Помню Михаила Вьюнова, он сейчас живет в Воронеже, и многих других ребят. Мы ведь “каскадовцы”, и хотя у многих фамилии были вымышленными, их лица до сих пор перед глазами. Сегодня при слове “Каскад” я внутренне становлюсь моложе и бодрее.
Наш “Каскад-3” начинал осваиваться в Афганистане, расположившись своими командами во всех основных провинциях.
Команда “Карпаты” осела в Герате. В ее составе было 26 офицеров, 4 прапорщика, 50 солдат и 4 переводчика.
Команда “Карпаты-1” разместилась в' Шинданде. Состав ее был такой же.
Команда “Кавказ”, расположившаяся в Кандагаре, имела 27 офицеров, 4 прапорщика, 65 солдат и 4 переводчика.
Команда “Алтай” осела в Газни. Она имела почти такой же состав как и первые две команды.
Примерно такой же была и команда “Тибет”, разместившаяся в Джелалабаде.
Команда “Север-1” была расквартирована в Мазари-Шарифе недалеко от границы с Советским Союзом. Составом своим она была чуть поменьше. В нее входили 24 офицера, 6 прапорщиков, 8 солдат и 4 переводчика.
Команда “Север-2” находилась в Кундузе, имела 23 офицера, 6 прапорщиков, 64 солдата и 4 переводчиков.
В штабе “Каскада-3”, располагавшемся в Кабуле, насчитывалось 46 офицеров, 2 прапорщика, 57 солдат и 3 переводчика.
Вот такая махина была собрана со всего нашего Союза и подготовлена для выполнения конкретных задач. Пружина действия каждого офицера — сотрудника КГБ СССР — была взведена и механизм действия был включен с прибытием на территорию ДРА (Демократическая Республика Афганистан).
Все наши команды в провинциях и кабульский центр работали напряженно, результативно, правда проявлялось и отличие. У кого-то хорошо шла информационная работа, было больше источников информации. Кто-то более успешно создавал и работал с так называемыми “лжебандами”. У кого-то лучше получались контакты с местными властями, с представителями наших политических и военных организаций. Как в Кабуле, так и в провинциях были организованы советнические группы из представителей Советского Союза. В них входили партийные работники, представители различных министерств, по линии которых развивалось наше сотрудничество с Афганистаном, вместе с военными советниками. Естественно, что уровень подготовки, личные и деловые качества, стремление работать с максимальной отдачей были у наших многочисленных советников различными. И работа складывалась по-разному.
Несколько слов о “лжебандах”. Как я уже упоминал ранее, мы стремились установить личные контакты с некоторыми главарями банд душманов, действующих на местах. Эти люди шли на такие встречи с нами, преследуя различные цели. Но большинство из них, особенно на начальном этапе, категорически отказывались от контактов с представителями местных властей. Встречи с “шурави” для них были необходимы или желательны, так как они видели, что советские люди несут добро в Афганистан, идет помощь из Советского Союза, строятся различные объекты, дехкане получают работу на этих объектах.
Идя на контакты с главарями банд, мы главным образом ориентировались на тех лиц, о которых удавалось собрать какую-то положительную информацию. Например, он выходец из местных жителей, имеет родственников в районах, контролируемых нашими совместными силами, не проявляет жестокости к афганским и советским гражданам и так далее.
Главарь банды, соглашаясь на контакт с представителем Советского Союза, рассчитывал выяснить — могут ли получить работу его люди на предприятиях этого района, если банда сложит оружие. Ведь им нужно было кормить чем-то своих родных.
Иногда нам удавалось уговорить главаря банды прекратить вооруженную борьбу против “шурави” и местной власти или даже сложить оружие и перейти к мирной жизни. В этом случае они требовали от нас гарантии, что не будут преследоваться за прошлые дела. И мы, согласовав все вопросы с правительственными чиновниками и службой безопасности Афганистана, давали им такие гарантии.
Чаще главарь не соглашался на мир с местной властью, но прекращал или не начинал террористических акций против советских представителей, против наших военных.
В некоторых случаях главарь соглашался действовать под нашим руководством. И мы тщательно проверяли его искренность, стремились закрепить его связь с нами на конкретных делах; с помощью афганской службы безопасности контролировали его родственников в местах их проживания. Вот такие группы и назывались “лжебандами”. Мы направляли их на борьбу с наиболее активными и жестокими бандами, информируя их о местонахождении этих бандитов, путях поступления к ним оружия и снаряжения; в некоторых случаях давали им боеприпасы и даже ока-зывли огневую поддержку с воздуха при проведении военных операций.
Естественно, эти наши контакты были рискованным занятием, ведь не всегда удавалось хорошо обеспечить такие встречи, которые проводились по их условиям, а бандиты требовали, чтобы наши представители приходили на них без оружия и одни. Для чего в таком случае наше личное оружие, только застрелиться при попытке захвата живым. Но нужно было идти на этот риск, чтобы находить какие-то неординарные решения проблемы борьбы с бандами. И расчет, и надежда были только на то, чтобы аргументированно, спокойно и убедительно заставить бандитов согласиться с твоими предложениями. К счастью печальных срывов в этой тонкой работе у нас не было. А вот неудачи случались. Бандиты иногда отказывались от уже запланированных встреч или разрешали “парламентеру” вернуться обратно ни с чем, но живым.
