– Лиззи. Не думаю, что нам с тобой можно об этом говорить. Иначе я не смогу с тобой остаться. Понимаешь?
Лиззи села на кровати и уставилась на Мэгги.
– И ты исчезнешь? – прошептала она, вмиг забыв обо всех своих вопросах.
– Так ведь и было в прошлый раз? – осторожно уточнила Мэгги.
– Ну да. Ты просто растаяла в воздухе.
– Я не хочу таять в воздухе… не прямо сейчас.
На Мэгги нахлынули мысли о Джонни. Ей хотелось здесь задержаться. Она не знала, получится ли у нее, но решила попробовать.
– А какой сейчас год, Лиззи?
Мэгги запоздало испугалась, что этот вопрос заставит ее исчезнуть.
– Тысяча девятьсот пятьдесят восьмой, глупая, – вытаращив на нее изумленные глаза, ответила Лиззи.
Мэгги кивнула. Как ни странно, но ответ Лиззи ее успокоил. Если завтра будет выпускной бал пятьдесят восьмого года, то на него придет Джонни. Внезапно она вздрогнула, осознав то, о чем прежде не думала. Айрин рассказывала, что к ним на выпускной приходила девушка в красном платье, таком же, какое было у нее. Может, это она сама, Мэгги? От этой мысли мозг ее словно застыл. Ее захлестнуло чувство потерянности, и она попыталась отогнать от себя все мысли о будущем, боясь, что иначе они утянут ее за собой. Она весело улыбнулась Лиззи, стараясь покрепче ухватиться за время, в котором оказалась.
– Да уж, я и правда глупая. В придачу ко всему я оказалась у тебя в доме без одежды и денег. И если ты не против, то я бы хотела здесь ненадолго задержаться.
– Вот здорово! Давай-ка подыщем тебе одежду, а потом поедим мороженого. Я уже устала торчать в своей комнате. Скоро вечер, а я еще в пижаме. Я ее три дня не снимала!
Мэгги попросила Лиззи отпустить ее в туалет и дать ей зубную щетку. Покончив с гигиеническими процедурами и намазав лицо кольдкремом, который нашелся в шкафчике в ванной, Мэгги вернулась к Лиззи. Та уже успела переодеться и разложить на кровати Айрин полный комплект одежды. Она не забыла даже про лифчик с конусообразными чашечками, который куда больше подошел бы Чудо-женщине, а не хорошенькой семнадцатилетней девушке вроде Айрин. Мэгги с сомнением оглядела его. Трусы, которые Лиззи положила рядом с бюстгальтером, точно закроют пупок.
– Думаю, тебе стоит собрать волосы в хвост. Тогда ты не будешь похожа на маленькую девочку. А еще я подобрала ленту для волос в тон свитеру. – Лиззи была так довольна собой, что Мэгги решила не высказываться по поводу нижнего белья или ее представлений о том, что с распущенными волосами ходят только маленькие девочки. – Пока ты одеваешься, я сбегаю вниз, к Ба. Она даст нам денег из того, что у нее есть на хозяйство, и мы сможем поужинать в «Солоде».
Лиззи вылетела из комнаты, а Мэгги принялась облачаться в выданный ей наряд. Она надела лифчик и трусы, чувствуя себя так, словно собралась сниматься в рекламе синхронного плавания. Фыркнула при виде своих пулевидных грудей, плотно обтянутых приталенным голубым свитером, который ей дала Лиззи. Брюки в голубой горошек оказались с завышенной талией – еще бы, иначе эти гигантские трусы торчали бы из-под них. Брюки скорее напоминали бриджи… или обрезанные штаны для верховой езды. Мэгги сунула ноги в белые туфли без каблука и старательно собрала волосы в хвост на макушке, повязав поверх резинки ленту в тон свитеру.
Крутанувшись перед зеркалом, она решила, что вряд ли сможет в таком виде выйти из дома. Она порылась в косметике, рассыпанной по туалетному столику Айрин, и отыскала щипцы для завивки ресниц, карандаш для бровей и круглую баночку теней, немного напоминавшую те, что продавались в две тысячи одиннадцатом году. Еще на столике нашлась небольшая кисточка и прямоугольная коробочка с чем-то непонятным. На крышке коробочки значилось «Мэйбеллин». Мэгги, недоумевая, поглядела на коробочку, но потом решила отставить ее в сторону, подвела глаза черным карандашом и чуть коснулась век тенями. Напоследок она накрасила губы красной помадой. Судя по всему, у Айрин в запасе имелась помада только красного цвета.
Она решила, что теперь готова к прогулке. И только тогда вдруг поняла, что у нее с собой, в пятьдесят восьмом, нет очков. Более того, они ей и не нужны. Она покрутилась на месте, разглядывая все углы комнаты, а потом снова повернулась к своему изумленному отражению в зеркале. Она все видела очень четко. Как же странно. Ну что ж, ей хотя бы не придется спотыкаться на каждом шагу, щуриться и врезаться в самые разные и неожиданные предметы.
– Мне дали два доллара! У нас будет королевский ужин! И еще на кино хватит! – Лиззи ворвалась в комнату, размахивая деньгами и пританцовывая от удовольствия. – Ба мне их дала! Она думает, что я встречаюсь с Айлин и Люси. Я решила, что до завтра не скажу ей про тебя. Не переживай. Вечером я тебя проведу в дом. По ночам она поднимается наверх, только если я ору как резаная. Со мной иногда такое бывает. Видеть привидения не всегда весело. – С этими словами Лиззи схватила Мэгги за руку и потащила ее из комнаты, а потом вниз по лестнице, не останавливаясь. – Можешь поехать на велосипеде Айрин. Она на нем не ездит с тех пор, как папа подарил ей машину. Ты ведь умеешь ездить на велосипеде? – Лиззи подтащила ее к гаражу, открыла дверь и включила свет.
