Пытаясь восстановить в памяти черты материнского лица, Аркадий вошел в ванную и увидел свое. Оно смотрело на него из зеркала с автоматической яркой подсветкой. «Старею, – невесело вздохнул он. – Вон, и борозда на лбу… несколько борозд. И подбородок.
Их, кажется, не один, а три… И лицо выглядит как пережаренная котлета». И только он занес щетку на только что приведенные в порядок у стоматолога зубы, как раздался телефонный звонок:
– Аркадий Иванович, это вы? Муж Наталья Васильевны?
– Да, я, – сказал он. – А кто вы, собственно, такие?
– Когда вы в последний раз говорили с покойной?
– С покойной?
В его мозгу точно стали нажимать все рычаги, один за другим, пытаясь выяснить, каким включается свет.
– Наташа, что с ней?
Белое полотенце, которым он обмотался, выйдя из душа, упало на пол. Теперь он стоял совершенно голым перед распахнутым окном их первого этажа. В дверь начали стучаться какие-то люди.
5
Аркадий очнулся. И сначала попытался понять, что ему приснилось, а что действительно было. Он лежал на полу, уткнувшись головой в комод. На ногах – носки. В окно яро светило солнце. Ему захотелось увидеть Наташу и маму.
– Почему деньги заканчиваются?
– Потому что люди не умеют их тратить. Потому что слишком много едят. Или спят. Или не умеют соизмерять свои желания и возможности.
– Почему социализм не настанет?
– Может быть, и настанет. Надеюсь, что не при нашей жизни.
– А почему?
Почему любовь проходит?
Почему людям, знающим друг друга всю жизнь, иногда так сложно друг друга услышать?
Выпьемте чаю!
Уже давно она чувствовала себя очень странно. То уставала через пятнадцать минут после того, как начинала работать, а то спала по двенадцать часов и чувствовала себя разбитой, то спала по четыре часа и ощущала себя хорошо. Но дела ее летели в тартарары, потому что социум – дело режимное, а соблюдать режим работы и дня с такими особенностями организма не выходило.
Наконец, она не выдержала и обратилась к врачам. Сразу к нескольким: терапевту, неврологу, эндокринологу и специалисту по разным диетам. Но все они, точно сговорившись, советовали ей только одно: «Пейте побольше крепкого черного чаю. И обязательно с сахаром».
– Может, мне какие-то витамины?.. Может, вид спорта какой-нибудь?.. Или сдать общий анализ крови? – уточняюще спрашивала она.
– Нет, нет и нет! Только горячий чай! И обязательно с сахаром! И ничего больше!
– Вы уверены? Только чай? – не унималась настырная пациентка.
– Так точно! – заключали они.
И она пила такой чай неделю, другую, третью. За это время успела побывать у психотерапевта. И тот ей тоже посоветовал (не поверите!) крепкий горячий чай. И обязательно с сахаром. Но в отличие от остальных, рекомендовал добавлять в него по дольке лимона. Успела она принять в гости подругу детства. И та с порога спросила:
– Ты все так же пьешь крепкий чай? С сахаром?
– Да, пью, а разве я прежде пила? – удивилась она.
– Еще как! Помню, приду к тебе, бывало, после школы – и все время чаи гоняем, по нескольку раз за вечер. И к другим пойдем, и у них все тоже чай пьют.
«Как странно, – подумала она. – Я же не люблю крепкий чай. Я же не переношу крепкий чай! Неужели мне прописывали его еще в детстве?» Но догадываясь, что подруга хочет поностальгировать, налила ей и себе заварки побольше.
А на следующий день зашел один ее давний поклонник и с порога спросил:
– У тебя есть чай, крепкий?
«Как странно!» – подумала она, но на всякий случай спросила:
– Ты уверен, что хочешь именно чай?
– Я принес с собой шампанское и коньяк, – загадочно улыбнулся тот. – Но его мы выпьем с тобой чуть позже. Поставь, пожалуйста, в холодильник.
– Может, ты хочешь что-нибудь поесть? У меня вареники, гречка… – не унималась она.
– Нет-нет! Я с утра сегодня мечтаю о крепком чае. А ложки две сахара у тебя найдется?
Недовольно открывая шкафчик, в который был убран ненавистный для нее сахар (ненавистный, потому что от него толстеют, а не потому, что он ей казался безвкусным), она издевательски спросила:
– Может, тебе еще и с лимоном?
– О да, это прекрасно!.. Лимон… Пожалуйста, сделай мне чаю крепкого и с лимоном.
Время шло дальше, и каждому, кто заходил к ней в гости, она в надежде предлагала молоко, сок или кофе. И все они отвечали: «Нет, почему-то именно сегодня мне хочется чаю». А между тем, чай начал действовать и на другие стороны ее жизни. Вместо похудения, она начала толстеть: «Как минимум по четыре кружки в день!» – завещала ей диетолог. Ее успеваемость на работе приближалась к нулю, и самой ей было непонятно, каким чудом ее еще на ней держат.
Утро проходило в бурной и мелкой деятельности по хозяйству, что не случалось с ней прежде: вымыть кружку, стереть пятно со стола, убрать кинутую на кресло кофту… А вечер проходил в полусне. Она смотрела фильмы, пролистывала соцсети, ходила на встречи с друзьями, побывала даже на паре свиданий, но все это будто делала не она, а кто-то другой за нее делал.
