Два часа в режиме максимального ускорения в полной отключке, погруженный в Ареал, изучая все реакции на «раздражители» — угроза смерти очень мощный стимул выложиться на все двести процентов.
Мне удалось «уговорить» свой организм отдать то, что сейчас не может быть использовано. Именно «уговорить». Никаких других воздействий он не принимал. И это было феноменально. Как и ощущение надвигающейся смерти. В состоянии разогнанного сознания, не имея возможности подключить дополнительные вычислительные мощности, расположенные в Ареале, так как они заняты, осознавая, что упрямые инстинкты тянут организм к смерти, уже ощущая холодок неотвратимости, слегка овевающий спину и крепнущий с каждый отказом и каждой ошибкой. Такое состояние ещё называется «запредельная мотивация».
Поэтому — уговорил!
Параллельно, осознав, что «Поводырь», если сильно упростить — аналог экзоброни типа «Повелителя стаи», той самой экзоброни, на которую я пускал слюни, и на которую у меня тогда не хватало Интеллекта. Вот только в моём текущем случае это был настоящий Повелитель настоящей Стаи. Без всяких иносказаний. Только пока очень маленький. Недоразвитый. И уже очень своевольный.
Возможность создания виртуальной модели. Возможность глубокого анализа представленных организмов. Возможность копирования свойств уникальных материалов. И теперь я знал, что чуть позже, если продолжать развиваться в этом же направлении, я смогу внутри Ареала-3, в той самой тьме без верха и низа и без ощущения границ пространства, формировать из собственной биомассы, производимой моей АНФ, тела моих будущих «дронов». Тела моей будущей стаи. Такие тела, какие мне нужны в данный момент. Такие тела, которые будут способны справиться с любой поставленной задачей.
Но для управления достаточно большой стаей нужен управляющий разум. Это не обязательно должен быть разумный, но если он подвернулся — то зачем его отдавать?
Спор в состоянии, когда твой оппонент — это вроде ты сам, а вроде и нет — то ещё удовольствие. Но я справился. Уговорил.
Никому не стал рассказывать о возникших противоречиях, о том, чего мне стоило их решить, и что нового я вынес из этого процесса. Пояснив Варпису, что двухчасовое сидение в медицинском узле рядом с реанимационной капсулой — просто первичная настройка. Которая однозначно показала, что повторять в ближайшее время этот опыт — категорически опасно и для меня и для воскрешаемого.
Себе же дав зарок — больше такого не повторять! По крайней мене пока не смогу взять под контроль свои инстинкты. А для этого нужно вырастить этого «Поводыря» до нормальных уровней и насытить его всем, чего ему так не хватает.
Кроме того, в процессе «борьбы» с самим собой, я на мгновение осознал, что не только тела моих «дронов» могут храниться в зоне Ареала-3, как в стазисе. Без какого-либо влияния внешней реальности. Очень дорого, очень нескоро и очень сложно, но всё-таки возможно, там хранить и моё тело. Нового аватара, способного принять мой разум в момент смерти старого аватара.
От этого осознания табун псевдо-реальных мурашек чуть не затоптал меня прямо в том состоянии, в котором я находился, но железная воля и холодок неотвратимости смерти позволили сохранить концентрацию и продолжить бороться за свою жизнь. Но зарубочку в памяти о такой возможности я себе сделал.
— Коль, а сейчас как попытка была? — Катюшка снова вернулась «в реальность» и тут же поинтересовалась результативностью своей попытки. Не у Контролёра, а у меня.
— До этого было лучше. Гармоничнее, что ли, — с лёгким сожалением дал я ответ, — не пойму, чего вы постоянно меняете весь пакет координат? Один чёрт, конечная точка движется, и прыжки веером накрывают столько же пространства на той стороне.
— Начальная точка тоже совершает движения по траектории, не менее сложной, чем конечная точка, — вмешался в наш сестрой спор Контролёр
— Тем более! А если ты жалуешься на нехватку мощностей из-за лаборатории и мастерских, зачем применяешь более сложные вычисления? — попенял я Контролёру.
— Цикличность и частичная прогнозируемость траектории позволяет упростить часть расчётов и при непрерывных попытках подключения уменьшить расчётную нагрузку, — буркнул в ответ на мою претензию Контролёр и, немого подумав, добавил, — сложность вычислений не изменяется при сдвиге координат точки старта. Удобство свёрнутого пространства неоспоримо.
Ну да, ну да! Даже сейчас, когда я смирился с непрерывностью процесса, продолжает напоминать. Когда же я пытался прощупать почву на предмет разнести данные процедуры на разные времена суток — час утром, час в обед, час перед сном — как зарядку делать, Контролёр был фанатично категоричен — максимально возможное количество попыток, предпринимаемых непрерывно. Ежедневно. Другие форматы им не принимались. Обоснование он тут прикрутил довольное разумное и мне пришлось подчиниться, проводя по четыре, иногда по шесть часов, на сколько хватало сил сестрёнке, «полёживая» в Ареале-2 на травке и прорабатывая различные темы.
Вот ещё одна тема — Контролёр.
Всем темам тема!
