Дальше шло описание, как надо тушку за ноги на ветку дерева подвесить и чулком шкуру снять, выворачивая ее наизнанку и подрезая сухожилия. Петя слушал с интересом. Наверное, не самая приятная работа, но если хочешь хорошую шкуру получить, о брезгливости лучше забыть.
Потом Рябчиков шкуру в герметичный кожаный мешок убирал и либо дальше охотился, либо домой возвращался.
Дальнейший процесс выделки тоже оказался не слишком сложен. Сначала надо начерно ножом мездру вычистить, потом вывернуть мехом наружу и старательно мех намылить в воде с добавлением дезинфицирующего зелья.
– Чтобы паразитов никаких не осталось, – пояснил охотник.
Для Пети избавиться от блох и прочей кусачей мерзости труда не составляло, заклинание для этих целей есть специальное. Но оказалось, что все не просто так делается. Намыленную шкуру требовалось тем же раствором и изнутри пропитать, а потом на пару недель мокрой в непромокаемом мешке увязать. Чтобы отмокла как следует. И, по словам Рябчикова, полежав так, шкура уже почти полностью выделанной будет.
Потом ее надо тщательно отмыть, опять вывернуть наизнанку и выскоблить уже начисто. При этом натирая смесью талька с толчеными целительскими травами.
– Знаете, этот состав еще в качестве детской присыпки используют.
Затем мех просушить, руками размять как следует – и все. Для обычных охотников на этом выделка заканчивается, а Петя может еще заклинаниями Буняева пройтись. Высший сорт получится.
В общем, познавательный рассказ. Только неужели собаку заводить? Может, призрачную рысь приспособить удастся? Подумать надо. Сестру спросить, что ли, не нужна ли ей собака, которая лис добывает?..
Пароходы между Архангельском и Мезенью ходили регулярно, но не каждый день. Так что пришлось остаться в гостинице почти на неделю. Петя по этому поводу не переживал. Наоборот, появилось время восстановить свои потери. Прежде всего ордена. Не факт, что это можно было сделать в Мезени, но в губернском городе ювелирная мастерская, имеющая право на их производство, была. И опыт изготовления тоже имелся. Так что сделали Птахину и Георгия и Станислава с мечами третьей степени, от старых не отличить. А Анна четвертой степени («клюква») у него уцелела, так как на темляке кинжала была.
Наградных листов с собой не было, но обошлось. Город вроде не такой маленький, но о том, что он новый маг, приехавший в Мезень служить, тут, похоже, каждая собака знала. Видимо, его приезд стал для провинциалов определенным событием, и сплетни о нем по губернии распространились. По крайней мере, хозяин ювелирной мастерской был в курсе о нем и его орденах. И даже обещал не рассказывать другим о том, как Петя их потерять умудрился. Хотя ясно, что тем самым только поднял цену этой теме для разговоров.
Вместо утерянной одежды и белья успел заказать все новое, купил несессер для ухода за собой и другой с письменными принадлежностями. А также набор походной посуды. В общем, восстановил все, чего лишился.
Набор для зельеварения, который он в письме просил Буняева для него приобрести, пришлось покупать самому. У старшего мага до его просьбы руки не дошли. Но так оно и лучше. Когда сам покупаешь, выбираешь именно то, что тебе нужно.
А вот к губернатору Птахин не пошел. В прошлый приезд убедился, что тут какие-то политические интриги плетутся, и решил держаться от них подальше. В Мезени он сам по себе, а в Архангельске есть у него непосредственный начальник – Буняев и старший маг губернии – Шепелев, вот через них пусть все отношения с чиновниками и строятся.
И еще одно важное дело сделал, с которым в Мезени никак не складывалось. Проститутку в гостиницу пригласил. Вот, казалось бы, два портовых города, а нравы совершенно различные. В Мезени чуть ли не две трети населения староверы. Петя хоть и не был атеистом, но, как и все маги, религиозным рвением не отличался, а догматы воспринимал если не скептически, то метафорически. И в какую сторону ходить вокруг церкви крестным ходом, считал совершенно непринципиальным. Так что никаких предубеждений против староверов не имел. Наоборот, уважал за честность и чистоплотность. Но строгость нравов, даже в ущерб собственному карману, его удивляла и не радовала. Не было в Мезени публичных домов, да и с веселыми вдовами или женами моряков, которые по полгода в плавании, тоже были проблемы. Не с ними, а с возможностью завести любовницу. Вот жену – пожалуйста, невест целый табун подгонят, а так – ни-ни. Не повезло с местом распределения, получается.
