Глава 3. Информационное цунами
С вершины холма замок «Ульрих» напоминал старинную крепость времен Столетней войны. При взгляде сквозь мощную оптику на зубчатые стены в серых глубоких трещинах, с проплешинами изумрудного мха, казалось, еще мгновение, и покажутся одетые в кольчуги лучники, блеснут в лучах солнца доспехи вельможных рыцарей… А затем запоют тонкими голосами сотни стрел, зазвенит сталь, соприкасаясь друг с дружкой, и воздух наполнится криками и стонами раненых, убитых и запахом свежепролитой крови.
Но ничего этого не произойдет, романтика давно минувших дней. Теперь битвы велись другими способами и были куда тише и кровавей.
– Нет, Николаевич, вот вы мне скажите, разве это наша обязанность – вот тут ползать на брюхе и сутками лежать, прикинувшись ветошью, – недовольно бурчал Кирилл Лялькин, обращаясь к лежащему рядом Христофорову. Оба чекиста, одетые в охотничий камуфляж, обложившись мощной оптико-электронной аппаратурой, лежали под натянутым маскировочным тентом. – Нет, серьезно, это же дело для спецназа, а не наше, – продолжал недовольно бухтеть Кирилл. Человек он был по натуре деятельный и теперь явно изнывал от безделья, лежа в засаде.
Владимир Христофоров больше часа терпеливо выслушивал его причитания, стараясь сосредоточиться на наблюдении за внутренним двором замка. Наконец он не выдержал:
– Хватит причитать, кликуша. Ты опер, а значит, все в одном – и швец, и жнец, и на стволе стрелец. Может, ты думал, что раз попал в Лондон, то уже сразу стал Джеймсом Бондом и теперь будешь только кинодив кадрить, затягивая их в постель? Так чтоб ты знал, такая лафа бывает только в голливудских фильмах, а в жизни чуть хлеборезкой щелкнул – и будешь париться на шконке, как это уже один раз было в Буктаре. И могу тебе с полной уверенностью сказать: методы допросов контрразведчиков, что в диком султанате, что в цивилизованной Британии, не особо отличаются. Так что, если не можешь выполнять в полной мере свои обязанности, по возвращении пиши рапорт на увольнение и дуй на все четыре стороны.
– И чего это вы так завелись, Владимир Николаевич, – немного обиженно и в то же время с явной охотой Кирилл пошел на попятную, глядя в сторону замка. – Я же так, для поддержания разговора.
– Разговоры разговаривать будем дома, когда пойдем в пельменную и среди своих, русских мужиков, будем есть горячие пельмени с красным перцем, уксусом и сметаной и запивать холодной водкой. А сейчас заткнись и принимай дежурство.
– Красиво, Николаич, сказал, прямо выдал оду пельменям и водке. Аж слюни потекли, как у собаки Павлова, – пробормотал напоследок Лялькин, пристраиваясь к тридцатикратному дальномеру…
После утилизации трупов налетчиков оперативники отогнали «Додж» в один из диких районов Лондона, где в ближайшие часы от машины останутся лишь рожки да ножки. После этого со спокойной совестью направились на квартиру, где их уже ждал Шаблин. Пришлось автономного резидента посвятить в произошедшие с операми коллизии.
Никита внимательно выслушал Христофорова и недовольно буркнул себе под нос:
– Прямо спинным мозгом почувствовал, что смерть попа была не случайной. И оружие как нельзя к месту пришлось. – Тут же на смену эмоциям пришел трезвый расчет. – Трупы спрятали надежно? А то в здешнем королевстве очень не любят находить бесхозные трупы.
– Как положено, сняли дерн и закопали у дороги, потом дерн положили на место. Они там спокойно пролежат до второго пришествия, – уверенно ответил Кирилл.
– Хорошо. – Резидент явно приободрился и открыл свой ноутбук. – Теперь займемся этой загадочной фирмой. Не думаю, что это что-то старинное, с давними традициями и стойкой репутацией. Скорее всего, фирме не более пяти-шести лет, и заниматься она должна чем-то специфическим, типа «торговля оливковым маслом» или чем-то подобным. – Оба оперативника промолчали, не решаясь нарушить ход мыслей резидента. – Фирма должна мало соответствовать профилю покойного сэра Мальборо. – Никита ловко щелкал кнопками клавиатуры, забираясь в глубину компьютерной сети. Наконец он отыскал то, что нужно, – целых шесть компаний «Хамелеон». Три занимались торговлей в разных концах земного шара различными товарами, четвертый «Хамелеон» выпускал в Словении детскую одежду. Пятая компания производила где-то в Ростовской области пенно-бетонные блоки и, естественно, не могла иметь никакого отношения к английскому разведчику. – А вот это, по-моему, то, что мы ищем, – в предвкушении удачи довольно потер руки Шаблин, останавливая свой выбор на последней, шестой компании. – Научно-производственный концерн, есть представительство в Лондоне, но главный офис тоже поблизости, в замке «Ульрих» в Шотландии. А вот все производство находится за океаном, в Мексике.
– Почему именно этот «Хамелеон»? – удивился Кирилл.
– Научно-технический профиль, – терпеливо пояснил резидент. – Как правило, ширма, прикрывающая промышленный шпионаж. А это заповедник, где свободно могут обитать отставные хищники из различных государственных спецслужб.