Мэгги постаралась убедить ее в том, что, конечно же, умеет кататься на велосипеде. Через несколько секунд они уже ехали по улице прочь от дома, собираясь поужинать в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом.
Хорошо, что Лиззи была рядом: хотя в целом расположение улиц не изменилось и она даже узнала некоторые здания, дома стояли куда дальше друг от друга, чем в ее время, а многих знакомых ей построек еще не было и в помине. Мэйн-стрит выглядела совершенно иначе. Дома были те же, но вот магазины и заведения, которые в них помещались, оказались иными. Огромная аптека, универмаг, ювелирная лавка с гигантским мультяшного вида бриллиантом на вывеске и подписью «Ремонт часов», парикмахерская с крутящимся красно-сине-белым столбиком, в которую входили мужчины в шляпах. Еще мебельный магазин, которого в современном Ханивилле уже не было: в его витринах были выставлены тостеры и телевизоры, а к ним – рекламное объявление, гласившее, что здесь продается ««Кросли Аутоматик», первый в мире полностью автоматический телевизор с пятью каналами». На углу Мэйн-стрит и Центральной высился знакомый Мэгги банк; его вывеска, из-за которой высовывался гигантский часовой циферблат, предупреждала: «Пора экономить».
В центре города обнаружилось здание суда с величественной колоннадой: его, судя по всему, снесли задолго до того, как Мэгги переехала в Ханивилль. Старшая школа, стоявшая по соседству, казалась старой уже в пятьдесят восьмом – неудивительно, что в городе как раз достраивалось новое школьное здание. Мэгги подумала, что было бы здорово посмотреть на него, проверить, закончено ли строительство. Школу достроили летом пятьдесят восьмого, как раз тогда, когда Джонни и Билли упали с балкона. Мэгги отогнала от себя эту мысль.
Повсюду, куда бы она ни взглянула, виднелись новые «старые» автомобили и люди в костюмах по моде пятидесятых. Мэгги чувствовала себя так, словно оказалась на киносъемках. Она провожала глазами одно чудо за другим. Над широкими витринами одного из магазинов одежды крупными золотыми буквами значилось: «От 5 центов до 1,5 доллара», и Мэгги, как и всякой женщине, издалека чующей сделку века, захотелось хоть на минутку туда заглянуть. Потом она подумала о том, как Джонни ездил по Ханивиллю, сравнивая город, который был ему прекрасно знаком, с современным ей городом, и с тоской осознала, насколько сильно эти два города отличаются друг от друга.
– Эй, Отключка Лиззи, кто твоя нянька?
Лиззи пересекла улицу и слезла с велосипеда перед дверью «Солода». Мэгги, ехавшая за ней, уставилась на группу парней, вылезавших из большого синего линкольна, и чуть не врезалась в стену дайнера. Она резко затормозила и все-таки сумела остановиться и слезть с велосипеда, не рухнув на землю у всех на глазах. Не глядя на парней, она медленно поставила велосипед на стойку и сделала вид, что юный Роджер Карлтон и его приятели ей совершенно неинтересны.
– Она мне не нянька, Роджер, – горячо возразила Лиззи и высунула язык.
Один из парней тут же показал язык ей в ответ. Роджер треснул его по затылку. Все парни были одеты в джемперы с треугольным вырезом, из-под которых виднелись белые футболки. Волосы у них тоже были пострижены одинаково: виски под машинку, сверху короткий ежик. Трое приятелей Роджера явно во всем ему подражали. Даже когда он скрестил руки на груди и улыбнулся Мэгги, они мгновенно повторили его движение.
– Познакомишь нас, Лиззи?
Во рту у Роджера торчала зубочистка, которую он медленно пожевывал. Мэгги видела его в третий раз в жизни, и с каждым разом он – если такое возможно – нравился ей все меньше. От его близости у нее быстро забилось сердце, к горлу подступила тошнота. Темноволосый зеленоглазый Роджер, несомненно, был хорош собой и очень самоуверен.
– Я передам Айрин, что ты пускал слюни, глядя на нашу кузину, – язвительно объявила Лиззи, взяла Мэгги под руку и потянула ко входу в «Солод».
Эти слова сразу отрезвили Роджера. Но один из его дружков по-прежнему не унимался:
– А есть у твоей кузины имя, Отключка?
– А есть у тебя мозги, Ларри? – отбрила Лиззи, и приятели Ларри загоготали над ее остротой.
Мэгги решила, что ей определенно нравится ее собственная бабушка.
– Пытливые умы хотят знать ответ! – крикнул им вслед другой приятель Роджера Карлтона.
– Ее зовут Мэгги, ясно вам? А теперь отстаньте! – бросила Лиззи, и они вошли в дайнер.
Внутри ничего примечательного не обнаружилось. Обеденный зал походил на длинный вагон поезда, с небольшими окошками по одной из стен и с выгнутым потолком. Вдоль стены с окнами тянулись узкие столики с металлическими стульями, напротив них – бесконечная барная стойка с бесчисленными круглыми табуретами. На краю стойки высился сифон с газировкой, с несколькими рукоятками. На стойке и на столах лежали серые листы меню с тремя красными полосками наверху и такими же полосками внизу. Пол был вымощен крупными серыми и красными плитами, расположенными в шахматном порядке. В углу играл музыкальный автомат. Мужчина в широком белом фартуке и белой шапочке наливал газировку и выкрикивал заказы в направлении кухни, находившейся у него за спиной. Столики обслуживали две официантки в серых платьях с белыми круглыми воротничками, в белых фартуках с оборками и маленьких шапочках. В дайнере было полным-полно школьников.