15 апреля 1982 года Первый оперативно-боевой отдел группы специального назначения "Вымпел”, усиленный офицерами других отделов, во главе с полковником Е. А. Савинцевым был командирован в Афганистан сроком на один год.
Это подразделение известно как “Каскад-4”. Оно выполняло следующие задачи: оказание помощи руководству страны и органам государственной безопасности Афганистана в выявлении и пресечении подрывной деятельности контрреволюционного подполья, банд и террористических групп, а также в становлении и укреплении национальных органов безопасности;
— офицеры “Каскада-4” также добывали и готовили данные для авиаударов по выявленным бандам, осуществляли оперативную работу по ликвидации бандформирований, участвовали в оперативно-войсковых операциях;
— выполнив задачи, “Каскад-4” в апреле 1983 года вернулся в “Вымпел” (выдержка из исторического формуляра этого подразделения).
Родители как правило гордятся своими детьми. И когда Евгений Александрович Савинцев начинает говорить о “Вымпеле”, он с большой душевной теплотой сравнивает это подразделение с родным ребенком, которого приходилось поднимать с пеленок и которому отдано много сил, энергии, терпения.
В конце 70-х годов прошлого века обстановка подсказала и время потребовало, что необходимо иметь кадровое профессиональное подразделение для выполнения особых заданий Правительства там и тогда, где и когда будут серьезно затрагиваться интересы Родины. Не кадрированное подразделение как Отдельная бригада особого назначения, не узкопрофильное как “Альфа”, не штурмовое как войсковой спецназ, а оперативно-боевое разведывательно-диверсионное многоцелевое подразделение, аналогов которому в мире не было.
25 июля 1981 года руководство страны (Л. И. Брежнев и А. Н. Косыгин) дало санкцию на создание “Вымпела”, которую добился Ю. В. Андропов. Доказал же и аргументированно убедил его в стратегической целесообразности такого подразделения Юрий Иванович Дроздов.
Ю. И. Дроздов заложил основы строительства “Вымпела” и был образно говоря начальником этой стройки. Но еще до получения санкций надо было проделать огромную работу, чтобы убедить руководство, что есть из чего строить, на чем строить, где строить и как строить. Нужен был “прораб” — знающий, умеющий, пробивающий и тянущий воз человек. Вот таким-то “прорабом” и стал Евгений Александрович Савинцев. После получения санкции именно он проделал огромную “черновую” работу по организационно-штатным, кадровым, финансовым, хозяйственным, боевым, оперативным и всяким другим вопросам. И когда появилась организационно-штатная структура “Вымпела”, первую клеточку в ней заполнила фамилия этого человека. А потом был назначен командиром “Вымпела” Герой Советского Союза Э. Г. Козлов, но он пришел не на пустое место. Уже был заложен фундамент, во многом замешенный на знаниях и опыте Евгения Александровича Савинцева.
А опыта и знаний ему занимать не приходилось. Он прошел все “университеты” особого направления чекистской деятельности, и именно ему довелось осуществить связь времен и стать звеном в цепи поколений, пройдя путь от сотрудника почти всех подразделений специальной направленности послевоенной внешней разведки до одного из “родителей” “Вымпела”.
Родился Е. А. Савинцев в 1925 году. Учился в Новосибирске, а когда окончил 8 классов — началась Великая Отечественная война. На первом “военном” комсомольском собрании было принято решение: “каждому внести свой личный вклад в оборону Родины и всем комсомольцам поступить работать на оборонные заводы”. Так Евгений стал вначале учеником слесаря, а затем со временем слесарем-сборщиком 5 разряда комбината № 179, производившего снаряды и патроны для фронта.
Однако мысли молодого рабочего были далеки от обжига снарядов. “Как попасть на фронт”, — думал он. С завистью смотрел парень на отправляющихся на запад солдат, одетых в новые полушубки с винтовками Мосина за плечами. Однако в военкомате говорили, что рано, у тебя все еще впереди.
Но… безвыходных положений не бывает, а кто ищет, тот всегда найдет. Узнал Евгений, что с наступлением войны развернута подготовка в военных спецшколах, куда осуществлялся набор юношей его возраста. Ему повезло: пройдя медкомиссию, он в 1942 году поступил в десятую Ленинградскую специальную артиллерийскую школу. Окончил ее в 1944 году помощником командира взвода и был направлен в Первое Киевское ордена Ленина Краснознаменное училище имени Кирова.
Не суждено было стать Евгению артиллеристом. В 1945 году его через Особый отдел назначают командиром взвода учебной батареи, курсантами которой были югославы, в основном выходцы из аристократических семей, и на учебу они прибыли со своими адъютантами и денщиками. Нашего языка не знали. Черной работы сторонились. Вот и пришлось Евгению проявить смекалку и изобретательность, настойчивость и терпение. И самым большим достижением в недавнем прошлом рабочий парень считал не то, что югославы через некоторое время умели делать “откат нормальный”, а то, что они научились сами мыть полы. Как говорится без комментариев.