– Действительно, сходится, – согласился с такими доводами Кирилл.
– Адрес мы знаем, теперь, как сказал классик, «неплохо бы подержать их за вымя», – засмеялся Никита. Несколько секунд он сидел неподвижно, задумчиво глядя на экран монитора, потом негромко произнес: – У меня есть канал экстренной связи. Думаю, за ночь мы сможем утрясти все вопросы с руковод– ством…
Действительно, к рассвету было получено добро на разработку «Хамелеона», а в обед они расстались. Шаблин, как спецкор «Аргументов и фактов», вылетел в Мексику. Христофоров и Лялькин запаслись продуктами, охотничьим камуфляжем, мощной оптикой и выехали в Шотландию.
Трое суток чекисты провели в засаде, пристально и неусыпно наблюдая за средневековым замком, но ничего интересного засечь не удалось.
Лялькин молча пялился в экран дальномера, в это время Владимир Христофоров изнурял себя напряженными размышлениями. Время шло, а результатов все не было.
«Время на вес золота, – полковник вспомнил слова генерал Журавлева во время инструктажа перед вылетом в Лондон. – Ну, что же, если гора не идет к Магомету, то создадим условия для заинтересованности горы».
Вытащив из нагрудного кармана маскировочной куртки мобильный телефон и войдя в архив, выбрал один из телефонных номеров, нажал кнопку вызова.
– Скотленд-Ярд, – раздался голос дежурного полицейского.
– Это говорит Томас Макчер, хозяин заправки «SHELL» в Эдинбурге. Два часа назад у меня заправлялась грузовая машина с водителем-арабом. Как гражданин страны, воюющей с мировым терроризмом, я не могу оставаться безучастным к делу моей страны. Заглянув в кузов, я увидел десять длинных пластиковых ящиков с надписью «Стингер. Собственность США». Когда машина уехала, я проследил ее движение, она направилась в замок «Ульрих», здесь полно арабов. – И голос Христофорова сорвался на фальцет: – О боже, они меня заметили. Сюда идут. – И тут же, отбросив от себя на метр телефонную трубку, полковник хрипло произнес: – Миштара[21]. Хамдумилля[22], – имитируя для дежурного полицейского неразбериху в связи.
В следующее мгновение кулак чекиста на мелкие части раздробил корпус мобильного телефона.
– Ну и что это вы сделали? – раздался возмущенный голос Лялькина.
– Ну, во-первых, после такого радиоспектакля они не смогут не отреагировать, – ответил Христофоров. – А во-вторых, – кивнул на разбитый телефон, – не смогут засечь, где находится звонивший корреспондент. А ты приготовься фотографировать всех, кого только увидишь во дворе замка. Мы этот муравейник большой палкой разворошили.
Через двадцать минут над засадой чекистов пронеслась пара полицейских вертолетов «Алуэтт III», похожих на гигантских головастиков с прозрачными мордами.
Вертолеты сделали круг над замком и унеслись прочь. Уже через минуту на дороге, ведущей к «Ульриху», показалась большая колонна, состоящая из полицейских машин, штурмовых броневиков и даже пары армейских грузовых автомобилей…
Приглушенно тарахтя двигателем, небольшое рыболовецкое суденышко рассекло темные воды Мексиканского залива.
Суденышко с остро скошенным носом и уродливой надстройкой рубки носило название «Грог Розалия». Почти пятьдесят лет назад сейнер был спущен на воду, чтобы ловить креветок у берегов Флориды. Три года назад изношенная посудина была выставлена на продажу в качестве лома (как считали местные рыбаки, на большее сейнер не годился). Но жизнь иногда проделывает фокусы в своем духе не только с людьми, но и с неодушевленными предметами.
Вместо свалки металлолома «Грог Розалия» попала в ремонтный док, откуда вышла лишь спустя год. Внешний вид сейнера практически не изменился, но это было абсолютно другое судно. Спрятанное внутри сейнера электронное оборудование позволяло использовать судно как ракетную лабораторию.
Мустафа Девлин вышел из душной капитанской рубки и с наслаждением вдохнул свежий морской воздух, пропитанный йодом и солью. Потом поднял голову и долго всматривался в ночное небо, на огромные мигающие алмазы звезд, которые гроздьями свисали так низко, что казалось – протяни руку и ухватишь парочку-другую.
Афганец опустил голову и, повернувшись, посмотрел на корму сейнера, где обычно укладывались рыболовецкие снасти. Сейчас это место было затянуто брезентом, скрывая груз от посторонних глаз. Возле брезента сидели двое смуглолицых матросов, о чем-то оживленно переговариваясь между собой.
«Мир становится все больше и больше безумным, – глядя на матросов, подумал Мустафа. – Людей уже мало волнует своя вера, своя страна, свой народ. Куда больше сейчас для них значит собственное благополучие. За деньги они готовы не только страну и веру продать, но даже собственную душу отдать в заклад». – Неожиданно Девлин спохватился, понимая, что он не только не лучше мексиканских матросов, которые вынуждены таким способом содержать свои семьи, но даже хуже. Его борьба за веру уже давно стала прикрытием обычных убийств. Все, что он умел делать, так это убивать, и только этим с упорством обычного маньяка и занимался. А покровительство всемогущего Сосновского позволяло в угоду магнату убивать еще больше и изощренней.