«Пролитой мной кровью можно было весь Коран переписать», – с горечью подумал афганец.
Тем временем «Грог Розалия» снизила скорость и теперь на легонькой волне прыгала, как рыбацкий поплавок. Но вскоре капитан выставил сейнер так, что качать почти перестало. С шумом за борт полетели два тяжелых якоря, через минуту палуба сейнера ожила. К двум матросам добавилось еще четверо. Они обнажили длинную балку пусковой установки, на которой была уложена похожая на гигантский карандаш цилиндрической формы ракета. Следом включились системы управления. С приглушенным гулом балка с установленной на ней ракетой стала подниматься вверх. Приняв почти вертикальное положение, установка развернулась, выставляя сопла маршевого двигателя ракеты за борт.
После этого матросы одновременно покинули корму, укрывшись в надстройке сейнера и плотно прикрыв тяжелую стальную дверь-переборку.
Из рубки вышел капитан, немолодой мужчина с коротко подстриженной седой шкиперской бородкой. Сейчас на его голове вместо щегольской фуражки была обычная солдатская каска времен войны во Вьетнаме, а глаза прикрывали очки с толстыми темно-синими стеклами. Такой же набор защитных средств капитан предложил и Мустафе.
«Если при старте ракета взорвется, не спасут ни железная каска, ни стальная переборка, – глядя на ракетную установку, подумал Девлин. – Наша „Грог Розалия“ просто превратится в большой костер».
Тем временем, пока афганец облачался в защитные средства, внутри небольшого суденышка в крошечной каюте за столиком, заставленным электронной аппаратурой, сидели двое мужчин преклонного возраста. То и дело щелкая различными тумблерами, они внимательно следили за показаниями приборов.
Бывшие инженеры-конструкторы Днепропетровского ракетного завода «Южмаш» в свое время оказались на грани нищеты и были готовы на все, лишь бы ее избежать. Их нашли люди Сосновского и сделали предложение о сотрудничестве с одной из западных фирм. Чтобы выжить, конструкторы променяли Родину и честь на деньги и ни разу об этом не пожалели.
– Проверку систем закончил, все параметры в норме, – доложил один из инженеров, худосочный старик с длинными всклокоченными седыми волосами.
– Значит, пуск, – ответил второй, крепыш в очках с толстыми стеклами диоптрий, надавливая большим пальцем правой руки красную кнопку…
Из сопл ракетного двигателя вырвались снопы пламени, температура горения оказалась такой высокой, что от поверхности моря поднялось кудрявое облако пара. Ракета сорвалась с направляющей балки и с грохотом унеслась в черное бескрайнее небо. С каждой секундой огненный шар все дальше удалялся, превращаясь в яркую красную точку.
Едва точка растворилась среди россыпи звезд, капитан снял очки и включил сигнал аварийного сбора команды.
Каждый матрос досконально знал свои обязанности, и уже через несколько минут пусковая установка была закрыта брезентовым чехлом, якоря подняты, и «Грог Розалия», умиротворенно тарахтя судовым дизелем, шла в обратном направлении. Мустафа Девлин, оставив очки и каску в рубке, быстро спустился вовнутрь сейнера.
В командном пункте его встретили веселящиеся инженеры-ракетчики.
– Только что вышел на связь Наблюдатель, «посылка» достигла «адресата», – сообщил один из инженеров, держа в руке трубку спутниковой связи. – Отклонение около ста пятидесяти метров.
– В нашем варианте практически идеальный результат, – широко улыбаясь, добавил второй. Он снял с носа очки и стал протирать носовым платком стекла…
Исследования возможного крупного вооруженного конфликта в Ближневосточном регионе вылились в настоящее информационное цунами. Каждое сообщение перепроверялось несколькими независимыми источниками. Если требовалось, то вопросы корректировались, уточнялись и снова направлялись обратно агентуре.
Смерть Арчибальда Мальборо оказалась тем самым брошенным камнем, от которого пошли круги по всему миру, как по воде…
Генерал-полковник Журавлев каждый день изучал десятки, если не сотни шифровок, аналитических справок и пояснений. Для мобильности работы группа экспертов расположилась в соседнем помещении, рядом с генеральским кабинетом. Но тем не менее «Комитет информации» все еще был далек от разгадки последнего ребуса ветерана английской разведки.
Приехав в семь утра на работу, Андрей Андреевич Журавлев попросил референта принести чашечку крепкого кофе без сахара.
Глядя на осунувшееся лицо генерала и темно-фиолетовые круги под глазами, референт негромко предложил:
– Может, лучше чай с лимоном и медом? – Но, наткнувшись на грозный взгляд шефа, молча удалился.
Руководитель «Комитета информации» глянул на настольные часы. «Семь десять – время получать сообщение», – отметил про себя Журавлев. И действительно, в кабинет вошел офицер связи с кожаной папкой в руках.
– Разрешите, товарищ генерал, – проговорил майор-связист и, зная, что Журавлев не больно жалует уставной церемониал, не дожидаясь ответа, раскрыл папку и ровным голосом начал зачитывать шифровку: – «Ягуар» сообщает: «Мониторинг политических взглядов на США и Израиль. Особого накала в среде низших слоев населения Египта не наблюдается. По крайней мере, отсутствует какая-либо истерия».
