Внезапно замечаю, что аристократ открыл глаза. Абсолютно целые, смотрящие на меня. Не успеваю дернуться, как его обгорелая рука хватает меня за горло. Раздаётся хруст и я со сломанной шеей лечу в сторону. Успеваю лишь осознать, что с момента открытия глаз и до перелома, его кожа успевает восстановиться полностью. Ненормально быстро.
Падаю я неудачно, несколько раз проворачиваюсь и оказываюсь лицом к противоположной от аристократа стороне. Не слышу больше криков. Не слышу звуков борьбы или рёва Анастаса. Только где-то рядом стреляют гвардейцы, но не волнуюсь за них. Как-никак, они мои артефакты используют.
В шее хрустит и чувствительность тела возвращается. Медленно поворачиваю голову, опираюсь рукой о землю и встаю. Князь с разорванной грудной клеткой, которая закрывается гораздо медленнее, чем должна, стоит рядом с темным пятном на зеленом газоне.
Мы победили?
Князь поворачивает голову и смотрит на меня. Внимательно смотрит. Растерянно.
Я облегченно выдыхаю, раскидываю руки и спокойно опускаюсь на газон. Пятки щекочет прохладная трава. Это чувство кажется странным и нелепым, но пусть. Я сделал то, что планировал.
Печать из металла внутри мужчины запустила рекурсивный процесс, обращая его же кровь против него. Тот момент, когда собственная сила превратилась в причину смерти. Так ему и надо, этой сволочи.
— Эдгард! — переместился ко мне князь, стоило его ранам исцелиться, — Ты должен уйти. Дело сделано.
Не спрашивая меня, князь касается плеча и я проваливаюсь в темноту, чтобы оказаться во дворце.
Глава 4. Целитель на полставки
Анастас прошёл в больничное крыло, расположенное во дворце. С поля боя он вернулся семь минут назад. За это время мужчина успел переодеться и смыть кровь, увидеться с женой, дочерью и сыном. Вид живой и невредимой Софии принёс облегчение, но не до конца. Слишком много всего произошло за последний час.
Пройдя внутрь, князь увидел сестру. Та сидела у окна и смотрела вдаль немигающим взглядом.
— Как Катя? — спросил он.
Ольга дернулась и повернулась. Несмотря на то, что она бес, Анастас увидел покрасневшие глаза.
— В коме. Чем вызвана никто не может сказать. Как и дать прогнозов.
— Насколько всё плохо?
— Состояние стабилизировалось и не ухудшается. Сейчас с ней продолжают работать целители. Ты отомстил? — этот вопрос Ольга задала резко, встав со стула и приблизившись к брату.
— Почти. Причастные мертвы. Но отомстил скорее Эдгард.
— Соколов? — Ольга чуть отодвинулась и осмотрела брата.
— Да. Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но мне нужны твои мозги.
— Рассказывай, — вздохнула женщина.
Анастас рассказал.
Когда София переместилась вместе с сестрой и Ольгой Гвоздевой во дворец, события пустились вскачь. К тому моменту атака на особняк Белогрудовых шла полным ходом. Работали по жесткому варианту, подавляя всех грубой силой и технологиями Соколова.
Прямо во время сражения пришлось менять планы, отводить часть людей и перебрасывать их на вражескую базу. Анастас отправился лично. Тогда им двигало желание покарать причастных и дать понять всему миру, что его близких лучше не трогать.
Сосредоточившись, Анастас пересказал все детали, которые заметил, начиная с момента встречи с Соколовым и заканчивая финальным сражением, где был уничтожен вообще незнамо кто и незнамо как.
— Это всё? — спросила Ольга, когда мужчина замолчал.
— Да.
— Дай мне минутку. А лучше две.
— Кофе?
— Было бы неплохо.
Князь поднялся и вышел из комнаты, чтобы отдать распоряжение прислуге. Про себя он немного улыбнулся. Ольга погрузилась в анализ. Это поможет ей снизить беспокойство по поводу дочери. Той уж точно не станет легче от сожженных нервов матери.
Когда он вернулся, Ольга была готова.
— Получается, у нас три важных темы. Соколов и его новый уровень способностей. Томас Кнайт, глава клана Кнайов, который сейчас сидит скованный в особом месте. И некто неизвестный, обладающий мифическими способностями.
— Всё верно. То, что мы перебили гвардию могущественного рода — мелочь на этом фоне.
— Да уж, — хмыкнула Ольга, уйдя куда-то в себя. — Я не знаю, что сказать. Точнее у меня хватает мыслей, но… Голова кругом, если честно. Что ты собираешься делать с Томасом Кнайтом?
— Он связан с похищением наших дочерей.
— Да… — Ольга прикрыла глаза, — И видят боги, я готова собственноручно убить каждого причастного. Но за казнь главы клана начнётся война на уничтожение. Мы готовы к этому?
— К войне с одним из самых могущественных кланов? При большой вероятности, что с ними будет участвовать чуть ли не вся английская аристократия, хотя бы из чувства солидарности и чтобы преподать урок? Или чтобы воспользоваться поводом и разрушить нашу страну, захватить земли? Нет, не готовы. Хотя мы перемололи ударную гвардейскую часть Кнайнов, при этом сами понесли мизерные потери. Новые тактики хорошо себя показали.
