Прасковья оставила тарелки и мягко улыбнулась:
— Кажется, тебя Магдалена зовут?
Девушка кивнула.
— Да, вполне съедобно. Хоть это и в нарушение правил, но ты можешь остаться. Только очень прошу — не повторяй ошибок матери. Повар должен быть идеально здоров. Запомни, Магдочка — если почувствуешь недомогание — сразу к лекарям.
Девушка бухнулась на колени и зарыдала. Прасковья поморщилась:
— Ну-ну, глупая. Лишнее это. Ступай.
— Прасковья Ивановна! Вы самая лучшая! Пойду, маму и папу обрадую! — Магда поднялась и побежала к двери.
— Да, пусть порадуются. И помоги вещи собрать — на закате мы с ними попрощаемся.
Девушка ахнула и вернулась к столу:
— Но как же! Вы же говорили… Я ведь…
— Успокойся, — резко сказала ведьма. — Я говорила, что ты можешь остаться, если окажешься полезной. В порядке исключения. Обо всей семье речи не было. Закон есть закон. Впрочем, можешь отправиться в Вырай вместе с близкими.
Белая, как лист бумаги, Магдалена деревянной походкой двинулась к двери.
— Подожди. Моё сердце кровью обливается. Так и быть, твой самый младший братишка тоже может остаться.
— Прасковья Ивановна! — Зарыдала девушка. — Вы… вы так милосердны!
— Иди. Развела тут сырость. Впредь старайся контролировать эмоции, истерики на кухне ни к чему.
Едва за поварихой захлопнулась дверь, в открытое окно влетел ворон. Прасковья с ленцой махнула рукой, и птица с еле слышным стоном превратилась в молодого мужчину.
— Зачем вы её оставили, да ещё с ребёнком? Люди начнут думать, что законы можно обойти.
— Молодой ты, глупый, — фыркнула старая ведьма в юном теле, встала из-за стола и закрыла окно. — Девочка прекрасно готовит, лучше матери. А та, сам знаешь, из непримечательных продуктов могла приготовить великолепные блюда.
— Но вы прогнали всю её родню. А если девчонка яда в суп подмешает? — Мужчина присел на стул. Несмотря на дерзкие речи, тон был почтительным — колдун не сомневался в правильности действий наставницы, он лишь хотел понять глубинные мотивы.
Если бы не долгая работа в школе, ведьма вряд ли бы нашла терпение для объяснения очевидного:
— Именно поэтому я оставила малыша. Осколок семьи, ради которого Магда пойдёт на всё. Что мы имеем в итоге? Девочка готовит даже лучше мамы, это раз. Никогда в жизни она не сможет относиться к работе легкомысленно, помня о судьбе родителей и братьев, это два. Горячо любимый родственник, маленький и беззащитный, рядом — а значит, я не зверюга, лишившая родных, а мудрая и добрая правительница, которая ради простых людей готова нарушать правила. Да она за меня любому горло перегрызёт, понимаешь?
— Не совсем. — Смутился мужчина.
Он, конечно, мог глубокомысленно кивнуть, но старая ведьма мигом бы почувствовала ложь.
— Ох, Родион. — Вздохнула Прасковья. — Силой Вырай тебя не обидел, да вот жизненного опыта кот наплакал. В психологии пока совсем не разбираешься. Ну да ничего, всему можно научиться. Что там?
— Они вычислили Чуму и уничтожили её. Потери среди населения большие, но не катастрофичные.
— Так и знала! — воскликнула Параскева. — Впрочем, другого от Мариночки и не ожидала. Вот только не предусмотрела, что девочка обезопасит поселение настолько быстро.
Услышав ласковое "Мариночка", Родион нахмурился. Он ревновал наставницу к деревенской зазнайке, как, впрочем, и остальные колдуны ШВИКа. Прасковья Ивановна очень часто упоминала Сычкову, и всегда в положительном ключе — и умная она, и трудолюбивая, и безо всякой помощи достигшая за десяток лет таких высот, которые и не снились большинству представителей школы колдовства и ведьмовства. И характер у "Мариночки" сильный, и моральная устойчивость выше всяких похвал…
Успокаивало лишь то, что Прасковья, невзирая на нежные чувства к приреченской колдунье, планировала её уничтожить.
— Сколько человек погибло?
— Менее шестисот.
Ведьма недовольно поджала губы. Она надеялась проредить население Приречья хотя бы на треть.
— Ладно, иди, Родя, отдыхай. Я обдумаю информацию и сообщу, что делать дальше.
Ученик поклонился и покинул комнату. Ведьма подошла к окну и принялась любоваться своими владениями. Каждый кусочек территории использовался с умом. Все — и колдуны, и рабы, были заняты делом. Параскева вздохнула и горестно покачала головой.
Её жизнь была сытой и благополучной, любой житель ШВИКа смотрел на хозяйку с безмерным уважением и страхом, эксперимент в Вырае шёл удачно, а все планы до сего дня чётко и слаженно претворялись в жизнь. Но Прасковью сейчас ничего не радовало.
Досадная мелочь, излишняя нетерпеливость и самоуверенность одиннадцать лет назад привели к горьким плодам, которые теперь приходилось пожинать. Конечно, можно пойти по проторенной дорожке, но ведьма устала всякий раз надеяться на удачу.
— Спокойно, Прасковьюшка, — прошептала она самой себе, — всё получится. И неважно, какой ценой.
Опубликовано: Цокольный этаж, на котором есть книги: https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!
