Терентьевича они достаточно шустро перетаскали вещи из машин куда-то внутрь здания. И что искренне поразило гостей, так это то, что, вот, вроде, ребята знают, что это привезено для них. А в глазах и поведении равнодушие. Мол, приехали и приехали. Привезли, и привезли. Подумаешь. Обычный ребенок начал бы радоваться, пробовать засунуть любопытный нос в пакеты, посмотреть что там. Но нет — полное безразличие. Даже не по себе как-то стало. Хотя, может форс перед гостями держат? Кто знает. Шеи-то в воротниках цыплячьи. И лишнего веса ни у кого не наблюдается.
Вот на Льва Ивановича они среагировали на порядок живее. Еще бы, легенда! Один даже нахально поинтересовался, не сыграет ли динамовский голкипер с ними в товарищеском матче. Яшин опять растерялся, но за него вступилась жена.
— В другой раз, ребята. Сейчас, сами видите, травма Льву Ивановичу не позволяет. На воротах с костылем много не постоишь.
— Жалко! — разочарованно протянул пацан. Но тут же требовательно спросил. — Мельник, а ты? Мы с ребятами хотели тебя попросить нам финты свои показать. По телеку плохо было видно, как ты так ловко защитников накручиваешь. И, особенно, когда между ног прокидываешь. Класс!
— Запросто, — легко согласился Данила. Покопался в памяти и добавил, найдя нужную информацию. — Только чур уговор, Семка, по ногам бить не сильно. А то у нас ответная игра со «Слованом» скоро. Обидно будет, если вы меня сейчас подкуете, и мне с ними отыграть не получится.