Исследования Приори и Окано вызвали всплеск интереса к tDCS для спорта, но дальнейшие результаты были неоднозначными. В начале 2017 года изучающая выносливость исследовательская группа из Кентского университета во главе с Алексисом Може проанализировала имеющуюся литературу о влиянии tDCS на выносливость[398] (которую они определили как непрерывную физическую нагрузку продолжительностью более 75 секунд). Из обнаруженных ими исследований десять были опубликованы не ранее 2013 года, а использованные в них протоколы поражали разнообразием: различное время стимуляции, разный ток, размещение электродов, упражнения и т. д. Восемь из двенадцати найденных исследований показали улучшение результатов, четыре не дали никаких изменений. Компания Halo провела свои неопубликованные экспериментальные исследования, в том числе с лыжной сборной США. Исследователи заявили о невероятных улучшениях движущей силы лыжников-прыгунов после многократного использования стимуляции на тренировках, но отсутствовала должным образом замаскированная контрольная группа, к которой применялось плацебо. Компания заявляет о намерении предоставить исследования рецензируемым журналам, но в первоначальной стратегии опиралась на знакомый сценарий Кремниевой долины, распространяя устройство среди известных спортсменов — таких как Макаду — и надеясь на сарафанное радио.
Поэтому трудно вынести обоснованное суждение о наушниках Halo. Когда я писал о них для журнала New Yorker, то пришел к выводу, что в худшем случае они функционируют как технологическое плацебо. Гаджет имеет под собой реальную (хотя и спорную) научную базу, а все его достоинства предположительно живут в вашей голове. Как раз в это время Golden State Warriors пытались завоевать второй подряд титул чемпиона НБА, однако проиграли Cleveland Cavaliers Леброна Джеймса. Но когда мне позвонили из Halo и предложили на пробу пару наушников на месяц, я, несмотря на свою давнюю нелюбовь к субъективным обзорам новых продуктов, согласился. Подключив к себе GPS-часы, монитор сердечного ритма и высокотехнологичный многоосевой акселерометр для анализа параметров шага, я решил, что смогу определить, оказывает ли стимуляция мозга какое-либо заметное влияние на мой бег.
Поясню: будучи журналистом, освещающим спортивную науку и технику, я почти ежедневно получаю предложения попробовать новые продукты — начиная от энергетических батончиков с вкусными названиями и заканчивая безумно сложными электронными футболками / беговыми тренерами / анализаторами шага. Я всегда отказываюсь, потому что моя цель — писать о том, работают ли вещи, а не о том, нравятся ли они лично мне; первая задача решается легче, если у меня нет четкого мнения по второму вопросу. Мне нужны данные, а не чувства. Поэтому согласие на испытание наушников Halo было для меня серьезным отступлением от собственных принципов, следствием необычайно сильного интереса к идее стимуляции мозга. Меня пленила перспектива просто и безболезненно мобилизовать скрытые резервы выносливости организма, всего-навсего пропустив несколько электронов через тщательно выбранную область мозга. Это было похоже на кульминацию поисков, длившихся более двух десятилетий, начиная с той ночи в Шербруке, когда недоразумение каким-то образом раскрыло мой потенциал бегуна на 1500 м.
Только это было не совсем безболезненно. Наушники идут в комплекте с тремя электродными подушечками — каждая с 24 маленькими шипами из пеноматериала, — которые нужно замачивать в физиологическом растворе перед каждым использованием, чтобы обеспечить хороший электрический контакт с головой. И чтобы этого контакта добиться, мне приходилось так сильно продавливать наушниками закаленную суровым канадским климатом кожу моей лысой головы, что вокруг макушки образовались глубокие отметины. Иногда мне вообще не удавалось добиться включения зеленого огонька, сигнализирующего об установке контакта, а когда получалось, включение тока вызывало сильное жжение даже на самых низких режимах. В тех редких случаях, когда удавалось выдержать 20 минут «нейрозаправки», мне становилось так плохо и неприятно, что я чувствовал себя еще хуже, чем в момент, когда наконец-то выходил на пробежку. Это именно тот субъективный опыт, который не говорит нам о том, работает ли техника. Но я был рад, что не потратил на наушники 750 долларов.
Что же произойдет, если окажется, что стимуляция мозга и правда работает? Я спросил Александра Окано о последствиях его исследований, и он признал, что, очевидно, она будет считаться допингом для мозга. По его словам, метод приведет к «преимуществам, сравнимым с использованием наркотиков». И «нет никакого известного способа достоверно определить, подвергался ли человек стимуляции мозга в последнее время». Считается, что риски tDCS минимальны (хотя некоторые ученые указывают на отсутствие долгосрочных исследований, особенно на развивающийся мозг молодых людей), но об этике вопроса стимуляции мозга наверняка еще будет масса дискуссий. Лично я нутром чую, что антидопинговое законодательство запретит этот метод, прежде чем он получит широкое распространение, просто потому, что мне неловко представить себя шестнадцатилетним подростком, отчаянно стремящимся к любому спортивному преимуществу и играющим с электродами на голове. Но я понимаю, что другие могут не согласиться с запретом на явно безопасный[399] и неинвазивный способ повышения результатов.