Цена спокойствия
Пролог
Марина подъехала к Приреченскому гаражу ранним вечером. Посигналила, дождалась, пока раскроются ворота, и загнала "Ниву" во двор.
— Спадарыня! Рад, очень рад, — Якуб, первый и пока последний домовой Приречья, сменивший специализацию, выглянул из окошка мастерской и приветливо помахал рукой. — У вас какие-то проблемы?
Восемь лет назад на окраине Потаповки, на месте сгоревшей агроусадьбы "Счастливый бусел" возвели небольшую избу, разобрав на брёвна несколько старых нежилых домов. И поселили в этой избе семью механизатора Сергеича, который до Катастрофы любил заложить за воротник, но после объединения миров бросил это неблагодарное дело. А в трезвом состоянии мастер мог заставить ездить даже кастрюлю со щами. К дому пристроили просторный гараж, дав вторую жизнь материалам, из которых была сложена старая свиноферма, увеличили в несколько раз двор, поставили с десяток навесов, и теперь здесь хранились, чинились и трансформировались легковые автомобили, трактора, мотоциклы, комбайны и грузовые машины. Даже несколько автобусов имелось.
Якуб и Леся, терпеливо ожидавшие в Вырае постройки дома, вернулись в человеческий мир. И оказалось, что с новым хозяином у домового много общего.
В основном бытом занималась Леся. А её потусторонний супруг с энтузиазмом ковырялся в моторах, красил облупившиеся капоты и проводил балансировку колёс — правда, во двор он не выходил, работал исключительно в мастерской. Якуб давно потерял сходство с Бусловым, бывшим хозяином участка, и стал похож на Сергеича. Лишь глаза — хитро прищуренные, тёмные, не изменились.
Именно благодаря совместным экспериментам человека и нечисти некоторые автомобили не использовали обычное топливо и двигались совершенно бесшумно.
— Не то чтобы проблемы, — ответила на вопрос Марина, заехав в мастерскую и выйдя из "Нивы". — Надо машинку проверить. И узнать хотела — как дела продвигаются? Может, срочная помощь нужна? Я в ближайшие месяцы дома почти не буду появляться, и так до самой зимы. Так что лучше заранее побеспокоиться.
Якуб ответить не успел — открылась дверь, соединяющая избу и гараж, и в мастерскую неторопливо вошёл Сергеич.
— О, Марина Викторовна к нам на огонёк зашла. Чем обязаны? — вместо улыбки у мужчины получилась страдальческая гримаса.
Хоть автомеханик и сотрудничал с нечистью, ведьму он недолюбливал. Но открыто своё отношение не выказывал. Просто при каждом удобном случае подчёркивал, что люди и потусторонние существа могут общаться и без посредников-колдунов, которые "слишком много на себя берут".
Впрочем, каждый имеет право на собственное мнение, и Марина делала вид, что не замечает нелюбовь механика к себе.
— Вот, интересуюсь, как дела. Хочется уйти со спокойной душой. Да и "Нива"… У меня намечается поездка, не слишком долгая, дня за три обернусь. Но потом почти сразу же опять уеду, и уже надолго. Выдержат ли туманники нагрузку?
— Я посмотрю. Может, разберётесь, кто людей поубивать решил. Хоть какая-то от вас польза будет, — буркнул Сергеич и начал обхаживать ведьмовской автомобиль. — а вы пока с Якубом потрещите, если он здесь. Пусть расскажет, что у нас да как.
Домовой оставался верен традициям и хозяину показывался лишь в крайних случаях. Впрочем, остальные мирные нечистики Приречья поступали так же. Естественно, к ведьме это не относилось — она видела всех обитателей поселения, и простых, и сверхъестественных.
— Спадарыня Марина, почти всё готово, — успокаивающе замахал руками домовой. — Две легковые машины, грузовая, один автобус и два буса уже переведены с бензина на туманников. Позавчера Семашко отдал отцовский старый микроавтобус, наконец-то мы его уговорили. Машинка, конечно, не на ходу, но мы разберёмся. Да и до зимы ещё ого-го сколько. Мы с Данилой засматриваемся на старый трактор, хотим его скрестить с трейлером, ну тем, что Любочка Мамаева два года назад из-за Тумана прибуксировала. Так что не волнуйтесь — в этом году в рейд выедет всё Приречье.
Домовой, конечно, сильно преувеличил. Естественно, не всё. Но Сычкова мысленно прикинула количество мест. Выходило, что сквозь Вырай одновременно смогут проехать около сотни человек. Рассредоточить автомобили и отправить пять — десять небольших отрядов на колёсах… Или даже больше. Так гораздо проще и безопасней, чем пешие путешествия. Торговля с четырьмя дружественными поселениями благодаря машинам выходит на новый уровень — ещё прошлой зимой приходилось выбирать, куда наведаться в первую очередь, а куда во вторую, но теперь можно было планировать одновременный выезд в несколько пунктов назначения.
С весны заготавливались навигаторы, заговорённые вещицы с подвешенными заговорами и заклятиями, всё шло своим чередом, но Чума спутала карты, и теперь колдунья не представляла, где взять время на всё сразу.
С одной стороны, Марина понимала, что Прасковья не оставит своих бывших односельчан в покое — спутанные в неприглядный колтун волшебные нити об этом ясно говорили. Да и мысль о том, что Доля и Недоля перережут судьбы, едва пойдёт снег, доводила колдунью до предобморочного состояния.