Когда я всё-таки смог уговорить свои инстинкты отдать «честный трофей», бедного Болтореза, запустив триггер репликатора, наложив на его импульс сознание воскрешаемого, я запустил репликацию нового аватара, одновременно выгружая из Ареала самого Болтореза. Имитировал, так сказать, скоропостижную кончину бойца в бою.
При этом, ещё несколько минут после выгрузки я находился в состоянии повышенной чувствительности. Ареал аж звенел от напряжения, психика резонировала с ним в попытках осознать исчезнувшую угрозу смерти. Часть адаптированных узлов всё ещё были подключены к системе медицинского узла. И Ареал-3 наложился. Всё-таки я дома, якорь тут неподалёку.
Расслабился, пытался оклематься, постепенно приходя в себя. Окинул обострёнными чувствами окружающую действительность.
Сначала я решил, что это новая Королева решила глянуть на того, кто вырвал у неё из пасти честно добытый трофей.
Деформация восприятия была мгновенной.
Бывает так. Смотришь на рисунок и видишь изображённую на нём, например красивую девушку. Немного странно нарисованную, но однозначно молодую и симпатичную. И вдруг ты понимаешь, что это не молодая красивая девушка, а старая бабка. И все маркеры, которые говорили тебе, что перед тобой одно, теперь твердят совершенно другое. И вернуться к старому восприятия не получается.
Так же и тогда. Без какого-либо перехода. Без каких-либо предварительных намёков. Одни и те же ощущения стали интерпретироваться совершенно иначе. Мгновенно. Необратимо.
Навалилась просто чудовищная тяжесть от осознания громады, в тени которой я находился. Меня выбросило из ускоренного режима, на секунду просто парализовав от ужаса.
Спустя какие-то жалкие мгновения, а я как раз наблюдал за процессом воссоздания аватара, неосознанно оценивая время по растущим тканям, пришло понимание, что это не Королева.
Не было отвращения. Тяжесть была не удушливой. Тяжесть вообще была не от воздействия чего-то. Она просто была. Отсутствовали эмоции. Не троило восприятие.
Наоборот. Восприятие было максимально чётким, быстрым и многопоточным. И предельно равнодушным. Оценивающим всю окружающую действительность с точки зрения эффективности.
Не понимая, что я делаю, со сдохшим в конвульсиях инстинктом самосохранения, я потянулся сам навстречу этому непонятному. Как ребенок, с любопытством сующий гвоздь в розетку, уже знающий, что этого делать нельзя, но не понимающий, а почему? Ноющая от ремня задница — это аргумент, лишь укрепляющий знание, но не дающий понимания.
Как мотылёк, привлеченный светом электрической дуги.
Дальнейшее продлилось недолго и практически не запомнилось, заблокированное на какое то время в глубинах сознания. Только через несколько дней начали всплывать мелкие детали. Которые я вот так, валяясь на травке, вспоминал и обдумывал.
Тогда, в яркой вспышке сознание просто отключилось. В себя я пришёл от писка медбокса, выпускающего Болтореза на волю. Уже живого и немного растерянного. Ещё ничего не понимающего и пока не ставшего талисманом.
И только на третий день я осознал, что отключился не от перенапряжения во время сброса сознания Болтореза.
Разбираясь по чуть-чуть в воспоминаниях, первое, что я осознал: у этой громады не было собственного сознания, или я его не смог ощутить. Но у неё был махонький переходник для контактов с реальностью. И «послевкусие» от внимания этой громады обращённое на меня через этот переходник однозначно говорило мне, что переходник — это Контролёр.
Первые попытки вспомнить, что было дальше — заканчивались ощущением, как будто мой мозг протыкают ржавой отвёрткой. Старой, длинной, ржавой, крестовой отвёрткой. Аналогичного опыта, чтобы сравнить, у меня, к счастью, не было, но ощущения от этих попыток другими словами описать было невозможно.
Постепенно маленькие кусочки воспоминаний проявлялись, сбрасывали с себя ужас и подсвечивали запечатлённую картинку.
Если бы я не забыл всё случившееся, в первые же мгновения, после того как «увидел» эту громадину, я бы, наверное, слетел с нарезки. В панике, в истерике, в ужасе рванул бы в темноту пещер, где и закончил бы своё бессмысленное существование.
Если бы память потом вернулась целиком — я бы, наверное, тоже слетел с нарезки. Возможно как-то иначе, возможно аналогично, в истерике сбежав в пещеры.
А вот так, кусочками, вроде ничего. Поначалу принял за глюк от перенапряжения, а потом, когда осознание всё-таки накрыло, было уже не так крышесносяще.
Одно могу сказать однозначно. Теперь я ничерта не атеист. Сложно не верить во что-то такое, выходящее за границы твоего разумения, если ты сам ощутил это.
Но термин «Бог» я старался не применять даже в мыслях.
И к Контролёру стал относиться с ещё большей опаской. Прекрасно осознавая, частью чего он является и насколько мы мелки и незначительны для него. Хотя и нужны.
Воспоминания, мелкими вспышками, притаскивали некоторые разрозненные ощущения, часть из которых я уже смог сложить в нормально воспринимаемые факты, а часть ещё ждала своей очереди.