– То же самое ответили военный атташе и посол, – недовольно проворчал генерал-полковник. Такие же ответы пришли из посольств и агентуры не только Египта, но и Сирии, Ливана и Иордании. Да, в этих странах не любили Америку и Израиль, этого не скрывали даже высокопоставленные чиновники. Но и специально истерия не нагнеталась. Выходило, что для войны в этом регионе нет логических предпосылок. – Что-то еще?
Связист не успел ответить, в кабинет стремительно вошел старший аналитик, и Журавлев по его возбужденным глазам понял: эксперту все-таки удалось отыскать в куче поступающей информации настоящий самородок. Не отвлекаясь на приветствия, генерал коротко бросил:
– Слушаю.
– Вчера были получены снимки от наших оперативников из Шотландии, им удалось потрясти фирму «Хамелеон», – с порога начал докладывать старший аналитик.
– Помню, – кивнул Журавлев. – У нас было подозрение, что там работал покойный Мальборо.
– Это уже не подозрение, – тихо сказал эксперт и тут же добавил: – На снимках, присланных операми, запечатлено несколько серьезных личностей. Бывшие ведущие специалисты разведок Западной Европы. На подробностях пока не буду задерживаться, могу лишь с полной уверенностью сказать, что они последние десять-двенадцать лет были не у дел, как почивший в бозе англичанин.
– Были не у дел, а сейчас вдруг понадобились, – недовольно глянул на него глава «Комитета информации», пытаясь сложить в голове логическую мозаику.
– Но даже это открытие не самое ценное. Среди отставных шпионов нашим операм удалось заснять прям-таки золотого гуся. – Аналитик, плохо скрывая торжество, выложил на стол фотографию респектабельного господина в дорогом стильном костюме, с недовольным видом о чем-то беседующего с английскими полицейскими. – Знакомьтесь, экс-адмирал, бывший начальник разведки Шестого флота США. Уволен со службы за скандал, когда после начала войны в Ираке спецназ и эксперты так и не смогли отыскать ОМП[23]. Хотя на самом деле вина полностью лежала на ЦРУ, но козлом отпущения решили сделать военного. Вот адмирал и затаил лютую злобу на свое командование, ЦРУ и правительство в Вашингтоне. Не помогло даже обещание «золотого парашюта»[24]. Причем адмирал не только в контрах с Пентагоном, он порвал всякие связи с семьей и практически иммигрировал из США, перебравшись на жительство в Европу.
«А это уже, как говорится, горячо, – задумался Журавлев, – человек с таким уровнем знаний действительно может дров наломать, особенно если у него есть единомышленники (а судя по снимкам, есть, и немало), а также технический и финансовый потенциал. Нужно бы попытаться откопать, кто же хозяин этого „Хамелеона“. Но нет времени». – Мозг опытного разведчика быстро принимал наиболее оптимальные решения.
– Значит, так. Под плотный колпак нашей агентуры. Теперь все его передвижения освещать не хуже Мадонны или покойной принцессы Дианы, не может человек в его возрасте и с таким характером быть без своей «пещеры», где можно в тишине и в покое отдохнуть от коварных замыслов и неправедных трудов. Это первое. Теперь второе. Полное досье на адмирала мне на стол для подробного знакомства. Третье. Насколько я понимаю, у «Хамелеона» кроме главного офиса на Британских островах есть еще один заокеанский филиал. Что известно о нем?
– Наш человек уже в Мексике, резидентура ему помогает. Но все-таки нужно время, чтобы, особо не привлекая к себе внимания, что-то выяснить, – отчитался старший аналитик, который курировал всю работу по этому делу.
– Есть данные у военно-космической разведки, – неожиданно заговорил офицер связи. – По нашему заказу обследовали восточное побережье Мексики, район «Хамелеон-Сити». Вот подробная космическая съемка. – На стол легла фотокарта размером с простыню. – И это еще не все. АПЛ «Громовержец» засекла в акватории Мексиканского залива пуск баллистической ракеты, параметры которой соответствуют тактической ракете «СКАД».
– «СКАД»? – изумился Андрей Андреевич. – Откуда там «СКАДы»? Советский Союз не поставлял ракеты этого класса в Латинскую Америку.
– Извините, товарищ генерал, – неуверенно встрял старший аналитик, – у меня появилась немного сумбурная мысль, так сказать, еще шершавая.
– Излагай, – обреченно махнул рукой Журавлев. – Потом отшлифуешь.
– Помните сводку по Ираку почти месячной давности? Где сообщалось о нападении партизан на арсенал трофейного вооружения, а американцы со своими союзниками понесли значительные потери. Из уничтоженного также был и склад с тактическими ракетами «СКАД»?
– Ты думаешь? – Генерал-полковник, недоверчиво глядя на аналитика, почесал кончик носа, потом высказал свою мысль вслух: – А зачем американцам понадобилось это старье?