Для таких ученых, как Алексис Може, метод tDCS интересен скорее как исследовательский инструмент, чем как возможная помощь в соревнованиях. Точно так же в своих ранних исследованиях он использовал обезболивающее для повышения выносливости, чтобы продемонстрировать важную роль боли. Метод tDCS представляется беспрецедентным инструментом для исследования роли различных ощущений и областей мозга в регуляции выносливости. И на практическом уровне самое последнее исследование Може намекает на потенциальный методологический прорыв, а также пытается дать объяснение нынешнего хаоса кажущихся противоречивыми результатов. В большинстве исследований tDCS оба электрода помещаются на череп, и вы повышаете возбудимость нейронов под отрицательным электродом, но подавляете под положительным. Таким образом, преимущества, которые дает один электрод, может отнять другой, в зависимости от того, где именно он размещен. В качестве альтернативы Може поместил положительный электрод на плечо вместо черепа[400], одновременно стимулируя моторную кору. Результаты сразу обнадежили: снижение воспринимаемого усилия сопровождалось 23%-ным увеличением времени до отказа на велосипеде с плечевым электродом по сравнению с отсутствием изменений в обоих параметрах, когда оба электрода находились на черепе.
Однако перевод лабораторных исследований в условия реальных соревнований остается серьезным препятствием. Об этом я подумал на четвертый день пребывания в Калифорнии, когда велосипедисты Red Bull, сопровождаемые свитой ученых, направились на велотрек StubHub для заключительного раунда испытаний. Вдали от контролируемой среды лаборатории и бесполезных велотренажеров было легче связать сухие клинические разборы «максимального произвольного сокращения» и «провала задания» с запутанной реальностью соревнований, где отсутствовали какие-либо опоры. В первом четырехкилометровом заезде на время лучший результат — 5:20 — показал Тим Джонсон, чемпион по велокроссу. Джесси Томас, триатлет на сверхдальних дистанциях, отстал от него всего на две секунды. Несколько часов спустя, после очередного раунда стимуляции мозга, Томасу удалось сократить свое время до 5:10, а затем он стоял у полотна трека, подбадривая Джонсона в его попытке вернуть себе трон и наблюдая, как колеса соперника идеально ровно идут по контуру крутых виражей трека.
Когда Джонсон финишировал, секундомеры остановились на 5:17. «Я его догнал?» — гонщик тяжело дышал, когда через мгновение вернулся к финишной черте. Томас рассмеялся, наслаждаясь своим триумфом: «Это первое, что я спросил, когда закончил. Мы мыслим одинаково». Он оглядел расставленное на участке оборудование стоимостью в сотни тысяч долларов, ноутбуки и передатчики, датчики и провода, торчащие из его велосипедных шорт. «Можно возиться со всем этим барахлом, но всё сводится к тому, что два парня пытаются обогнать друг друга на велосипедах».
С тех пор я много думал о стимуляции мозга: о ее потенциале как инструмента исследования, ее поспешной и (по крайней мере в том, что касается моего черепа) преждевременной коммерциализации, ее вероятном влиянии на приемлемые границы спортивного самосовершенствования. При этом из моей головы не выходили комментарии Томаса. Ведь на следующее утро после его дуэли с Джонсоном, прежде чем отправиться в аэропорт, я загнал в угол одного из ученых и попросил взглянуть на протокол рандомизации. Оказалось, в каждой из двух гонок победитель получал фальшивую стимуляцию, а проигравший — настоящую. Нельзя сделать выводов о том, «работает» ли tDCS, из одного такого случая, но это было похоже на ведро холодной воды, выплеснутое на горячее поле обсуждений.
Может быть, подумал я, электроды тут ни при чем? С точки зрения Red Bull, цель объединения спортсменов в подобных лагерях — будь то стимуляция мозга или тренировки с задержкой дыхания — в том, чтобы показать участникам, что они способны на большее, чем себе представляют. Стимуляция мозга может оказаться или не оказаться эффективным способом раскрытия резервов, но спортсмены почти наверняка вернулись из лагеря, убежденные, что эти резервы существуют. В конце концов, когда дело доходит до двух парней на велосипеде, возможно, это и есть настоящее секретное оружие: вера в то, что у вас есть еще одна передача.
Глава 13. Убеждение
Вечер перед забегом Cherry Blossom 10-Mile Run[401] в 2003 году я провел, размышляя над списком сильнейших участников. В списке мужчин было более двадцати имен, большинство из них — кенийцы. Все они претендовали на денежный приз в размере 30 000 долларов, щедро предоставленный хозяином мегагонки, почтенным городом Вашингтоном. До этого я много участвовал в забегах на стадионе и в кроссах, но сейчас готовился сделать первую серьезную попытку попробовать на вкус мир, где крутятся большие деньги, — забеги на шоссе. Первые двенадцать финишеров получали свою долю, и, дочитав список имен до конца, а потом поискав в интернете описание их побед, я предположил, что окажусь в довольно щекотливом положении.