Нет, конечно, если деньги девать некуда, можно хоть актрису из столицы в качестве любовницы выписать. Но Петя до такого уровня не дорос. И еще долго не дорастет. Пока ему не о комфортной жизни думать надо, а деньги зарабатывать. И, как ни грустно это констатировать, придется ему часто по городкам губернии мотаться. Конечно, двести рублей премии за кучу мехов небольшой прибыток, но в Мезени, похоже, придется и вовсе на одном жалованье сидеть. Не самом маленьком, но и не таком, чтобы деньги считать не приходилось. Можно, конечно, сказать, что раньше все семейство Птахиных как-то на отцовскую пенсию жило и даже не голодало, но равняться на такую жизнь не хотелось совершенно. Ближайший ориентир – мэтр Сухояров, маг его родного города Песта, у того и жалованье по четвертому разряду, и частная практика, и усадьба всем на зависть. И с женщинами наверняка никаких проблем нет…
Вернувшись в Мезень, Петя стал жить в соответствии с им же самим выбранным графиком. Две-три недели активного приема пациентов, которыми его обеспечивал городничий, в кабинете при выделенной ему квартире. Затем поездка в какой-нибудь уездный городок и несколько близлежащих поселков. Как правило, тоже на две-три недели.
Ездил на казенной лодке – удалось выбить из запасов городничего. Помогал ему в поездках пожилой матрос-инвалид[10], которому Петя платил десять рублей в месяц и кормил во время путешествий. Так оказалось проще всего и даже выгодней. Десять рублей расход небольшой, а из каждой поездки молодой маг старался привезти деньгами и подарками не меньше ста рублей.
Основных источников дохода было два. Во-первых, почти в каждом городке находились состоятельные клиенты, которых от чего-нибудь надо было вылечить. От подагры у стариков до юношеских прыщей у подростков. Или у купчихи какой бородавку свести и пару лишних подбородков убрать. Это не те болезни, которые государев целитель бесплатно лечить обязан, но почему бы не помочь хорошим людям за хороший подарок?
Во-вторых, Петя не забывал указать местному начальнику, что он в поездке не просто по целительским делам, но и с инспекцией. И о своих впечатлениях обязательно будет высокому начальству отчет писать. И указать там может всякое разное. Ну а поскольку взятки и прочие подношения неотъемлемая часть культуры российской, то местные чиновники обязательно скидывались на скромный подарок ушлому коллеге, приравненному к надворному советнику.
Причем Петя следил, чтобы подарок был действительно скромным (не превышал ста рублей), и если было больше, возвращал лишек, говоря, что ему, конечно, приятна высокая оценка его заслуг, но – не положено. Почему не положено, не объяснял, но подход вызывал невольное уважение и отбивал всякое желание послать вслед кляузу более высокому начальству. Впрочем, опытные чиновники и сами знали примерную таксу благорасположения начальников разного ранга Табели и довольно скоро стали воспринимать Птахина как своего. Даже городничий Фоншольский стал на него смотреть более осторожно, что ли.
Из своих поездок Петя, как и собирался, стал привозить понемногу разные травы, грибы и ягоды. Не столько сам искал, сколько на местные рынки заглядывал. Деревенских знахарей (встречались здесь и такие) тоже не чурался. Наоборот, не чинился и даже помогал некоторым правильно зелья приготовить. С магией-то они не в пример более сильными получаются. А за труды теми же редкими травами разживался, из которых потом в Мезени уже сам разные зелья и эликсиры готовил. Большую часть потом относил в аптеку при земской больнице. Так что еще и оттуда небольшой доход имел.
В меру сил изучил и отрезанный кусок ступни «Золотой бабы». Но здесь особо не преуспел. Надо бы трофей магу земли показать, да множество ненужных вопросов сразу возникнет, так что молчал. Даже сестре не показал. А так выяснил, что появился у него еще один и очень емкий накопитель темной энергии. Во много раз больше его серого алмаза. А вот из чего сделан – непонятно. Снаружи, похоже, листовое золото. Внутри какой-то неизвестный Пете камень. Серый и твердый. Особо ковырять не рискнул, испортить страшно. Проблему получения темной энергии он так и не решил, а тут такой запас.
Клавдия тоже неплохо обжилась. Знакомствами обросла, все больше среди солидных людей. Что ни день, либо сама к кому-нибудь в гости отправляется, либо у нее кто-нибудь чай пьет. Все Петины дальневосточные запасы под это дело реквизировала. Тот не возражал. Сам ценителем чая так и не стал. То есть умел, как хороший приказчик чайного магазина, расписать и аромат, и особо сложное приготовление (большей частью сам выдумывал), но самому было почти все равно, что пить. Лишь бы веником не пах.
Единственное, что беспокоило в этой в общем-то размеренной жизни, это некоторая неопределенность с дальнейшими планами. Как долго он пробудет здесь? Три года или и дальше тут останется? Отсюда вытекает вопрос: стоит ли тут более основательно обживаться?
В принципе, Петю это пока не особо волновало. Всего ничего тут живут, со временем разберется и решит. А вот сестре хотелось определенности. Оно и понятно. Если замуж выходить, лучше, чтобы брат-маг где-нибудь неподалеку жил. Кой толк от него будет в другом городе? От этого и к ней самой отношение возможной родни принципиально разным будет. Но ответа пока не было.
Вот так, в трудах праведных, лето и пролетело.
Тем временем подошел к концу период навигации. То есть суда из Мезени в Архангельск и обратно будут по-прежнему ходить всю зиму, а вот Северный завоз подошел к концу. Предназначенные северным поселениям товары увезены и доставлены на места, тамошние дары природы и недр свезены на склады в Мезень.