У городничего наступила горячая пора, он сутками не вылезал из своего кабинета. Видимо, сводил концы с концами, ожидая приезда его высочества. Положение доверенного лица не только поднимает статус, но и заставляет крутиться, как белка в колесе.
На Пете это тоже сказалось самым негативным образом. Шольский проводил каждый день десятки встреч с самыми разными (но обязательно небедными) людьми, связанными с работой Северного Товарищества. Банкиры, владельцы судов и складов, промышленники, оптовики, строительные подрядчики. И люди поменьше – капитаны, бригадиры грузчиков, служащие Северной железной дороги, управляющие торговых постов (вроде Оравы, который, кстати, тоже приезжал), просто чиновники, в общем, несть им числа. И всех этих господ городничий взял за правило после встречи с ним отправлять на прием к местному магу-целителю, то есть Птахину. И все они рассчитывали на его время и внимание. Так что целый месяц Пете пришлось начинать прием в восемь утра, а заканчивать уже ближе к полуночи.
Нет, знакомство с таким количеством не самых последних в губернии людей стратегически было делом полезным. Если правильно себя подать, конечно. Всякие мысли о том, что он лишь мелкий служащий Северного Товарищества на подхвате у городничего, приходилось безжалостно пресекать. Петя и сам с усам. Здесь он по распределению и ради получения обширной практики, что способствует росту силы мага. Это сейчас у него только пятый разряд (приравнен к седьмому рангу Табели), но какие его годы! Городничего он чинами точно обойдет. А что доверенное лицо, так и Петя был представлен государю и удостоился личной похвалы за участие в блокаде османского города Томы. С вручением ордена, а их у Птахина к двадцати годам уже три.
Жаль только, что работать приходилось бесплатно, и уставал к концу дня он очень сильно. Никаких дополнительных премий вредный городничий ему не выписал, хотя намекнул, что все может быть по итогам визита высочайшего лица. А пока же, наоборот, при вручении очередных двух десятков червонцев (за прошедший месяц) настойчиво попросил пять из них вернуть назад. Не в качестве штрафа, а в виде сбора на торжественный обед, который благодарные служащие Северного Товарищества устраивают в честь приезда его высочества Владимира Васильевича.
Спорить не стал, хотя сам факт обязательных взносов не одобрил. Могли бы и в бюджете Товарищества такие расходы предусмотреть. Или Шольский считает, что иначе пропадет эффект соучастия? Пете и сам обед не слишком интересен, и возможность посидеть за одним столом с братом великого князя (а на самом деле рядом со случайными людьми) его совершенно не вдохновляла. А тут еще за это платить приходится. И много. Одна надежда, что премия по итогам визита будет более существенной.
Но и здесь губы раскатывать не стоит. За столом несколько сот человек оказаться может, премий на всех не напасешься.
Но что делать…
Действительность разочаровала еще больше. Князь Владимир Васильевич приехал фактически на один день. Приема не вел, только с Шольским некоторое время общался. Остальных приветствовал на обеде, выступив с речью-тостом, в которой подчеркнул высокую роль Северного завоза и Северного Товарищества для всего Великого княжества. Поэтому он лично курирует это направление. И успешно. Хотя работать можно всегда лучше, и он возлагает на присутствующих в этом смысле больше надежды.
Вроде похвалил, но как-то с оговорками. Надо думать, ждал большего. Чего, интересно?
Хотя понятно чего. Приехал, получил у Шольского свою кураторскую долю в виде саквояжа с деньгами и высказал недоумение, почему только один, а не два. Возможно, еще какие-то руководящие указания дал. По списочному составу выгодополучателей. И уехал.
Одна радость – явочным порядком Петя привел на торжественный обед сестру. Поглазеть на брата государя и просто побывать на торжественном мероприятии. Для поднятия авторитета в собственных глазах и глазах соседей. Или с кем там она еще общается. Клавдия была очень довольна. Только стеснялась и почти не ела, чтобы не показаться недостаточно воспитанной. А Петя ел. Аккуратно и вилок не путал. В академии его специально этикету не учили, но на аристократов насмотрелся, так что мог соответствовать. Но не стоил этот обед пятидесяти рублей. Никак не стоил.
Князь уехал. Распорядился ли о премиях, неизвестно, но пока выплат не было. Городничий отходил от перенапряжения последнего месяца и почти никого не принимал. Наступило затишье. Петя тоже с неделю просто отсыпался, медитировал и понемногу варил зелья. Потом наконец сплавал в Долгощелье. Кое-кого там полечил, а главное, целых две бочки рыбы привез. Одну селедки, другую – красной рыбы. Уже готовые. И небольшой бочонок икры. Тоже красной. Сестре на зиму запасы.
Наступила зима. Жизнь в Мезени не замерла, но стала потише. Караваны судов на восток больше не отправлялись, пароходы курсировали только в Архангельск и обратно и то обязательно в сопровождении мага воды. Суда потихоньку ремонтировались, склады тоже ремонтировались и неспешно заполнялись новыми товарами – на следующую навигацию.
