– Она в порядке? – выпалил Билли прежде, чем Джонни успел раскрыть рот.
– В порядке, – машинально ответил Джонни, не желая его тревожить. – Просто она водится не с теми людьми и бывает не в тех местах, и за это ей воздается. – Джонни обнял брата за плечи и повел обратно в комнату. – Билли, я не хочу, чтобы ты переживал. Я позабочусь о тебе и о маме тоже, если она мне позволит.
– Она сказала, чтобы ты ничего не делал, Джонни! И как ты теперь поступишь? – Билли схватил его за руку. – Ты ведь никуда не пойдешь? Мэр может упрятать тебя в тюрьму, если ты будешь его преследовать. А я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось!
Казалось, Билли вот-вот расплачется. Джонни попытался унять распиравшую его ярость, стараясь утешить брата. Тот чувствовал, что Джонни что-то замыслил.
– Сегодня я никуда не пойду. Давай спать. Идем. – И Джонни легонько подтолкнул брата к его узкой кровати, а потом лег сам, натянул одеяло до самого подбородка и закрыл глаза под встревоженным взглядом Билли.
– Ты правда не станешь ждать, пока я засну, чтобы потом уйти? – дрожащим голосом проговорил Билли.
Уговоры Джонни его явно не убедили.
– Обещаю, я буду дома всю ночь. Я буду здесь, когда ты проснешься, – спокойно ответил Джонни, изо всех сил борясь с желанием выбежать в ночь, кричать, носиться по улицам и швырять кирпичи в окна домов некоторых высокопоставленных горожан. Он лежал молча, не шевелясь, пока Билли наконец не заснул и небольшой невзрачный домик на Джулиан-стрит не погрузился в тишину и покой. Джонни знал, что сдержит слово: когда Билли проснется, он снова будет здесь, в своей спальне. Но он по-прежнему жаждал мести и знал, что мэру придется за все заплатить.
17Время разбрасывать камни
– Мэгги! Мэгги, проснись! Джонни пришел!
Айрин трясла ее за плечо. Мэгги поморщилась спросонья, совершенно не понимая, где она оказалась, а главное, КОГДА. Подняв отекшие от сна веки, она уставилась на тетушку. Ее затуманенный взор отметил аккуратно уложенные седые волосы Айрин, глаза, окруженные морщинками, и она осознала, что вернулась в две тысячи одиннадцатый.
– Ч-что? – простонала Мэгги, убирая волосы, закрывшие ей лицо. Очки цеплялись дужкой за одно ухо и никак не хотели держаться на переносице, пока она их не поправила. На ней по-прежнему был белый блейзер Джонни.
– Что ты здесь делаешь? – удивленно затараторила Айрин. – Когда я утром проснулась, тебя не было дома. Я решила, что ты в школе. Или ты вернулась и легла уже после того, как я проснулась? – Айрин замолчала и ахнула, оглядывая измятое красное бальное платье, выглядывавшее из-под блейзера Джонни. – Откуда у тебя это платье? Оно так похоже на одно платье, которое у меня когда-то было. Я его повсюду искала…
Айрин хлопотала вокруг Мэгги, а та лишь изумленно озиралась, оглядывая и платье, и всю комнату. Айрин вела себя так, словно они вчера ночью не примеряли ее старые наряды и не заснули в ворохе пышных юбок и воспоминаний. Но ведь это было на самом деле? Реальность представилась Мэгги в образе желчной старушонки с переключателем в руках, которая только и ждет, чтобы ты на миг отвернулась от нее. Мэгги закрыла глаза и в приступе жалости к себе повалилась обратно на кровать. Ей хотелось выть от отчаяния и колотить ногами по одеялу. Лишь с большим трудом она сумела не разрыдаться.
– Мэгги? – В голосе Айрин слышалась тревога. Она дотронулась рукой до лба Мэгги. – Ты не больна? По-моему, у тебя температура.
– Да, наверное. – Голос Мэгги дрожал. Она уткнулась лицом в подушку, чтобы Айрин не видела ее страданий. Сколько еще раз она его потеряет? Пропасть все расширялась, а снедавшая ее тоска тянула на дно. Сейчас ей больше всего на свете хотелось, чтобы тетушка Айрин ушла. Мэгги и мысли не допускала, чтобы позволить Айрин увидеть, насколько она отчаялась.
– Он ждет внизу. Мне показалось, что он сильно взволнован, но я скажу, что тебе нехорошо. – И Айрин направилась к двери.
– Подожди! Кто взволнован? Кто ждет внизу? – Мэгги вдруг поняла, что упустила главную тему их разговора.
– Ну как же, дорогая, ты разве не слышала? Это Джонни. Я сказала ему, что тебя нет дома, что ты в школе. Но он ответил, что в школе тебя нет, что он уже был там утром и искал тебя! – Теперь Айрин говорила заговорщицким девичьим шепотом. – И я пообещала проверить, дома ли ты.
Мэгги подскочила на кровати, отбросив подушку:
– Я хочу его видеть. Пожалуйста, задержи его!
– Ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь, дорогая? Он меня немного пугает. Он так настойчив! А еще он будто видит меня насквозь, и то, что он видит, ему не слишком нравится. – И Айрин замолкла.
Мэгги взглянула на тетушку и вспомнила девушку в персиковом бальном платье, что стояла на парковке у «Солода», зная, что впереди у нее целая жизнь. Боль утраты кольнула Мэгги прямо в сердце, и она повернулась к тетушке и крепко ее обняла.