— Что заслуга Соколова и его разработок.
— Да.
— Тогда для Эдгарда плохие новости. На учёбу ему сейчас вернуться не светит, — нервно усмехнулась Ольга.
— Мы подвели его, — заметил князь, — Обещали безопасность Гвоздевой и подвели.
— Мы не смогли обеспечить безопасность нашим детям. Это гораздо хуже, — на лицо женщины моментально набежала тень.
Дверь открылась и в комнату вошёл слуга.
— Господин… — поклонился он, — Госпожа… — второй поклон был адресован Ольге Владимировне, — Эдгард Соколов просил передать, что если его сейчас же не пустят к Екатерине, то он разнесёт весь дворец, но к ней пройдёт.
— Помяни черта, — процедила женщина.
— Пригласи его сюда, — отдал распоряжение князь, — Посмотрим, что он скажет.
Конец фразы предназначался сестре. Слуга поклонился ещё раз и вышел.
— Что он забыл у Кати? — недовольно спросила Ольга.
— Он показал столько удивительных и нестандартных способностей, что кто знает, может сможет помочь с её здоровьем.
— А если навредит? Я и так себе места не нахожу.
— Послушаем, что скажет, а дальше решим.
— Хорошо, — нехотя согласилась Ольга.
Она отдавала себе отчёт, что не всегда была адекватной, когда дело касалось дочери. Сейчас же, после случившегося, градус адекватности уменьшился ещё сильнее. Женщина чувствовала себя подавленной, разбитой и оголённой, как обнаженный нерв.
— У нас есть время закончить разговор. Что скажешь о том неизвестном?
— Если Канис побежал к нему… То скорее всего на доклад или под защиту. Но в последнем не вижу смысла. Он ведь озаботился о том, чтобы сбросить след?
— Не знаю. Соколов ничего про это не говорил. Он выдал нам конечную точку.
— Он опасен.
— Не то слово.
Князь вспомнил, что случилось с тем мужчиной. Он просто развеялся.
Сильнейший бес. Просто. Развеялся.
Осыпался черным прахом.
Перед этим Соколов кинул в него молнию, которая его не убила. Зато убило то, что было дальше. И это что-то Анастас не мог осознать в полной мере.
— Исходя из силы незнакомца, скорее всего это руководитель или хозяин Каниса, — заключила Ольга. — Род наверняка древний. Как ты говорил выглядело его проявление способностей? Корона и крылья? Я про это что-то в легендах читала. Уровень ярко выраженных даров семей, с парой тысяч лет истории за спиной.
— И Эдгард смог уничтожить это существо. Знаешь, я теперь не уверен, кто кого охраняет. Мы его или он нас.
— Да и угроза разнести дворец не такая уж смешная… — задумалась Ольга.
— А он беспокоится о твоей дочери.
— Не сейчас, — отрезала Ольга.
Дверь снова отворилась и внутрь, не иначе, ворвался Эдгард.
— Мне нужны образцы крови того рыцаря и его броня, — с ходу потребовал он, — Но это потом. Через пару часов. Будут проблемы, зовите.
— Стой! — крикнула Ольга, но парень и на секунду не остановился, проскочив приёмную комнату и уйдя в лечебную зону.
— Он точно знает, где она находится, — обратил внимание Анастас на очередное проявление ещё одной способности Эдгарда.
Ольга его не услышала. Она отправилась за Эдгардом.
Не сомневаюсь, что Анастас Владимирович, во многих смыслах замечательный и талантливый человек. Жаль, что это не уменьшает моей злости по поводу бесцеремонного перемещения. Причем сам сглупил. Не взял блокираторы из мастерской и не поставил защиту от перемещения на себя, уповая на то, что и так вокруг пространство перекрыто.
Также выдающиеся качества Анастаса не означали, что он переместит меня в комнату с душем. Закинул в хорошо знакомую приёмную, где ровным счётом не было ничего, чтобы привести себя в порядок.
Я посмотрел на свои грязные ноги, на окровавленные руки и рассмеялся. Смеялся с минуту, а потом резко успокоился. Шалят нервы, ох шалят.
Навалилась слабость, тошнота и много других неприятных ощущений. Я знал, что так бывает, когда начинается отходняк. Близкие спасены, я в безопасности, враги повержены и месть свершилась.
Стоило подумать об этом, как вспомнил Коршунова. Да гори он в пламени! Надо же, вылетел из головы!
В тот момент я думал только о спасение женщин и забыл про второго ходока, который зачем-то отправился в первую камеру, откуда всё и началось. А потом он куда-то делся. По идее его должны были перехватить люди князя, иначе я не представляю, как он мог сбежать. Надеюсь, поймали. Не хотелось бы, чтобы он оставался на свободе.
О том, насколько он замешан в этой истории, думать не хотелось. Вообще думать не хотелось. Но я думал. Прокручивал в голове события и следующие шаги. Ничего ведь по большому счёту не закончилось. Прошло одно сражение и не факт, что генеральное.
Ещё когда смех накатил, ноги подкосились и я на диван плюхнулся, в очередной раз запачкав мебель в этой комнате. Пришлось заставить себя встать и доковылять до двери. Не успел дойти. Дверь сама открылась и вошёл сурового вида дядька в гвардейской амуниции.