Посетителей стало мало. Даже не каждый прием кто-нибудь приходил. Зато все, кто приходил, реально нуждались в помощи. Плевриты и воспаления легких в основном. Были и бытовые травмы. Самые неприятные случаи – обморожения. Но редко, все-таки пациенты у Птахина были солидные люди, такие пьяными в сугробе валяться не будут, их домой обязательно доставят. Но два случая за месяц были. Поехал купец с приказчиком на санях в соседний городок, а те возьми и сломайся по дороге. Купец сгоряча пешком пошел. В метель. Как дошли, непонятно. В общем, привезли обоих к Пете чуть живых, руки-ноги уже гнить начали. Пришлось на каждого «полное исцеление» накладывать. Хорошо накопитель после месячника упорного труда наполнить немного успел. Все равно два раза подряд такое заклинание творить с его уровнем очень тяжело. Но не ошибся, справился. И есть надежда, что от таких перегрузок хотя бы немного, а в силе прибавил. Очень хочется в это верить.
Время потихоньку шло, вот уже и Рождество замаячило. Не завтра еще, почти месяц остался, но надо уже и о подарках думать. Сестре. Кухарке и горничной, которые ей по дому помогают. Инвалиду-лодочнику. У Пети еще медбрат появился. Лучше бы, конечно, девушка молодая и симпатичная, да вот больных иногда на руках носить приходится. Тут сила нужна. А самому магу-целителю подобным заниматься как-то несолидно. Хотя помощникам и, кстати, дворнику подарки необязательно делать. Дать по три рубля и довольно. А вот домовую надзирательницу Чижову лучше уважить. Дама солидная. Городничему? Специально дарить ничего не стоит, но если тот вдруг сам с праздником поздравит, надо будет отдариться. Кстати, на этот случай желательно хоть какой-то запас подарков иметь, мало ли кто поздравлять явится.
Посему получалось, что не мешало бы еще раз в Архангельск съездить. Лавок и мастерских там больше.
Пока время есть, можно эту поездку с инспекционной совместить. Сказано – сделано. Собрал себе в дорогу все необходимое походное имущество, предупредил сестру, что с оказией на санях вверх по льду реки Мезени едет, а сам дождался вечера, спустился на лед реки, убедился, что никто его не видит (магическим зрением тоже посмотрел на предмет наличия ауры), и вызвал свою рысь. А дальше просто примерно прикинул направление и поехал верхом. Вот захотелось ему так.
В результате поселки не искал, не хотелось духа светить. Но заселена губерния не слишком плотно. Только по берегам рек поселения. Если Кулой с Долгощельем объехать, до самого Архангельска ничего не встретишь. А промахнуться бояться нечего. Столица губернии на Северной Двине стоит. Река крупная, не заметить ее невозможно.
Ехал в охотку. Давненько такой свободы не ощущал. На самом деле всего несколько месяцев, но запал ему в душу такой вид передвижения. Дышится хорошо, думается хорошо, даже медитировать на ходу получалось.
За один переход почти сотню верст отмахал. Мог бы и больше, но решил, что совсем без привалов неинтересно. Не на пожар спешит.
Ходить по глубокому снегу, а тем более ставить палатку, было неудобно. Пожалел, что никакими стихиями не владеет. Воздухом бы сдул снег, огнем бы его просто растопил. А с его жизнью только руками разгребать. Хотя… Есть же рысь! Снова ее вызвал и пустил разгребать снег вместо себя. Не сразу приспособился, но получилось. Лапы большие, сил немерено и, главное, ни в ботинки, ни за шиворот ей снег не насыплется. Минут за пять сносно расчистил место под палатку и костер. За валежником, кстати, тоже рысь послал.
Поставил палатку, разжег костер, еду себе приготовил. Поел. Лепота! Лег спать.
Если первую часть пути Петя ехал в темноте и смотрел на мир призрачными глазами рыси, то второй переход решил сделать при свете дня. Для разнообразия. Хотя со светлым временем суток в это время года напряженно, полярный круг все-таки севернее, так что день есть. Только продолжительность его всего часа четыре. Но выехать можно немного раньше. Светать начинает за полчаса до восхода.
Теперь впечатление от пейзажей было уже иное. Очень светло. Кругом нетронутый белый снег, почти как ровное одеяло. Только кое-где невысокие деревья и кусты из него торчат. Тундра все-таки. Многочисленные небольшие озера и болота только угадываются из-за легкого перепада высот. А так земля довольно плоская и почти ровная. Для рыси особенно.
Пока не начало смеркаться, проехал еще около ста верст. Опять разбил лагерь. Тем же способом, с помощью рыси. Привычно оглядел окрестности магическим взором. И даже растерялся. В сотне шагов от палатки сквозь снег вырывалось яркое зеленое сияние. Жизнь! Но не живой организм, а что-то компактное, вроде его накопителя-алмаза. Алмаза?..
Чуть было не рванул по сугробам бегом, но вовремя опомнился. Подъехал на рыси и пустил ее копать. Наверное, ей передалось Петино настроение, поскольку снег так и летел во все стороны.
Ну вот и земля. Но свет продолжает вырываться откуда-то снизу. Хорошо, для рысьих когтей замерзшая земля преграда несущественная. Свет все ярче. Остановил работу, стал подкапывать вокруг. А вдруг и правда там алмаз, а призрачный зверь его когтем попортит!