– Тетя Айрин! Мне не хочется, чтобы Джонни ушел. Ты не могла бы попросить его подождать? Я очень хочу его видеть, тетя. Мне нужно его видеть. Хорошо? – С этими словами Мэгги выпустила тетушку из объятий и стряхнула с плеч белый блейзер. Ее удивило, что Айрин ни слова не сказала про блейзер. Казалось, она была слишком потрясена видом красного платья, в котором застала Мэгги. – Айрин? – Мэгги помахала рукой перед лицом тетушки, словно пробуждая ее.
– Ах да. Иду… Мэгги, у тебя тут… что-то… это песок? У тебя песок в волосах? – И Айрин недоуменно поморщилась.
– Конечно, нет! – соврала Мэгги и рассмеялась, а потом, вспомнив, откуда взялся этот песок, едва сумела подавить желание громко разрыдаться.
Айрин пожала плечами и вышла из комнаты. Мэгги поднесла к лицу блейзер и что было сил вдохнула. Запах Джонни окружил ее облаком, перед глазами встало его лицо. Колени у нее подкосились, и она решила было, что не сможет встретиться с парнем, который прямо сейчас ждет ее внизу. Но желание увидеть его пересилило страх, что для него все осталось по-прежнему.
Она помчалась вверх по лестнице в свою комнату, бросила драгоценный блейзер на кровать, выпуталась из красного платья и на ходу провела щеткой по волосам. Да, в них и правда песок. Она натянула джинсы и свою любимую розовую футболку, бегом кинулась в ванную и дважды почистила зубы. Интересно, от ее волос пахнет водохранилищем? Она поднесла прядь волос к носу, проверяя. Рыбного запаха нет, отлично. И времени принять душ тоже нет. Волосы еще немного вились после завивки, которую они с Лиззи сделали перед выпускным балом, но вот лицу отчаянно не хватало макияжа. Путешествие во времени ее явно обескровило. Мэгги оглядела свое отражение в зеркале и принялась за дело. Немного подкрасилась, пытаясь вернуть свое отражение обратно в настоящее время. При этом она старалась не думать про Джонни, который ждал ее этажом ниже. Она его очень скоро увидит.
Он мерил шагами гостиную, а когда она вошла, сразу остановился, широко расставил ноги и заиграл бицепсами, словно готовясь к бою. В правой руке он держал альбом Роджера Карлтона. Правда, выражение лица у него не было враждебным. Оно было загадочным. Он бросился было к Мэгги, но остановился, не дойдя нескольких шагов, раскрыл альбом и принялся листать, пока не нашел то, что искал.
– Можешь мне это объяснить?
Он произнес эти слова так тихо, что Мэгги не сумела понять, злится ли он. Лицо его ровным счетом ничего не выражало.
Мэгги забрала у него альбом. Она глядела на страницу, которую он раскрыл, на смеющиеся лица Айрин и ее друзей. Эту фотографию она уже видела прежде. Еще там был снимок Джонни и Пэгги. При виде счастливой улыбки Джонни у нее в горле встал ком. Еще вчера, всего несколько часов назад, она целовала его, танцевала в его объятиях, и вот теперь он стоит перед ней с ничего не выражающим лицом.
Но тут она заметила снимок, которого прежде не видела, – фотографию танцевального зала. Повсюду кружились парочки, чуть смазанные, словно фотограф застиг всех собравшихся в движении – всех, кроме пары, стоявшей в центре. Мэгги охнула, узнав, кого именно видит на снимке.
Это были они с Джонни. Они неподвижно стояли, держась за руки. Джонни смотрел на нее сверху вниз, она подняла к нему лицо и тоже не сводила с него глаз. Мэгги не отрываясь смотрела на фотографию. На несколько долгих мгновений все звуки вокруг вдруг зазвучали в десять раз громче обычного – и тиканье часов на каминной доске, и щебет птиц за окном, и шум проехавшей вдалеке машины. И биение сердца у нее в груди.
– Я тебя помню, Мэгги, – прошептал Джонни ей прямо в ухо, так что его дыхание всколыхнуло прядки ее волос. Она подняла на него глаза. Пустого, жесткого выражения на его лице больше не было. – Я по-прежнему не помню ничего из того, что случилось после драки у школы, но тебя я помню. И это помню! – Он указал на снимок, навеки запечатлевший их вдвоем. – И я не знаю, что думать, что чувствовать… но я тебя помню.
– Ты меня помнишь? – Мэгги чуть не задохнулась, не осмеливаясь поверить.
Джонни заиграл желваками, отрывисто кивнул два раза, подтверждая.
– Я помню выпускной, помню, что почувствовал, когда ты вошла. Как мы танцевали, как ты стащила тот чертов эдсель. Это было ужасно смешно, но я старался не смеяться, потому что ты до смерти перепугалась. – Джонни резко хохотнул, но тут же оборвал смех, едва не перешедший в рыдания.
Мэгги выпустила из рук альбом и потянулась к Джонни, взяла его за ладони, словно повторяя их позу на фотографии. Он тяжело задышал, как будто пытался сдержать свои чувства, но рук не высвободил. Правда, смотреть на нее он тоже не стал – низко опустил голову, будто от груза воспоминаний она так отяжелела, что он не мог ее удержать. Мэгги глядела на его поникшую голову, борясь с желанием коснуться его золотистых волос.
– Вчера я ничего такого не помнил. А сегодня утром вспомнил все это – и выпускной, и свои чувства… все… все это оказалось здесь, у меня в голове, и я даже представить себе не могу, что мне с этим делать. Этого снимка здесь прежде не было.