Тем временем начали сами собой решаться проблемы, озвученные в процессе психотерапевтического сеанса. Вот уже несколько лет, как она мечтала куда-нибудь переехать, а теперь ей стало лень куда-либо переезжать. Уже пару лет, как она мечтала сменить работу, а теперь ей казалось, что лучше иметь хоть что-то, чем подвергать себя опасности: «Уйти, хлопнуть дверью – это легко, а найдется потом другая должность или не найдется, кто ж ее знает?!» – подсказывал внутри какой-то неизвестный ей голос. Вот уже год, как она мечтала начать новую семейную жизнь взамен треснувшего по швам прежнего брака. Но теперь ее устраивало и так. Больше личного пространства и можно флиртовать с кем захочешь. Месяц назад тревожило, что ее двенадцатилетний сын, растущий без присмотра отца, лишен и присмотра матери. Она даже понятия не имела, как он учится в школе, ходит ли в столовую, с кем дружит. Пыталась выяснить у него, но подросток не собирался так просто отказываться от своей свободы. Сил и времени, чтоб настаивать и пререкаться с ним, у нее не хватало. Теперь это больше ее даже не беспокоило. «Его дело. Ну подумаешь, если троечник. И из троечников хорошие люди бывают!» – рассуждала она. По утрам, перед выходом в школу, он тоже пил крепкий горячий чай и добавлял в него по три, а иногда и по четыре ложечки сахара, вдобавок к ним – чуть ли не половину лимона.
А их гостеприимные соседи, когда она заглядывала к ним в гости, тоже предлагали ей чай и специально выставляли на самую середину стола сахар. Чайный сервиз был у них настолько изысканным, что она не удручала себя отказом. И ее коллеги на работе тоже вдруг все перешли на чай. Кто-то оправдывался, что давление пониженное, а кофе печально сказывается на цвете зубов, кто-то рассуждал, что сейчас же не лето и не пить же газировку и воду. Она догадывалась, что все они по какой-то причине сходили к врачу, а там, у врача, им посоветовали: «Пейте побольше крепкого черного чаю! И обязательно с сахаром!»
И постепенно в голову к ней стали пробираться странные мысли: «А что, если все наши врачи специально советуют чай? А в чай, который в магазинах продается, специально что-то докладывают? И после того как человек его выпьет, человека устраивает в жизни буквально все. Он становится спокойным, уравновешенным и, надо сказать, даже гостеприимным. А может быть, дело не в чае, а в сахаре? – спрашивала себя она. – Ведь недаром же говорят: „И обязательно сахар!“»
Прошло полгода. И проблемы закончились везде и у всех. Люди болели, умирали, увольнялись с работы, искали новую, теряли близких, но их это больше не беспокоило. И если они вдруг о чем-то переживали, то это не мешало их привычной и размеренной жизни. Не случалось ни у кого нервных срывов, депрессий, бессонниц. По улицам все ходили и улыбались. На остановках покорно ждали опаздывающий общественный транспорт. В самолетах и в поездах вели задушевные беседы, угощая друг друга крепким и сладким чаем. А еще женщина заметила, что даже полицейские, которые выписывали пойманным ими гражданам штрафы, пока оформляли бумажки, чтобы граждане не беспокоились, поили их специально принесенным в термосе чаем. И только когда штраф оказывался больше двух тысяч рублей, докладывали в чай полдольки лимона.
В тумане
Постепенно она перестала верить в то, что завтра наступит «завтра», постепенно Андрей перестал верить в то, что когда-нибудь вновь сможет увидеть ту женщину, которую когда-то любил. Он и сейчас ее любил, но в воспоминаниях и в мечтах, а наяву она давно стала для него призраком. И потому его даже смущало, когда этот призрак звонил. Ее голос то заигрывал, то умолял в трубке: «Пожалуйста, включи видеосвязь. Я хочу видеть твое лицо, твои глаза. Ты же знаешь: взгляд всегда скажет больше, чем голос!»
На это у Андрея было заготовлено несколько фраз: «Поздно уже», «Плохая связь», «Я не причесан», «Давай сегодня поговорим так». Когда эти фразы переставали действовать, выдумывал, что звукоизоляция в квартире слишком плохая, что услышал, как от их болтовни стали просыпаться соседи за стеной. Это был прекрасный повод экстренно прекратить разговор.
Часто она спрашивала: «Наступит ли день, когда ты приедешь? – прекрасно зная, что этот вопрос риторический, а когда слышала его равнодушное молчание в телефоне, заносчиво добавляла: – Или вот я возьму, брошу работу, оставлю родителей и приеду к тебе. Навсегда приеду!» «Не надо, – возражал он, – это только из вашего благоустроенного мирка все здесь выглядит празднично и красиво. А что ты будешь здесь делать, если твоя мать без тебя умрет? А ведь может случиться такое. И вдруг самолеты отменят, границы закроют?.. Или еще что-нибудь произойдет. И даже на похороны не сумеешь приехать. – Мать его девушки уже несколько месяцев тяжело болела. – Простишь ли ты себе это? Я себе не прощу! И чем ты будешь здесь заниматься?.. Ничем!»