Помимо семейств было еще два гостя. Петя и некий Моржов Валерий Михайлович, господин лет немного за тридцать. Больше о нем сказать по первому впечатлению было почти нечего. Круглое, не слишком выразительное лицо, нос картошкой, средний рост, не худой и не толстый. Встретишь такого на улице и не заметишь. И оказался он лучшим репортером местной газеты «Заря Дальнего Востока».
«Никогда бы не догадался», – опять же про себя отметил Петя.
Обед обилием блюд не впечатлил. Никаких морепродуктов, все мясное, благо никаких постов сейчас нет. Суп, рубленые котлеты. В академии примерно так же кормят. Разве что рюмки водки в качестве аперитива (для взрослых) не предлагают, но от нее Петя сам отказался. Не рекомендуется магам употребление алкоголя. Понятно, что целителю никакого вреда и бутылка спирта не нанесет. Наложил на себя «среднее исцеление» – и трезв как стеклышко. Только зачем тогда продукт зря переводить?
Еще одним отличием было то, что никто никуда не спешил и разговор велся прямо во время еды. Не просто там обмен отдельными фразами, а именно полноценная беседа.
Причем в центре внимания оказались как раз оба одиноких гостя – Петя и Моржов. Как будто их специально для этого пригласили. А что? Вполне может быть. Угощать гостей надо не только блюдами за столом, но и интересными рассказами. А для этого нужны люди, владеющие новой для местных информацией. Ведь не из газет же новостями друг с другом делиться.
Рассказчик из Пети был так себе, к тому же он поначалу не понял, что от него хотят, и старался отделаться короткими фразами. Но тогда за дело взялся Моржов.
Оказывается, он ездил, можно сказать, по Петиным следам к жилищу деда Магаде.
– Там сейчас такое творится… – Интонации репортера были призваны максимально заинтересовать слушателей.
На самом деле ничего особенного не творилось. Ни войны, ни мора не случилось. Но вместо прежнего Ульратачи в пещере неожиданно появился его коллега с юга. И сообщил, что дух прежнего великого шамана ушел говорить с предками. И просил лет этак с тысячу его не беспокоить.
– Я сам в той пещере побывал, – с какими-то потрясенно-восторженными интонациями вещал рассказчик. – Видел прежнего шамана. Сидит в нише на каменной скамье, руки на животе ладонями друг к другу сложил, а сам весь высох и как каменный стал. Я проверил, паломникам можно до него дотрагиваться, если с почтением. И все это за один день с ним случилось. Так новый шаман говорит. Такова, мол, была величина его святости и сила духа, что без духа его тело так уменьшилось. Я египетские мумии видел, так они пообъемнее нашего шамана будут.
В последнем Петя сомневался. Впрочем, о мумиях ему только читать доводилось. А вот то, что шаман позу поменял, это неожиданно. Небось его южный коллега постарался. Только как это ему удалось? Впрочем, у шаманов полно секретов, о которых можно только догадываться.
Петю тоже массой вопросов закидали. Пришлось подробно рассказывать, что он сам в пещере видел, когда там был. Напирал на то, что Ульратачи в то время был жив и здоров, только характером пакостен. Петю, который зачатками шаманской магии владел, этих способностей лишил. А приехавшего с ними Шипова, не то опричника, не то их порученца, так и вовсе убил. Не сам, страшного духа натравил.
Далее пришлось подробно о духе рассказывать, благо свою рысь Петя уже неплохо изучил. Еще отметил, что новый шаман человек куда более благожелательный, хотя и заставил кадета больше суток гнаться на лыжах за блуждающим огоньком. Зато привел его огонек к месторождению аметистов.
Последняя информация вызвала оживление, особенно среди особ женского пола, а вот то, что достались аметисты Карташову, – некоторое разочарование. Этот просто так никому ничего дарить не будет. Но узнать у него подробнее о находке все равно надо. Благо мир тут тесен и никуда купец от господ чиновников не денется.
За разговорами еда у Пети полностью остыла, хорошо, не был он с детства избалованным, продолжал есть холодное, когда удавалось хоть пару минут помолчать.
Выручил Моржов, который хоть и слушал Птахина с интересом (собирая материал для следующих публикаций и бесед?), но долго молчать не привык. Поэтому, озабоченно качая головой, поведал о том, что вслед за шаманом с юга на север потянулись и ранее окружавшие его ульта. То есть обилие их в Петином поезде было отнюдь не случайным. Пока все мирно проходит, но жителей селений вокруг пещеры они уже значительно потеснили. Как бы волнений не случилось.
Тема волнений была всем участникам обеда близка, ибо у всех в наместничестве были имения, так что доесть Пете удалось относительно спокойно. А то обидно было бы вернуться с обеда голодным, хотя он и так бы от добавки не отказался. Была некоторая надежда добрать бисквитами, которые подали к последовавшему за обедом чаю, но кадет вновь оказался в центре всеобщего внимания.
Теперь разговор переключился на академию, его личные успехи и товарищей по обучению. Сначала расспрашивали не слишком активно, в основном хозяева дома, но после того как Петя рассказал, что он уже достиг уровня пятого разряда и хорошо знаком с Екатериной Дивеевой, взялись за него уже всерьез. Прежде всего дамы. Вытащили из него буквально всю подноготную. И про успехи в магии, и про отношения с кадетами и выпускниками из знатных фамилий, и про прошлую практику в Тьмутаракани, когда он вместе с молодым Паленом захватывал османские суда и ценных пленников. А уж прием у государя так и вовсе на ура пошел. Петя даже забеспокоился, как бы ему тут на всю ночь не застрять.
Заодно отметил, что отношение к нему поменялось явно в лучшую сторону. Стало более уважительным. Татьяна Сула-Петровская (дочка), до этого больше скучавшая за столом, оживилась, активно включилась в беседу и стала посматривать на Петю с определенным интересом. Как, впрочем, и ее мама. Да и остальные дамы и даже их малолетние дочки стали к нему приглядываться как-то оценочно, что ли. И даже о планах на личную жизнь интересоваться стали.
А вот забытый Моржов заскучал было, но потом тоже оживился и стал что-то строчить в небольшом блокноте, который извлек непонятно откуда. Новую статью задумал? Хорошо бы не пасквиль. Впрочем, Петя во всеобщем внимании не виноват, он на него не напрашивался.
В номер Петя вернулся не то чтобы совсем окрыленный, но в очень хорошем настроении. Впервые в жизни он себя почувствовал женихом. Не для мещанок из Баяна, а для настоящих аристократок. Нет, ни в коем случае, не главным призом этой вечной ярмарки женихов и невест, но уже достойным того, чтобы на него обратили внимание, а не отмахнулись с презрением. Конечно, никакую Дивееву за него не отдадут, а вот пригласить на ее свадьбу уже могут. Если он сам в это время в наместничестве окажется. Или ее свадьба будет в столице проходить?
Юноша усмехнулся таким мыслям. Ишь, размечтался! А потом рассмеялся. Безо всякой причины, просто настроение стало хорошим.
Таким оно и продержалось до самого отъезда. Петя даже проститутку в свою последнюю ночь в гостинице приглашать не стал. Настроение совсем неподходящим для этого было.
К сожалению, счастливая жизнь уважаемого мага-целителя, хоть и была уже близко, еще не наступила. В поезде пришлось взять себя в руки и засесть за отчет о преддипломной практике и за сам диплом. Последнее оказалось гораздо более сложным делом, чем сначала показалось. О структуре дипломной работы Петя имел представление (озаботился изучить), вот теперь мучился. Подсуропили ему ректор с опричниками смену темы. Что теперь на защиту вносить прикажете? Раньше все ясно было. Живой и здоровый молодой грифон, выращенный из яйца. А теперь? Брошюра «Некоторые особенности жизни и магии шаманов народа ульта»? Только это работа для историка, этнографа, философа, наконец. Но никак не мага жизни.
Так что он предъявить может? Какой-нибудь артефакт? В приложении к своим наблюдениям за шаманами. Это было бы не ах, но все-таки более солидно. Только что за артефакт?
Рог-зуб, с которым он в Тьмутаракань ездил, не подходит. Его у него опричники уже один раз отбирали – опознают. И возникнет масса ненужных вопросов, как он к кадету обратно попал. К тому же жалко. Самому нужен.
Фигурку рыси тем более жалко. И еще опаснее. Вдруг определят в нем артефакт, причастный к убийству Шипова. Никак нельзя.
Остается кинжал. Но его Петя не отдаст ни при каких условиях. Оружие, которое ему не раз жизнь спасало. Ни за что.
Остается провернуть аферу и выдать за артефакт ни на что не способный барабанчик. Видимо, подсознательно такая мысль ему уже приходила, недаром же не пожалел денег на его покупку. Чувствовал, что понадобится. Надо только его немного обработать, чтобы не сиял новизной. Но это несложно. Только будет чистым надувательством, а Пете такое претило.
Нет, впарить покупателю втридорога какой-либо товар, приукрашая его свойства, для человека, работавшего в лавке, не просто нормально, а признак профессионализма. Но именно что приукрашая, а не придумывая того, чего нет. Поэтому Петю так возмутило поведение ханьца в лавке с тканями в Ханке. Назвать ткань особо легкой, почти несминаемой, даже стойкой к огню – это нормально. Но называть ее магической, когда в ней нет магии… После этого называться честным купцом уже нельзя.
В общем, почему бы не попробовать самому сделать из барабанчика шаманский артефакт? По тому же принципу, что амулеты жизни делал. Воспользовавшись набором с кафедры артефакторики. Ничего серьезного не получится, конечно, Птахин ни одного шаманского заклинания не знает, но ведь карты жизнью он метил еще до того, как учиться начал. То есть вообще ничего не зная о магии. Наверное, и темной энергией также пометить можно. А раз так, то есть смысл провести несколько экспериментов, когда в академию вернется.
Но до академии было еще далеко, а руки чесались. Вот Петя и стал проводить эксперименты, на чем темная энергия лучше держится. Попутно радуясь, какая же большая емкость у накопителя, который он в пещере реквизировал. Сколько уже его использует, а по ощущениям он все такой же полный.